Почти 15 лет - Микита Франко
Но, если уж быть честным с самим собой, он признавал, что должен был сам рассказать Ване гораздо раньше.
Когда Слава взял передышку и вышел в коридор, где на металлическом сидении его дожидался Мики, старший сын, флегматично подняв взгляд, вынул один наушник и, растягивая слова в точности как Лев, спросил:
— Ну, как там дела?
Слава, опустившись рядом с ним, хмуро спросил:
— Легче стало?
Мики пожал плечами:
— Не знаю. Стало честнее.
Слава усмехнулся. Игра в недомолвки с сыном перешла на новый уровень: Слава знал, что Мики знал, но делал вид, что не знал, пока Мики делал вид, что ничего не знал тоже. Больше, чем прямого разговора о Максе с Мики, Слава боялся прямого разговора о Максе со Львом. Его не на шутку пугала мысль, что сын попросту сдаст его новые отношения второму отцу. Слава считал странным этот страх, как и свой образ мысли – например, слово «сдаст», которое приходило ему на ум – но вдаваться в анализ чувств не было времени: слишком много других проблем оставались нерешенными.
— Если в твоей правде нет ни добра, ни пользы, держи её лучше при себе, — посоветовал Слава сыну.
Про всё сразу посоветовал.
— Понял, пап, — ответил тот.
Про всё сразу ответил.
К шести вечера Слава подвёз Мики в Плэйлэнд – парк аттракционов, где они договорились встретиться с Майло – и строго сказал, никуда из парка не уходить.
— Я за тобой заеду к девяти.
— Я могу сам вернуться.
— Нет, не можешь.
Парк развлечений находился неподалеку от неблагополучного района, где через каждые два метра можно было встретить местного жителя, греющего ложку зажигалкой, и для Славы было настоящей загадкой, почему такое место, как детский парк, находилось на такой улице, как Хэстингс-стрит.
Мики, недовольно поджав губы, выбрался из машины, но, прежде чем закрыть дверь, спросил, обернувшись:
— А ты домой?
Слава не смог соврать.
— Нет.
— А куда?
— У меня встреча.
— А с кем? — Мики неприятно ухмыльнулся.
Слава коротко сказал:
— Со знакомым, — и, дотянувшись до дверцы, которую придерживал Мики, кивнул ему: — Пока.
Тот убрал руки, и Слава закрыл её.
Макс назначил встречу недалеко от дома, в индийском кафе – том самом, с которого всё началось. Они договорились «серьёзно поговорить», и Слава считал выбор такого места нечестным: как будто Макс хочет вернуть его в ощущения того дня, когда Славу, уставшего, невыспавшегося и задерганного, впервые за долгое время кто-то по-настоящему поддержал. Он дал себе слово не поддаваться.
Когда он подъехал, Макс уже был в кафе, сидел за тем же самым столиком, что и в тот день. Слава подошёл, он приподнялся, и они пожали друг другу руки, словно были коллегами на совещании, а не любовниками.
Впрочем, им предстояло решить, кем они будут теперь.
- Привет, - кивнул Макс, садясь на своё место.
- Привет, - кивнул Слава и устроился напротив.
Неловкость сгустилась. Официант, уже другой индийский мальчик без бус, положил перед ними меню.
- Хочешь что-нибудь?
Слава покачал головой. Макс заказал зеленый чай и апельсиновый сок, как в тот раз.
- Я сказал, что не хочу, - заметил Слава.
Макс пожал плечами:
— Значит, это всё мне.
Телефон в кармане Славы блямкнул уведомлением. Он вытащил его, опустил глаза на экран: голосовое сообщение от Льва. Первое, о чём подумал Слава: Лев ненавидит голосовые сообщения. Второе: в Новосибирске ночь. Тревога подобралась к сердцу и вцепилась когтистыми лапами.
Слава, подняв взгляд на Макса, сказал:
- Отойду в уборную.
Отошёл в уборную, подключил наушники и прослушал сообщение. Лев, делая чересчур большие паузы между фразами, говорил:
- Слава… Не знаю, как там у тебя… Но если ты хочешь знать, как у меня… У меня всё, как и было… Раньше… Я тебя всё ещё очень… Ну, ты понял.
Сообщение обрывалось.
Лев говорил как пьяный человек, который очень старается звучать, как трезвый человек, и, более того, который уверен, что у него получается. Конечно, у Льва не получалось: он дважды запнулся на слове «очень».
Слава написал в ответ:
«Это разовая акция или ты пьёшь регулярно?»
Лев печатал ответ так долго, что Слава успел два раза помыть руки (от волнения). А когда пришло сообщение, там было вот это:
«Я тбя лблю………..»
Слава выругался в мыслях и вернулся в зал, к Максу. Не стал ничего отвечать Льву.
На его половине столика уже стоял апельсиновый сок. Слава отпил из стакана: забыл, как говорил, что ничего не хочет.
- Порядок? – уточнил Макс.
- Порядок, - хмуро ответил Слава.
- Ты напряжен.
- Он напился.
Слава не считал, что это правильно: обсуждать бывшего со своим почти-бывшим, но Макс был единственным человеком в его жизни, готовым слушать всё что угодно.
- Как раз хотел поговорить о нём, - ответил Макс, подчеркнув последнее слово.
Слава устало кивнул:
- Да, давай.
- У тебя к нему остались какие-то чувства?
Слава был готов завести прежнюю шарманку про «ну, конечно, я беспокоюсь за него, пятнадцать лет вместе, отец моих детей», но Макс пресек её заранее:
- Кроме этого. Кроме беспокойства.
Слава молчал, не зная, что ответить. Ему хотелось начать спрашивать, как делал Лев: «А какой правильный ответ?». Иногда он ловил себя на похожих реакциях, на одинаковой манере увиливать от ответов и искажать смыслы, и ужасался: «Может, теперь я это он».
- Слава? – негромко позвал Макс.
Он спросил себя: «Как бы точно не стал отвечать Лев? Это и будет правильный ответ». Лев бы точно не заговорил о чувствах.
- Да, я думаю, что всё ещё люблю его, - признался Слава, глядя Максу в глаза. – Он хреново выглядит, пьёт и записывает мне пьяные голосовые, а я думаю, какой он бедный, брошенный, оторванный от семьи, как мне хочется его пожалеть, как хочется ответить, что я тоже его люблю и хочу быть рядом. Всё, в чём ты меня подозреваешь – правда.
Макс тяжело вздохнул, отодвигая от себя кружку с чаем. Слава проследил за этим движением, переживая, что чай выплеснется через край. Удивительно, насколько странные мысли лезут в голову во время самых серьёзных разговоров в жизни.
- Макс, я никогда этого не сделаю, - твердо произнёс Слава. – Я не
