Репутация - Лекс Краучер
– Бетти… – попыталась Джорджиана прервать этот словесный поток.
Она понимала, что должна извиниться перед мисс Уолтерс, извиниться искренне, но никак не могла этого сделать, пока Джейн, не стесняясь, смеялась у нее за спиной. К тому же Джорджиана с ужасом поняла, что Бетти вот-вот разрыдается.
– Я просто думала… мы же договорились пойти вместе, вы так и сказали в письме, и я подумала, что, наверное, произошло какое-то недоразумение. Ведь так? Потому что мне казалось, мы так приятно провели время за чаем, нам было так весело…
В горле у Джорджианы стоял отвратительный ком. Чем больше Бетти говорила, тем постыднее она себя чувствовала. Взгляды друзей обжигали затылок, Джорджиана слышала, как они толкаются и пересмеиваются… и наверняка теряют к ней всякое уважение. Кажется, джин, который она залила в себя, чтобы было не так неловко стоять рядом с Фрэнсис, словно между ними ничего не произошло, начал делать свое скверное дело.
Невероятно, но Бетти все говорила:
– …и я хотела пригласить вас к нам в гости, бабушка велела мне вас пригласить, сказала, что вежливость требует, раз мы к вам ездили, и если вы будете сопровождать меня на балу…
– Бетти, – сказала Джорджиана так громко, что Бетти наконец замолчала. – Вы сами не устаете от своей болтовни? Хотя бы иногда?
Несколько секунд Бетти, казалось, отчаянно пыталась измыслить сколь-нибудь доброжелательное толкование этой фразы, придать ей неоскорбительный смысл. Но не смогла – и лицо ее помертвело.
– Я думала… думала, мы подруги… – пробормотала она.
У Джорджианы пересохло во рту. Она протянула было руку, чтобы обнять Бетти и попросить прощения, но не смогла двинуться с места.
Бетти бросила взгляд на лица тех, кто стоял за спиной у Джорджианы, и в слезах кинулась прочь.
– Вот же беда, – заявил Джонатан, когда Джорджиана повернулась к нему, без малейшего сочувствия в голосе. – Похоже, ты разбила ее бедное сердечко, Джордж.
– Не знаю чем, но она меня бесит, – сказала Джейн.
Фрэнсис рассмеялась недобрым смехом, но Сесилия нахмурилась.
– А мне ее жалко, – покачала она головой. – Она же не виновата, что она такая нелепая. И у нас тут все-таки праздник. Никто не должен плакать на празднике.
– Глупости, – возразил Джонатан, – балы главным образом для того и устраивают, чтобы люди могли поплакать в уголке.
Однако Сесилию это объяснение не удовлетворило.
– Думаю, надо пойти и заключить перемирие, – внезапно заявила Фрэнсис. Джорджиана бросила на нее растерянный взгляд, но Фрэнсис, похоже, не шутила. – Во имя праздника.
– О, пожалуйста, давайте так и сделаем, – взмолилась Сесилия. – Иначе ее печальная мордашка так и будет стоять у меня перед глазами, и я не смогу веселиться.
– Надо предложить ей выпить, – сказала Фрэнсис, поднимая свой стакан с джином.
– Я отнесу, – быстро предложила Джорджиана, нетвердой рукой забирая стакан у Фрэнсис. – Я ее огорчила. Я пойду.
– Ты такая душечка. – Сесилия потрепала подругу по плечу.
В зале было невозможно шумно, ярко и жарко. Пробираясь к выходу, Джорджиана успела по меньшей мере раз двадцать в кого-то врезаться, но не придала этому никакого значения – люди словно превратились в разновидность мебели, которую можно без церемоний пинать и опрокидывать. Остановившись передохнуть, Джорджиана потрясла головой, чтобы сознание прояснилось, но добилась лишь того, что привела прическу в полный беспорядок. В голове мелькнула смутная мысль: на что сейчас похожа простыня, ранее известная как ее платье? Если она прикрывает все самые важные части тела, то это настоящее чудо.
Джорджиана нашла безутешную мисс Уолтерс в саду на скамейке, с потерянным видом созерцающей розовый куст.
– Вот вы где. – Услышав голос Джорджианы, Бетти повернула к ней раскрасневшееся лицо с мокрыми от слез глазами. – Бетти, послушайте, я выпила слишком много джина, чтобы должным образом рассыпаться перед вами в извинениях, но давайте просто… Вот, прошу, выпейте. Это от меня. То есть, по сути, от всех нас.
Это была довольно скверная попытка примирения, но мягкосердечная Бетти приняла стакан.
– Уверена… уверена, вы не хотели так грубить, – дрожащим голосом произнесла она.
В груди у Джорджианы закололо от раскаяния. Она понимала, что не заслуживает столь милостивого вердикта, но чего еще было ждать от Бетти, не способной ни на что, кроме безмерной доброты и снисходительности.
– Только вот… обычно я пью только вино… и то чуть-чуть – бабушка говорит, этого вполне достаточно, чтобы скрасить вечер. Но в Риме, наверное… – Бетти глотнула джина и, едва распробовав, скривилась от отвращения: – Это… ох, это просто ужасно!
– Верно, сущий кошмар. Но вы привыкнете, – усмехнулась Джорджиана и задумалась: не слишком ли она сама привыкла?
Бетти отважно отпила большой глоток и отставила стакан, тяжело дыша и вытирая мокрые глаза руками в перчатках.
– Вы забыли, что мы условились встретиться, не правда ли? Ничего страшного, можете признаться, со мной такое не впервые, и я как раз об этом думала, пока ждала вас, ведь разум вечно устремляется к разочарованиям прошлого, вынуждая нас жить в вечном страхе повторения…
Она встала со скамьи, явно пытаясь взять себя в руки, но тут лицо ее сделалось странным.
– Бетти? – встревоженно вскрикнула Джорджиана, увидев, как Бетти закачалась и тяжело упала обратно на скамью.
Она побледнела и вдруг зажала руками рот, словно в приступе тошноты.
Джорджиана невольно отпрянула:
– Что случилось?
– Со мной… со мной что-то не так, – ответила Бетти, округлив глаза.
– Ох! Вы… вам дурно?
– Я не… не знаю. – Бетти попыталась снова подняться, но чтобы хоть как-то удержать себя в стоячем положении, ей пришлось схватиться за скамью. – Ох, мисс Эллерс, со мной творится что-то нехорошее… Кажется, я умираю!
Помощница из Джорджианы сейчас была никудышная – она сама плохо держалась на ногах, но все равно протянула Бетти руку, чтобы та могла опереться. Однако опьянение не позволило ей справиться с весом Бетти. Джорджиана потеряла равновесие и вынудила мисс Уолтерс совершить весьма зрелищное падение. Некоторые из гостей, увидев случившееся, заахали, не выказав, впрочем, желания прийти на выручку.
