Репутация - Лекс Краучер
Джорджиана слабо рассмеялась:
– Прямо-таки закололи бы, Бетти?
– Ну… нет, наверное, не заколола бы, потому что в тюрьму мне не очень-то хочется. Бабушка говорит, там дают мыться лишь раз в месяц, да и то без мыла! Но, ей-богу, я бы ему точно высказала все, что о нем думаю.
– Вот в этом я не сомневаюсь, – улыбнулась Джорджиана.
Она поняла, почему ей нравится Бетти – с ней ни о чем не нужно волноваться, на нее не надо постоянно производить впечатление, – и почувствовала себя дурным человеком. Но с другой стороны, может быть, это и хорошо, когда тебе так спокойно рядом с кем-то? Может быть, это означает, что рядом с тобой – настоящий друг.
– Честно говоря, Бетти, я пребываю в полной растерянности относительно того, что мне теперь делать.
– Думаю – если вы любезно позволите мне дать небольшой совет, – думаю, честность – лучшая политика, мисс Эллерс. Расскажите мистеру Хаксли, как все было на самом деле, расскажите ему о своих чувствах. Продолжать ли дружбу с мисс Кэмпбелл – решать только вам, хотя, должна признаться, будь моя воля, я бы отправила ее в тюрьму без мыла и без друзей, – выпалив это, Бетти замолчала и задумалась. – Хотя нет, это, наверное, слишком жестоко, пусть у нее будет парочка подруг-преступниц, в заключении ведь, как я понимаю, заводят друзей на всю жизнь, так что ей будет приятно…
– Вы совершенно правы, Бетти, – перебила Джорджиана, пока Бетти не увлеклась. – Я должна все исправить. Остается лишь надеяться, что я не испортила все окончательно и не останусь здесь совсем без друзей.
Бетти снова погладила ее по руке и улыбнулась:
– Ну, как бы все ни обернулось, у вас есть я, Джорджиана. Может быть, я не такая забавная, как остальные, зато хорошо играю в карты, и пока еще ни одна партия в «мушку» у меня не завершалась визитом доктора.
Когда Джорджиана вернулась домой, был почти полдень; небо, еще недавно ясное, затянули облака, начал накрапывать дождь. Согнувшись в три погибели, чтобы не промокнуть, Джорджиана бросилась к двери.
Она не успела взяться за ручку, как дверь открыли изнутри.
На пороге, прощаясь с хозяевами, стояла разодетая Фрэнсис. Повернувшись, она одарила Джорджиану ослепительной улыбкой, ответом был полный недоумения взгляд.
– Фрэнсис? Ты? Меня не было дома, но если ты хочешь поговорить…
– О, не беспокойся, Джордж, я чудесно проболтала все утро. Язык уже еле шевелится. Уступаю тебе место.
Кивнув Джорджиане на прощание, улыбаясь все так же пугающе-безмятежно, Фрэнсис неспешно направилась прочь по садовой дорожке. Карета мисс Кэмпбелл подъехала секунда в секунду.
Окончательно сбитая с толку словами Фрэнсис, Джорджиана поспешила зайти в дом, она сняла шляпку, начала стягивать перчатки:
– Миссис Бёртон, я…
В комнатах кто-то прокашлялся. Повернувшись на звук, потрясенная Джорджиана чуть не уронила перчатки на пол.
В дверном проеме виднелась миссис Бёртон, неловко застывшая у обеденного стола. А за столом, уставившись на Джорджиану, сидели с прямыми спинами и нетронутыми чашками чая не кто иные, как ее отец и мать.
– Но вы… Что вы здесь делаете? – На миг Джорджиане показалось, что время остановилось.
Она никак не могла уяснить, что здесь понадобилось ее родителям. Она давно перестала даже вспоминать о них. То, что они расположились за тем самым столом, за которым она завтракала вот уже три месяца, казалось бессмыслицей.
– Джорджиана, твои родители собрались в Лондон, чтобы уладить кое-какие дела, вот я и написала им, – пояснила миссис Бёртон, скручивая в руках салфетку, – попросила навестить тебя, ведь я видела, как ты скучаешь, и они решили сделать остановку в пути… и вот они здесь.
Мистер Эллерс – весь в коричневом, с аккуратными усами в тон – выглядел грозно. У миссис Эллерс – Джорджиана подозревала, что именно так она сама будет выглядеть в двадцать пять, – в безупречной прическе серебрились новые седые волоски, а на лице застыло крайне изможденное выражение. Даже если морской воздух и пошел ей на пользу, никаких признаков улучшения настроения на ее бледном лице заметно не было.
– Да, и вот мы здесь, – процедил сквозь зубы отец.
– Я не понимаю. Фрэнсис была здесь? И вы…
– На твоем месте я бы придержал язык! – отрезал отец.
Джорджиана отшатнулась чуть ли не на фут.
– Сядь.
Джорджиана повиновалась, чувствуя, как в желудке набухает страшная тяжесть, способная утянуть ее сквозь щель между досками пола.
– Твоя подруга мисс Кэмпбелл только что сообщила нам о твоем абсолютно неприемлемом поведении. Она рассказала, что ты была вовлечена… вовлечена… – От ярости отец с трудом выговаривал слова.
– Вовлечена во что? – полушепотом спросила Джорджиана, судорожно пытаясь понять, что происходит.
Вне всякого сомнения, в последнее время она была вовлечена во множество занятий, которые ее родные никак не могли одобрить, но неужели Фрэнсис стала бы приезжать к Бёртонам, чтобы поболтать с ее родителями о ее пьянстве? Тем более что именно Фрэнсис обычно и разливала спиртное по бокалам.
– Ты была вовлечена в связь, Джорджиана! – вскричала мать, скривившись на роковом слове.
От изумления Джорджиана на мгновение лишилась дара речи. Последним, что она ожидала услышать от миссис Эллерс после столь долгой разлуки, были крики про «связь». Еще никогда на ее памяти родители не выражали свои чувства так бурно. Джорджиана бросила испуганный взгляд на миссис Бёртон, но та отвела глаза.
– Ни в какую связь я не была вовлечена! – выкрикнула, распаляясь, Джорджиана: мать заразила ее своим гневом.
– Мисс Кэмпбелл была весьма удручена и долго не могла решить, рассказывать нам все или не рассказывать, и должен признаться, я благодарю Бога за ее откровенность. – Отец хлопнул рукой по столу так, что чашки испуганно задребезжали. – Ты отбилась от рук Джорджиана. И мы положим этому конец.
– Я не понимаю… – Джорджиана переводила умоляющий взгляд с отца на мать. – В чем именно меня обвиняют?
– Мисс Кэмпбелл рассказала, что ты забавлялась с мужчиной, – тихо проговорила миссис Бёртон. – Ты врала нам, Джорджиана, врала мне о том, что на праздниках за вами приглядывают, врала о том, куда ты ездишь, притворялась, что к Кэмпбеллам, а на самом деле ездила к девчонке Вудли и ее дружку…
В голосе тети звучало обвинение. Джорджиана почувствовала, как маленький кусочек откололся от ее сердца.
– Миссис Бёртон, пожалуйста, я уверяю…
– Хватит! Ни слова больше! – отрезала мать. – Мисс Кэмп белл сказала, что должна была обручиться с мистером Расселом… Подумать только, как ты могла так поступить с той, кого называла своей подругой? Она сказала, ты заигрывала с ним, вела себя совершенно неприлично… и вы с ним… Господи, Джорджиана! Ты
