Репутация - Лекс Краучер
Джорджиана не знала человека, который заслуживал бы жестокого обращения меньше, чем мисс Уолтерс. Мысли в голове все еще путались, но одно она понимала ясно: если она хочет снова привести свою жизнь в порядок, начать нужно с Бетти.
Дом Уолтерсов, к удивлению Джорджианы, оказался красив – изящный и ухоженный, не слишком большой, но и не слишком маленький. Из сада доносился густой сладкий аромат цветов. Сам сад выглядел довольно старым, но отнюдь не запущенным. Миссис Уолтерс жила еще дальше от города, чем Бёртоны, земли у нее было с избытком, и она прекрасно о ней заботилась.
Улыбчивая горничная отправилась сообщить хозяевам о гостье, а снедаемая волнением Джорджиана осталась ждать в прохладной опрятной гостиной. С верхнего этажа спустился мужчина с большой кожаной сумкой. Заметив Джорджиану, он коротко кивнул ей, и она с содроганием поняла, что это, должно быть, доктор. Наконец на лестнице раздались шаги, и вскоре в гостиную вошла миссис Уолтерс, держа под руку Бетти. Последняя была бледна, но выглядела гораздо живее, чем опасалась Джорджиана. Вслед за бабушкой и внучкой в гостиную вбежала лохматая собачка, встревоженно поглядывающая то на гостью, то на хозяек.
– Доброе утро, мисс Эллерс. Пройдемте в сад. – Голос у Бетти был чудовищно усталый, однако в нем звучала твердость, какой Джорджиана прежде не замечала. – Мы справимся, бабушка.
Бетти взяла Джорджиану под руку, и они не спеша проследовали в сад, где устроились на скамье в окружении множества розовых кустов, усыпанных цветками самых разных форм и оттенков.
С минуту девушки молчали, слушая птичий щебет и жужжание сонных пчел, но потом Джорджиана не выдержала:
– Вы прекрасно выглядите, Бетти… насколько это, разумеется, возможно после такой ночи… – Голос ее дрожал. – Вот, я принесла вам кружева – миссис Бёртон берегла их для меня, – и «собачьих роз», и жимолости из нашего сада, и сладкой наливки… только я не знаю, что принято дарить в знак извинения человеку, которого ты отравил. Но поверьте, мне ужасно, невыносимо стыдно, Бетти. Это была случайность. Точнее, не совсем случайность, конечно, но у меня не было злого умысла. Фрэнсис кое-что подлила вам в джин, и я не догадывалась, что она зайдет так далеко, точнее, должна была догадаться, должна была сообразить, но… не догадалась. – Джорджиана не знала, что говорить дальше.
Бетти задумчиво посмотрела на нее:
– Знаете, это было ужасно. Я никогда еще не чувствовала такого – когда разум отделяется от тела, – мрачно сказала она, и Джорджиана, поморщившись, кивнула. – После того как слабость и тошнота прошли, я ощутила изрядное воодушевление, и, когда прибыла карета, я уже уверилась в том, что я настоящая фея, нимфа, да и Солсбери – милая пара, они мне очень помогли, хотя были вынуждены меня ловить, потому что я носилась по комнатам, заявляя, что «творю волшебство». – Джорджиана снова кивнула, изо всех сил стараясь сохранить серьезное выражение лица. – Домой я приехала уже совсем больная. Меня даже стошнило на бабушкиного денди-динмонт-терьера.
Джорджиана испугалась, что сейчас рассмеется и оскорбит чувства Бетти. К ее облегчению, Бетти рассмеялась первой.
– Простите меня, Бетти, я понимаю, что смешного тут мало, – сказала Джорджиана, пытаясь взять себя в руки.
– Нет-нет, – добродушно возразила Бетти, – это и вправду очень смешно. Когда все случилось, бедняжка посмотрел на меня, развернулся, и его тоже стошнило. Прямо на коврик.
Девушки тихо захихикали, но потом Джорджиана вновь погрустнела:
– Я забыла, что мы условились встретиться, Бетти. Я забыла о том, что обещала вам, а потом вместо того, чтобы должным образом извиниться, ужасно вам нагрубила. Я знаю, что вы всегда стремитесь прощать людей, однако мое поведение было поистине непростительным, и никто не осудит вас, если вы решите больше никогда со мной не разговаривать. Но если вы позволите, я искуплю свою вину.
Вздохнув, Бетти наклонилась к Джорджиане и погладила ее по руке:
– Не могу сказать, что я уже обо всем забыла, потому что я не забыла, но хоть я все и помню, сегодня у меня нет никаких сил злиться. Думаю, вам повезло, что этой ночью я глаз не сомкнула, но думаю, я могу дать вам еще один шанс. И к тому же мне еще никто не дарил «собачьих роз».
На душе у Джорджианы стало чуть легче – доброта Бетти действовала на нее, словно целебный бальзам, хотя Джорджиана и понимала, что не заслуживает ее.
– Спасибо, Бетти. От всей души спасибо. Простите, что так вышло с Фрэнсис… она совершила отвратительный поступок, хотя нет смысла притворяться, что виновата была лишь она. Я повела себя так же отвратительно. Господи, как бы мне хотелось повернуть время назад и остаться дома, не ездить на этот проклятый бал. Это был сущий кошмар с первой минуты и до последней.
– Она… она иногда такая дрянь, правда? – спросила Бетти.
То, с каким трудом она подыскала бранное слово для человека, по сути отравившего ее, заставило Джорджиану испытать сильнейший приступ нежности.
– Ну, что же… как и я, – горько заметила она.
Бетти улыбнулась:
– Могу я полюбопытствовать, что за кошмарные события испортили вам остаток вечера?
Джорджиана хотела вновь уйти от ответа – говорить о себе здесь и сейчас казалось неправильным. Но добрые глаза Бетти, уютный сад или, может быть, внезапное осознание того факта, что Бетти и ее бабушка не собираются бежать к констеблю и обвинять Джорджиану в попытке убийства, действовали столь умиротворяюще, что она сама не заметила, как принялась рассказывать.
Бетти оказалась достойной слушательницей и ахала во всех нужных местах, особенно когда Джорджиана добралась до поцелуя с Томасом – правда, эту сцену она пересказала в самых общих чертах, опасаясь, как бы душевное потрясение не отправило мисс Уолтерс обратно в постель. Джорджиана намеренно опустила подробности того, что произошло между Фрэнсис и Джеремайей, и немного замялась, дойдя со своей встречи с ним в оранжерее.
– Подозреваю, никто из гостей не поверил бы мне, но я зашла туда в поисках Сесилии, я не договаривалась с ним о встрече или о чем-то в этом роде. Он был настолько пьян, Бетти, настолько… Что ж… Скажем так: на него выпитое подействовало иначе, чем на вас. Он бы не отпустил меня. – Джорджиана коснулась рукой запястья, хотя следов уже не было заметно. – Он поцеловал меня и пытался… думаю, он зашел бы гораздо дальше, если бы ему не помешали.
В горле Джорджианы стоял огромный удушающий ком, но она все же не стала плакать.
– О Джорджиана, какой ужас! Он скотина. Просто скотина, – пробормотала пораженная Бетти. – Будь я… в общем, будь я
