Сны деревни Динчжуан - Янь Лянькэ
– Ступайте и спросите у своего старшего, почему остальных деревенских председателей дорогими гробами премировали, а нам с Юэцзинем ничего не досталось?
Дед пошел к Юэцзиню, попросил его выделить пару человек из своей бригады, чтобы помогли закопать дядю с Линлин. Юэцзинь задрал голову к потолку и говорит:
– Дядюшка, в других деревнях всем председателям выделили по дорогому гробу, почему же нам с Гэньчжу братец Хой ничего не выделил?
И дед ушел восвояси. Ушел восвояси от Гэньчжу, ушел восвояси от Юэцзиня. Вернулся в дядин дом, уселся над покойниками, то на небо посмотрит, то себе под ноги – ждет, когда отец мой приедет из города.
Отец приехал из города уже в сумерках, поглядел на дядю с Линлин, вздохнул и вышел во двор, уселся напротив деда, повесил голову и замолчал, а по деревне, по дядиному двору мягко стелился лунный свет. Дядя и тетя – тетя Линлин – лежали в главной комнате на придвинутых друг к другу дверных створках. Всюду было так тихо, словно деревня вымерла, и тишина длилась и длилась, пока в полночь с кладбища не вернулись землекопы, которые готовили могилы для Цзя Гэньбао и Дин Сяоюэ. Услыхав за воротами шаги, дед поднял голову и взглянул на моего отца:
– Хоронить пора, еще день полежат – смердеть начнут.
Говорит:
– Хой, ты сам видишь – рук в Динчжуане хватает, просто люди хотят посмотреть, как мы позоримся.
Говорит:
– Надо было сделать, как я говорил, встать перед деревней на колени, отбить земной поклон, извиниться за ошибку, и сейчас все было бы иначе.
Отец медленно поднялся на ноги, взглянул на деда, взглянул на дядю с Линлин, шмыгнул носом и сказал:
– Отец… Будь спокоен, похороню я брата с Линлин со всеми почестями и ни одной лопаты в Динчжуане не попрошу, вот увидишь.
Сказав так, отец вышел за ворота дядиного дома, и в шагах его было столько силы, что казалось, земля вот-вот провалится под его ногами, казалось, попадись ему на пути камень или черепок, отец запустит его в полет до самых песков старого русла Хуанхэ.
Так он и ушел.
Оставил деда одного сидеть над покойниками.
3
Ночь прошла тихо, без происшествий, а вот на другой день с рассветом в Динчжуан пожаловала целая бригада работников. Сразу человек десять, все дюжие, как на подбор, лучшие землекопы из окрестных деревень, и возраста самого подходящего: старшему не больше сорока, младшему не меньше тридцати. Во главе бригады стоял старик лет семидесяти, пришли они в Динчжуан на рассвете и к следующему утру уже выкопали могилу для дяди с Линлин. Место для могилы определили на нашем родовом кладбище, к юго-западу от деревни, сразу за могилой моей бабки. Сперва землекопы вырыли глубокий спуск, из которого открывался вход в могилу, а дальше копали от входа и выкопали не могилу, а настоящие хоромы. По правде говоря, лихоманка уже вовсю разгулялась по равнине, люди сходили под землю, как палая листва, мерли один за другим, так что и могилы на кладбищах копали вполовину меньше, чем раньше, но дядина могила, парная могила, была намного больше любой парной могилы до лихоманки. Больше в разы.
Больше – и бог бы с ним, но самое главное, что стены этой громадной могилы, глинобитные стены с примесью песка и земли, украшала затейливая резьба. Бригадир землекопов, вооружившись резаком, шпателем и маленьким заступом, всю левую стену с пола до потолка заполнил видами старого Кайфэна, и стена сделалась похожа на гравюру из императорского дворца: был там и знаменитый павильон Лунтин, и железная пагода, и озера Паньцзяху и Янцзяху, а еще храмы Сянгосы и Баогунцы, возведенные во времена великой Сун, и храм в честь великого Юя, усмирившего потоп[28]. А на противоположной стене мастер вырезал красоты нового Кайфэна: высотки и небоскребы, площади и фонтаны, а еще здания мэрии и горкома. Была там и знаменитая пешеходная улица, на которой горожане прогуливались мимо магазинов и торговых павильонов. На верху левой стены со старинными храмами и пагодами были вырезаны иероглифы: «Столица Сун», а правая стена с высотками и небоскребами называлась «Новая столица Востока». Конечно, такая резьба уступала в изяществе настоящим картинам тушью на рисовой бумаге, но все же могилы с резными стенами у нас на равнине были в диковинку. В Динчжуане появилось самое настоящее чудо света, скоро эта новость облетела деревню, и люди потянулись на кладбище поглядеть на могилу.
Спускались в могилу по двое, по трое.
Посмотрят, выберутся наружу и давай нахваливать: какая красивая могила, а какая искусная резьба, и драконы с цилинями на колоннах павильона Лунтин совсем как живые. И слышно даже, как гомонит народ на пешеходной улице. В Динчжуане только и разговоров было, что о чудесной могиле, и скоро все деревенские от мала до велика побывали там на экскурсии, словно это не могила, а выкопанный из-под земли дворец.
А на третий день, когда пришла пора похорон, вся деревня собралась у дядиной могилы, будто у подземного мавзолея. Солнце едва успело вырасти над равниной, и восточный край неба заливало алым, словно там расплескалось алое озеро. Пылающее озеро. Поля и луга пылали слепящим светом, пшеничные ростки торчали из земли, словно позолоченные столовые палочки. А траву на межах будто вырезали из нефрита, сочно-зеленого с жухловатым отливом. К этому часу дядина парная могила была готова, ее выкопали на краю родового кладбища, и по обе стороны от спуска возвышались кучи вынутой земли – землю уже утоптали, но сладкий густой аромат свежего грунта по-прежнему висел в воздухе. И деревенские спускались осмотреть могилу, поднимались наверх, прицокивали, вздыхали и ждали, когда из могилы выйдут следующие посетители, спрашивали их:
– Что, теперь поверили?
А те кивали:
– Достойные похороны будут у Дин Ляна с Линлин.
Или вздыхали:
– Если б мне выкопали такую могилу, я бы согласился хоть сто раз лихоманкой переболеть.
И в это самое время из деревни пришли землекопы, которые готовили могилы для Дин Сяоюэ и Цзя Гэньбао. Лучшие землекопы и кладчики Динчжуана. Деревенские расступились, и землекопы спустились осмотреть могилу, отправились на экскурсию в подземный мавзолей. Спустились в могилу, потом поднялись наверх. Спускаясь, глядели недоверчиво, зато выходили из могилы, сияя восхищенными улыбками. Выбравшись наружу, деревенские землекопы отыскали тридцатилетнего кладчика из пришлой бригады, который остался на кладбище сторожить инструмент, спрашивают его:
– Резьба на стенах – твоя работа?
– Дядьки моего.
– А где твой дядька такому учился?
– Семейное
