Сад на пустыре - Шэрон Гослинг
Он коротко кивнул и сразу отвернулся, сосредоточившись на душистом горошке.
Харпер наклонилась к Луизе.
– И как вы собираетесь это провернуть? – прошептала она. – Ведь весь этот хлам кому-то принадлежит, так? И потом, как перевезти двухэтажный автобус, битком набитый растениями?
Луиза ненадолго задумалась.
– Думаю, нам придется купить эту свалку. Потом нанять кран… Очень большой кран. И грузовик с плоской платформой.
Харпер фыркнула.
– Я думала, у нас деньги заканчиваются!
– Это так, – пожала плечами Луиза. – Но я знаю кое-кого, кто, возможно, захочет помочь.
– И кто это? – Харпер недоверчиво посмотрела на нее.
Луиза вздохнула, сомневаясь, что ей удастся реализовать свой план.
– На приеме одна дама предложила мне работу. Проект, которым я могла бы заняться после того, как закончу все дела в Коллатоне. Если я приму ее предложение, уверена, она будет рада помочь.
– И вы уедете? Вот так возьмете и…
– Если такой ценой удастся спасти сад? Да, конечно. Я ведь все равно не могу остаться у вас навсегда. Посмотри, сколько всего вы сделали без меня! Я вам больше не нужна. Сейчас я могу помочь вам только так – уехав.
– Но… – начала Харпер, но тут же умолкла: к ним подошел Макс.
– А откуда люди узнают, что он мой? – спросил он. – Автобус. Когда он будет в саду.
– Мы сделаем табличку и прикрепим снаружи, – предложила Луиза. – Там будет написано, например: «Садовый автобус Макса». Как тебе такой вариант?
Мальчик ненадолго задумался.
– Людям придется покупать билеты, – сказал он через минуту. – Без билета в автобус нельзя.
– Думаю, это мы устроим, – улыбнулась Луиза и быстро пожала руку Харпер.
Глава пятьдесят вторая
Собирая вещи, Кас смотрел повтор репортажа о том, как автобус достают со свалки. Транспортировка автобуса уже несколько дней была главной новостью округа. Касу до сих пор было трудно поверить, что в его городе происходят те самые «жизнеутверждающие события», о которых рассказывают в конце выпуска, чтобы закончить передачу на позитивной ноте. Шумиха вокруг автобуса Макса казалась ему нереальной. На кадрах, снятых с воздуха, было видно, что улицы между свалкой и площадью были заполнены людьми, которые не хотели пропустить переезд садового автобуса в новый дом.
Луизу, конечно, тоже показывали. Журналист расспрашивал про возрождение коллатонского сада, и она, ослепительно улыбаясь, отвечала: «Удивительный автобус Макса вдохнул во всех надежду».
Кас застегнул молнию на сумке, краем уха слушая разговоры соседей по палате – они тоже говорили про сад. Он был рад, что его наконец выписали, хотя впереди его снова ждала гостевая комнатка у Криса и Бекки. Больше идти ему было некуда. Но это ненадолго, убеждал себя Кас. Он соберется с силами и найдет себе место в жизни. Сейчас для него это было особенно важно.
– Кажется, за вами приехали, мистер Паттаниус, – с улыбкой сказала медсестра, кивнув на дверь палаты.
Кас обернулся, ожидая увидеть Харпер – она обещала, что заберет его, – но вместо этого увидел другое лицо, и внутри у него все оборвалось.
– Луиза Макгрегор.
Она улыбнулась.
– Привет, Казимир Паттаниус.
Он не знал, как реагировать. В последний раз, когда они виделись, он был под действием лекарств, а она просто сбежала.
– Не ожидал, что это будешь ты.
– Харпер сказала, что тебя надо отвезти домой, а у нее как назло машина барахлит, – сказала Луиза, подходя ближе.
Синие джинсы, простая бирюзовая рубашка. Только сейчас Кас осознал, как крепко запечатлелся в его воображении образ Луизы в том платье, в котором она была на приеме.
– В общем, Харпер попросила меня заехать, – сказала Луиза. – Но если ты против, я сейчас позвоню, найду кого-нибудь еще…
– Нет, – сказал он. – Конечно нет. Спасибо, что согласилась.
