Репутация - Лекс Краучер
– Ну… я была помолвлена пару лет назад, – негромко ответила Сесилия. Джорджиана застыла с раскрытым от изумления ртом. – Только… все очень нехорошо вышло.
Фрэнсис саркастически хмыкнула:
– Не везет тебе в любви, да, Сес? Хозяин гож, да дом нехорош?
– Нет, – пробормотала Сесилия. Казалось, она смутилась.
– Да не слушай ты ее! – сказала Джорджиана резче, чем намеревалась. – Расскажи мне.
Все дружно затаили дыхание, ожидая, что ответит Фрэнсис, но та лишь откинулась на своем стуле. Джорджиана сделала вид, что не заметила, какими многозначительными взглядами обменялись через стол Джейн и Джонатан.
– Он мне очень нравился, правда. Он был первый, кто мне понравился после… в общем, мне давно никто так не нравился, – опустив голову, начала Сесилия. – Он должен был стать герцогом. Его родные были от меня не то чтобы в восторге, они хотели, чтобы он женился на ком-нибудь познатнее… ну, вы понимаете… но потом все же согласились. А он перед самой свадьбой смалодушничал. Сказал, что любит еще одну девушку, происхождением куда выше меня, и что ему тяжело выбирать между нами. – Она вздохнула. – Я сказала… я сказала, чтобы он поступал, как велит сердце, а если не сможет выбрать, то я уступлю. Я сама ненавижу выбирать, это ужасно трудно, я иногда целый час не могу решить, что хочу на завтрак, так что мне и вправду было его жалко, и я понимала, что его семья обрадуется. Мне тяжело было бы выходить за него, зная, что я для него помеха, понимаете, а ту, другую девушку они все так любили.
Не зная, что сказать, Джорджиана сжала руку подруги:
– Ты ангел, Сесилия. Ты слишком хороша для этого мира. Ты любого мужчину сделаешь счастливым.
– Ой, ну не знаю… – Сесилия покраснела.
– Если он не сделает тебе предложение, я на тебе женюсь, – заявил Джонатан.
Джейн негромко хохотнула.
– Нет, я не шучу, – продолжал Джонатан. – Я все обдумал, у нас будет просто прелестный брак. Я спасу тебя от надвигающейся тени стародевичества. Ты будешь резвиться на зеленых лугах и стрелять из лука, а я в твое отсутствие буду развлекать джентльменов. Получится идеальный современный договор. По крайней мере, для меня. Никаких больше тайных встреч в садах и на погостах. Не надо больше будет чахнуть, сохнуть и таиться.
– Но ведь это же так романтично, – вздохнула Джорджиана.
И тут же поняла, что сморозила глупость, потому что Джонатан скривился:
– Не особенно, Джордж. Это не кажется таким уж поэтичным, когда понимаешь, что ничего другого у тебя не будет. Боюсь, это не сказка, где все страдания в конце вознаграждаются. Здесь просто не бывает никакой радости без страдания.
Джорджиана не знала, показалось ей, или напряжение между Джейн и Фрэнсис внезапно усилилось.
– Джонатан, прости меня, пожалуйста. Это ужасно, – тихо сказала она.
Джонатан скорчил гримасу и пожал плечами:
– Не убивайся так. Есть доли и потяжелее моей… представь, к примеру, каково быть Кристофером.
Джорджиана рассмеялась.
– Хотела бы я знать, – вдруг сказала Фрэнсис, – когда это мы все успели превратиться в чертовых зануд.
Она снова сидела прямо, в ее прищуренных и устремленных на Джорджиану глазах застыл таинственный вызов. Августовская жара внезапно настигла Джорджиану, перекладина стула начала жечь спину там, где на нее падало прокравшееся в беседку солнце, но она решила не сдавать позиций. И не ответила Фрэнсис. И никто не ответил. И Джорджиану охватило странное чувство – внезапная вспышка мрачного удовлетворения, – когда все выжидающе посмотрели на нее.
Глава 21
Джорджиана долго и мучительно размышляла над тем, как завести с миссис Бёртон разговор о приеме у лорда Хэвертона, но в конце концов спасение пришло в виде письма от Бетти Уолтерс. Увидев выведенное аккуратным, округлым почерком имя отправителя, Джорджиана почувствовала слабый укол вины – она так и не написала Бетти, и та, разумеется, устала ждать. К счастью, на бумаге Бетти оказалась куда сдержаннее, чем в устной речи.
Дорогая мисс Эллерс!
После состоявшихся в прошлом месяце чаепития и беседы я сгораю от желания вновь насладиться вашим обществом. Трудно поверить, что прошло уже столько времени, однако я подсчитала на пальцах – точно так! Я понимаю, что вы были заняты, и поэтому пишу, чтобы спросить, будете ли вы присутствовать на балу у лорда Хэвертона на этой неделе. Из надежного источника мне известно, что он устраивает самые роскошные праздники! Бабушка конечно же не сможет пойти, но она готова отпустить меня вместе с вами. Предлагаю встретиться в девять часов вечера у восточного входа, если вы не хотите, чтобы я заехала за вами на нашей карете, потому что у меня не хватит смелости зайти туда одной! Прошу, ответьте как можно скорее.
Любящая вас, мисс Элизабет Уолтерс
– Вот видите! Я должна быть там ради Бетти, – провозгласила Джорджиана тете и дяде в конце ужина, потрясая письмом, точно оружием.
– Тарелки еще не убрали, Джорджиана, ты сейчас измажешь его в масле.
Миссис Бёртон спасла письмо от страшной участи и внимательно изучила, а затем показала мистеру Бёртону. Тот кивнул так быстро и небрежно, что было совершенно ясно – он не успел прочесть и слова.
– Мне кажется… мне кажется, люди чудовищно заблуждаются на его счет! – воскликнула Джорджиана, в отчаянии цепляясь за соломинку. – Он просто одинок, вот и все. Представьте себе, иметь такой огромный дом – и без домочадцев.
– Ну, что же, я полагаю, если мисс Уолтерс не беспокоит… – Миссис Бёртон колебалась.
– Бетти нуждается во мне. Она не может поехать туда одна, тетушка, вы же понимаете. Мы будем присматривать друг за другом и не станем ввязываться ни в какие странные затеи. И… и лорд Хэвертон тоже нуждается в нас – кто еще отгонит от него зловещий призрак одиночества?
Джорджиана и сама поняла, что немного перестаралась в финале, однако это сработало.
– Ну хорошо. Но к полуночи ты должна быть дома, Джорджиана. И береги, пожалуйста, Бетти. Она чувствительная натура. Как я понимаю, она возьмет карету миссис Уолтерс, напиши, чтобы заехала за тобой, так вы явитесь на бал вместе.
Дорогая Бетти!
Сердечно благодарю вас за ваше письмо – вы не представляете, сколько радости оно доставило мне. Конечно же я буду на балу у лорда Хэвертона – увидимся там!
Ваша
Джорджиана Эллерс
Джорджиане все же пришлось надеть на бал простыню. Это была одна
