Репутация - Лекс Краучер
Чтобы выбраться из дома в костюме, потребовалось тщательно рассчитать время. После ужина миссис Бёртон удалилась в гостиную, а мистер Бёртон отправился на вечернюю прогулку, всё точно по расписанию, однако сомневаться не приходилось: при малейшем звуке тетя выбежит в переднюю проводить племянницу и поздороваться с Бетти. Но поскольку Джорджиана договорилась, что ее подвезут Сесилия и Джонатан, поздороваться с Бетти будет довольно затруднительно, а увидев племянницу, облаченную в постельное белье, миссис Бёртон, вне всякого сомнения, не даст ей и шага ступить за порог. Здесь требовался надежный отвлекающий маневр.
Услышав за окном шум приближающегося экипажа, Джорджиана кинулась в заднюю часть дома – там на одном из подоконников у лестницы стояла уродливая ваза. Окна обычно держали закрытыми, но пару часов назад Джорджиана, чтобы все выглядело естественнее, открыла их. Она собралась с духом, поморщилась и с силой толкнула вазу. Та камнем полетела вниз и эффектно разбилась о плитку во дворе с таким грохотом, что Джорджиана ахнула, хотя сама же обрекла вазу на гибель. В глубине дома немедленно вскрикнула миссис Бёртон. Джорджиана замерла, прислушиваясь.
Как и следовало ожидать, тетя бросилась на звук, на бегу крича племяннице – не слышала ли та чего-нибудь странного?
– Господи боже, что за безобразие! Должно быть, ветер… и окна! Открыты! Кто оставил окна открытыми?
Ловя момент, Джорджиана слетела вниз по лестнице, едва не запутавшись ногами в простыне. И застыла на месте, почти добравшись до финиша: из дверей столовой на нее с ужасом взирала Эммелина. В руках она сжимала серебряные вилки, которые как раз чистила.
– Пожалуйста, – прошептала Джорджиана, умоляюще распахнув глаза.
На какое-то мгновение ей показалось, что Эммелина начнет протестовать, но та лишь вздохнула, растерянно тряхнула головой и отправилась туда, откуда доносились причитания миссис Бёртон. Успешно завершив побег, запыхавшаяся Джорджиана забралась в карету Сесилии.
– Ты воистину нимфа спальни! – воскликнул Джонатан, вручая еще не успевшей даже толком сесть подруге бутылку вина.
– О да! Сес, нам лучше поторопиться, – выдохнула Джорджиана, украдкой оглядываясь на дом.
– А, так ты сбежала? Все ясно. – Сесилия высунулась из окна. – Поехали, Саймон! Гони!
Карета рванула с места, и теперь Джорджиана наконец могла вздохнуть спокойно, откинуться на сиденье, подкрепиться вином и рассмотреть костюмы друзей.
Сесилия была в зеленом, а в волосы ее, похоже, были вплетены настоящие растения. Легчайшая пушистая шаль с лиственным узором, казалось, парила над ее плечами, не касаясь кожи. В ушах у Сесилии сияли изумруды, а для завершения образа она даже раскрасила свое декольте в зеленый и золотой цвета. Сесилия выглядела словно существо из сказки, и Джорджиана готова была поверить, что подруга принадлежит иному миру, совершенно не похожему на тот, где обитает она сама – женщина, замотанная в простыню. Джонатан, слава богу, решил не отказываться от одежды и красовался в лазурного оттенка рединготе.
Джорджиана разрывалась между радостью и волнением, потягивая вино и слушая, как Сесилия болтает о своем новом хобби, которым увлеклась на прошлой неделе, – метании топора. Джорджиана не могла угадать, что ждет ее на балу, но ее не покидало предчувствие, что этот праздник окажется важнее всех предыдущих. Она отметила про себя, что Сесилия охотно согласилась за ней заехать, а Фрэнсис в карете не было – получалось, чтобы участвовать в их развлечениях, Джорджиане уже не нужно было приглашение Фрэнсис. И если Фрэнсис до сентября так и не позовет ее в Лондон, а такое вполне возможно, если лед между ними не растает, тогда, может быть, это сделает Сесилия или Джонатан?
Когда молодые люди достигли конца грандиозной подъездной аллеи, ладони у Джорджианы были мокры от пота, а голова кружилась, однако она не сомневалась: она там, где и должна быть.
Чтобы подъехать к особняку Хэвертона, пришлось ждать в очереди из множества карет, а потом перед глазами Джорджианы предстали высокие серые стены, колонны толщиной с вековые деревья и балюстрады, с которых пялились ухмыляющиеся горгульи и каменные единороги. Широкая лестница, ведущая к гигантским дубовым дверям, была уставлена горящими факелами и разряженными слугами, держащими полные напитков подносы. По настоятельному требованию Джонатана друзья сделали на этом пути множество остановок для укрепления сил.
Интерьер особняка поражал не меньше. Дом Хэвертона напоминал лавку ростовщика, обслуживающего лишь невероятно эксцентричных и неприлично богатых клиентов, – все комнаты от пола до потолка были украшены всякой удивительной всячиной. В переднем вестибюле гостей встречала огромная модель корабля. Сесилия пояснила, что фигура, украшающая его нос, представляет собой довольно точный портрет лорда Хэвертона, будь он постройнее и поженственнее. Целую стену занимали сотни, если не тысячи ножей, вилок и ложек, развешанных в прихотливом порядке, словно фамильное оружие. Проходя по дому, друзья увидели нечто вроде макета деревни, при ближайшем рассмотрении это оказался их городок с прилегающими окрестностями, и Джонатан и Сесилия с радостными возгласами отыскали уменьшенные копии своих особняков. Джорджиана постаралась не обижаться из-за того, что дом Бёртонов был представлен в макете крохотным неузнаваемым коричневым коробком.
Гости толпились в бальном зале, украшенном явно живыми деревьями. Из тщательно расставленных по всему помещению приспособлений струились с приятным журчанием потоки воды. Друзья словно попали в очарованный лес – причудливый зеленый свет, люди с раскрашенными лицами, в нарядных фантастических одеждах. Фрэнсис и Джейн уже стояли у одного из фонтанов. Джейн заметила их и помахала рукой.
Обе были одеты столь же изысканно, как Сесилия и Джонатан, и Джорджиана смущенно одернула свою простыню, надеясь, что не выглядит так же по-дурацки, как ощущает себя. Джейн облачилась в теплые красновато-бурые цвета осени, а на голове у нее красовалась корона из ядовитых на вид ягод. Фрэнсис, как и Джорджиана, явилась вся в белом, но ее платье было не сравнить с простыней миссис Бёртон – тончайшая ткань струилась, точно вода.
Вне всяких сомнений, для Фрэнсис этот вечер начался раньше, чем для остальных, возможно даже, еще до завтрака. Она стояла, покачиваясь и ежесекундно грозя облить свой наряд вином из бокала, который