Луиза снова улыбнулась и отвела взгляд. Она явно чувствовала себя неловко, и Кас ее прекрасно понимал. Он думал о ней постоянно, но сейчас, когда она была рядом, не знал, как с ней говорить.
– Прости, что не приходила тебя навестить, – сказала она. – Мне правда следовало…
– Нет! – остановил ее Кас. – Луиза, ты не должна извиняться и что-то объяснять – давай сразу об этом договоримся. Я все понимаю.
– Хорошо.
– Отлично. Пойдем отсюда, – мягко сказал он.
Они молча вышли из больницы. Луиза повела Каса через парковку. Увидев ее старый «лендровер», он почувствовал легкое волнение. Сев на пассажирское сиденье, Кас сразу отвернулся к окну, чтобы не смотреть на нее, но не мог избавиться от навязчивых воспоминаний о ночи, когда они возвращались в Коллатон после приема. Как удивительно хороша она была в неверном свете уличных фонарей, проносившихся над их головой! Сейчас Каса снова неудержимо тянуло к ней, хотя недели, проведенные на больничной кровати, должны были хотя бы на время избавить его от этого влечения. «Что ж, значит, тело исцеляется», – уныло подумал он.
– Не возражаешь, если мы сделаем небольшой крюк, прежде чем я заброшу тебя домой? – спросила Луиза. – Если ты, конечно, не устал.
– Я в порядке, – ответил он. – Куда мы поедем?
Она посмотрела на него с беспокойством.
– Хотела показать тебе сад. Но, возможно, я слишком тороплюсь?
– Вовсе нет, – возразил он. – Отличная идея.
Кас не собирался бросать клуб, даже если на то, чтобы снова прийти в форму, уйдут месяцы. Так что на площадь ему все равно придется вернуться. Лучше уж сделать это прямо сейчас и вместе с той, что была с ним в ту страшную ночь.
Он ждал, что в саду будет полно народа, но калитка была закрыта.
– Я сказала всем, что сегодня мне нужно побыть здесь одной. Хотя бы несколько часов, – тихо сказала Луиза, словно прочитав его мысли. – Решила, так будет лучше.
Пока она отпирала калитку, Кас посмотрел на спортзал и подумал, не стоит ли сначала зайти туда. Он не знал, как объяснить ей, что самые яркие воспоминания о той ночи были связаны у него не с садом, а с тем, что произошло между ними в дверях спортзала при свете луны.
Он, конечно, знал о триумфальном прибытии автобуса Макса и все же, войдя в сад, остолбенел от изумления. Он ожидал увидеть пустой участок, на котором вовсю кипит работа, но вместо этого…
– Потрясающе, правда? – спросила Луиза.
Повсюду буйствовали краски, яркие, но немного расплывчатые, как будто с картины Моне. Оттенки зеленого – от изумрудного и оливкового до бледно-салатового, будто припорошенного серебром, – вихрились и завивались. Смыкаясь, листва образовывала что-то вроде театрального занавеса, тут и там украшенного желтыми, вишневыми, сиреневыми, алыми, лазурными, багряными брызгами, – цветы тянулись к ласковому солнцу позднего лета. Аромат плыл над садом, как утренний туман, пронизанный усердным жужжанием насекомых.
Там, где раньше была теплица, стоял красный двухэтажный автобус: не ржавый кусок металлолома, а настоящая инсталляция. К нему были прислонены лестницы, а на бортах появились граффити, явно созданные рукой опытного и талантливого художника. Нарисованные листья и цветы перекликались с живыми, которые Кас пытался рассмотреть сквозь раскрытые окна. Со второго этажа каскадами низвергался душистый горошек.
Дорожка, выложенная из камней старой фабричной стены, была чисто подметена. Луиза медленно пошла по ней; с одной стороны были овощные грядки, с другой – цветочные клумбы. Ни клочка голой земли: все занято растениями. Не все они были в идеальном состоянии, но и полностью раздавленных побегов и листьев тут не было. Тут и там рядом с небольшими кучами мусора и сорняков в землю были воткнуты лопаты и грабли – свидетельства напряженного труда, благодаря которому случилось второе рождение сада.
– Кое-что здесь из сада Макса, – тихо сказала Луиза. – Растения уже были готовы к пересадке. Когда автобус показали по телевизору, люди начали приносить свои овощи и цветы, все больше и больше.
