Странствие по таборам и монастырям - Павел Викторович Пепперштейн
– Ты хочешь отомстить людям, которые убили твоего брата?
– Угадал, чувак. Хочу отомстить.
– Собираешься в Штаты?
– Нет, все совершится на местности. Они уже здесь. Желторотый монстр и гиена Сэгам – они оба уже здесь. Считай, я уже вишу у них на хвосте.
– Ты видел их?
– Нет, но я чую их запах. Убийцы близнецов – они пахнут свежестью, почти как подснежники. То, что произошло вчера… Ты же видел это, правда? Вся власть в Республике принадлежит нескольким людям (один из них – я), а Президент Радости – фигура совершенно декоративная, и, тем не менее, они убили именно его.
– Но почему?
– Потому что произошла ошибка. Республика Радости – это бизнес, а все такие штуки, как выборы президента, – это развлечения, подобно различным играм, в которые мы когда-то играли в детском лагере. Выборы – фикция. Мы всегда заранее знаем, кто станет президентом. Если честно, чувак, мы обычно продаем это место, и платят неплохо – спецбонус для особенно родных клиентов. В этом году все было условлено, и мы уже получили деньги, но в последний момент произошла какая-то херь, путаница какая-то. Я еще не разобрался, как этот шит случился, а вообще-то президентом должна была стать Энн Мэд, и они вместе со своей близняшкой-сестрой Мэри должны были вчера подняться на воздушном шаре. Их папан неплохо пробашлял эту невинную игру в президентство для любимых дочурок. Бомба была в президентском золотом чемоданчике. Ты понял, да? Они хотели убить этих чувих, этих близняшек, а старичок стал президентом по оплошности. Но теперь вся эта хрень уже не имеет значения: им не уйти. Сам разгневанный Зевс висит у них на хвостике. Зевс отомстит за убитый Мир.
– Ты хочешь завалить их?
– Слушай, парень, у вас тут принято исповедоваться случайным попутчикам. Хорошая штука, не надо тратить бабло на психоаналитиков. Пользуйтесь, недолго осталось. Скоро мы вас научим держать язычок на замочке, не верить никому, но при этом ежедневно стучать на себя в Сети под строгим взглядом электрогосподина. Однако я все тебе выложил, как залупленный, а ты молчишь, значит. Ты кто и че у тебя за расклад?
– Я цыган. И так вышло, что я царь всех цыган Земли. Возможно, моя власть распространяется и на внеземных цыган, но я не знаю, существуют ли таковые. Расклад такой: у меня на хвосте висят цыганские спецслужбы.
Зео неожиданно свернул с трассы на боковую дорогу, иссохшую и пологую, которая, неторопливо извиваясь, тянулась по склону между огромными белыми валунами – их разбросало здесь то ли древнее извержение вулкана, то ли крушение мезозойского ледника, то ли буйные кентавры, метавшие скалы в богов. Дорога привела их к низкорослому сосновому лесу, где Зео остановил машину.
– Брейк, – объявил он. – Ты крейзи, и надо тебе пожрать. It looks like you took too much, man. You should take care about your health or you’ll die like a fly under the foot of marble sculpture. Ты воздух, воздух-то вдохни! Чуешь, какой? М-м-м, это как в наших Альпах. Сосна и горный хрусталь. Я узнаю этот дух – горы шлют мне привет! Они недалеко. O heilige Bergen!
Вытянув с заднего сиденья желтый чемоданчик и еще какой-то кожаный мешок средневекового вида, Таппертройм бодро потопал к лесочку. Це-Це плелся за ним, пытаясь закурить сигарету, но хрустально-хвойный ветерок (которым так восхищался Зео) тушил огонек зажигалки.
Все деревья в сосновом лесу явно были высажены одновременно, и все сосны были невысокие, одинаковые, приветливые. Зео выбрал место в тени, положил на хвойную горячую и ароматную землю свой желтый чемоданчик, застелил его сверху желто-черной газетой «Секундочка», достал из мешка лаваш, копченое мясо, помидоры, белый сыр, термос с чаем и продолговатую стальную флягу. Звук отвинчиваемой крышки звонко разнесся между деревьями, долетел запах крепкого алкоголя.
– Кирш. Вишневая водка. В наших горах мы называем это «лыжная вода», – прокомментировал Таппертройм и сделал глоток.
Це-Це от «лыжной воды» отказался, но жадно жевал хлеб и сыр. Они полулежали на ковре, сотканном из хвойных игл, – этот ковер покрывал собой землю в лесочке. Несмотря на вкрадчивый ветерок, закурились две сигареты, посылая в безоблачное небо два косых, быстро улетающих дымка. Подкрепившись, иностранец явно ощутил себя вальяжно – он распластал по неродной ему земле свое могучее тело, увенчанное небольшой лысой головой, которая смотрела в небо зеленым, мутновато-радостным взглядом. Казалось даже, что он полностью забыл о существовании Це-Це, – видимо, мысли его совершили восхождение на целый ряд альпийских вершин.
– Эй, чувак… Как тебя, значит, звать-то? Джипси Кинг? Отличное у тебя имя, чувак, не хуже моего. Буду для краткости звать тебя Джип или Джи Кей, если не возражаешь. Це – это звучит, как имя узкоглазого, тебе не идет. У тебя глаза круглые, как у горного ястреба. На китайца не тянешь, впрочем, на цыгана тоже непохож. Ты – русская балалайка, а впрочем, мне по барабану. Так вот, Джип, я о чем толкую – мое детство прошло на отрогах Юнгфрау в Бернском Оберланде, в кантоне Берн. У нас там ледники и черника – короче, тебе бы понравилось. У нас там верят: если ты собрался в горы, а к тебе присоединился случайный попутчик – значит, он послан тебе небом. А в горах небо особенное, оно близко-близехонько, у самых твоих глаз. Так что, прикидываю, ты послан мне небом, чувак. Тебе делать все равно нечего, цыгане твои разве что по мозговым извилинам бегают, а в реальности их нет, так что релаксни. And next time don’t take too much, OK? А если хочешь подзаработать, то у меня есть для тебя легкий улов. Чаек, чаек-то прихлебывай. С сахарком.
В сознании Це-Це всплыл где-то услышанный хип-хоп:
Чаек, лимончик, кипяток,
И жизнь идет путем, браток…
– Лимончика бы, – произнес он, рассматривая на просвет пластиковый стаканчик с крепким чаем.
– Лимончик есть. Очень вкусный лимончик. Некислый, – Зео приподнялся на локте, и его лицо снова озарилось образцовой улыбкой. – Он вот здесь, в чемоданчике. Хочешь посмотреть?
Одним движением толстого локтя (на котором был вытатуирован цветной летящий дракон) Зео смел с крышки чемоданчика элементы пикника, щелкнул замком и отбросил крышку. Чемоданчик, словно в голливудских фильмах, был плотно и целиком заполнен пачками долларов. Американский фетиш – чемодан с долларами
