Три пары - Лорен Маккензи
– Когда целуются? – спросила Ева.
– Вроде того, – сказала Кейт.
Элла объявила, что покажет. Она подбежала к Кейт и прижала ее к стене своим телом, подняла ее руки вверх, чтобы та не могла пошевелиться, а затем уткнулась лицом в шею Кейт, как будто ела ее. Ева узнала движение.
– Хорошо, хорошо. Да, мамочки и папочки иногда делают забавные вещи, когда играют, но они не причиняют друг другу вреда. Не кусаются. Кусаться нельзя нигде и никогда.
– А это были не мамочка с папочкой.
Элла шикнула на Кейт. Но было слишком поздно.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Ева.
В бар заходило все больше людей. Семья из четырех человек, почти одинаковые: темные волосы, желтоватая кожа – ела гамбургеры. «Американцы», – решила она. Их спортивные костюмы, возможно, были повседневной одеждой, но выглядели совершенно новыми, как и их белые зубы и блестящие волосы. Они словно сошли со страниц каталога.
Мимо нее протиснулся мужчина в сером деловом костюме, бросил портфель на стойку и сел на барный стул. Она смотрела, как он заказывает виски и бокал белого. Он достал телефон и быстро пролистал сообщения. Когда телефон зазвонил, он вздрогнул и уронил его. На заставке входящего контакта было лицо мальчика лет тринадцати в футболке Мит Гэльской спортивной ассоциации. Мужчина тихо заговорил с ним. Ева решила, что он, должно быть, хороший отец, внимательный и нежный. Ее внимание привлекла женщина у двери, прижимающая к груди крошечную сумочку. Она была на каблуках и в фиолетовом брючном костюме. Великолепна, если бы не ломкие светлые волосы – ее прическа была похожа на велосипедный шлем. Она медленно двинулась к бизнесмену и подошла к нему прежде, чем он успел заметить ее появление. Он тут же прервал звонок и положил телефон в карман. Ева не услышала никакого прощания. Блондинка села на табурет рядом с ним и взяла предложенное им белое вино.
Ева выпила уже столько бокалов, что бородатый официант пошутил, не стоило ли ей взять сразу бутылку. И она заказала бутылку. Когда он спросил, является ли она гостьей отеля, она ответила, что да, и он отстал. Она откусила кусок сэндвича. Он был холодным. Картошка тоже остыла, но Еве нужно было наполнить желудок, иначе вечеринка закончится слишком рано. Ей написала мать: спросила, что происходит и с чего Шэй решил, что с ней произошел несчастный случай? Где Ева? Она едет в Литрим? Мать беспокоилась о ней.
Ева встала. Ей срочно понадобилось в туалет. Подняться с дивана было сложно, это было бы сложно кому угодно, но американцы, наблюдавшие за ней, похоже, решили, что она специально устраивает какое-то представление. Она пошла в том направлении, куда указал бородатый официант. Туалет был пуст. Усаживаясь, Ева ударялась о стенки кабинки. К счастью, большая часть мочи попала в унитаз. Колготки немного намокли, но они высохнут.
Вернувшись, она обнаружила за своим столом какого-то молодого человека. В самом деле, ее бутылка и бокал были пусты. Тарелку убрали.
– Извините, вы здесь сидели? – спросил он.
– Да.
– Бутылка была пустая. Я подумал, что тот, кто тут сидел, уже закончил и ушел. – Он встал, готовый уйти. Ева почувствовала, что ее покачивает.
– С вами все в порядке? – спросил он.
Она плюхнулась на край дивана.
– Мне надо поспать.
Он осматривал ее, не говоря ни слова. Она не могла оторвать взгляд от его глаз. Цвета морской волны. Черные ресницы. Казалось, он искренне беспокоится за нее.
– Я могу вам помочь?
– Посижу тут немного.
– Пожалуйста. Сидите.
Бизнесмен и блондинка все еще находились у бара, склонив головы друг к другу и разговаривая. Он сидел, широко расставив ноги, прижав бедро к ее бедру.
– Они занимаются сексом, а не должны.
– Откуда вы знаете? – спросил молодой человек. – То есть я полностью согласен, они выглядят так, будто уже делали это раньше, но откуда вы знаете, что им нельзя?
Ева сказала помимо своей воли:
– У него есть семья. Сын.
– Может, они с женой расстались, или развелись, или он вдовец? Может, ему было одиноко, а теперь он снова влюбляется?
– Я знаю, потому что он лжет и этой женщине, и сыну.
Ева заставила себя встать. Поискала сумочку. Нашла ее у себя на плече. Осмотрелась в поисках выхода. Выбрала одну из дверей и пошла прочь. И оказалась в пивном садике. Когда она развернулась, чтобы идти обратно, мистер Зеленоглазый оказался прямо за ней.
– Я уверен, здесь лучше, когда светит солнце, – сказал он. – Но нищим выбирать не приходится, не так ли?
Она правильно его расслышала? Ничего не отвечать.
– Мне надо на ресепшен. Я думал, вы знаете дорогу.
– О, – сказала она. – Давайте попробуем еще раз.
Она последовала за ним к стойке ресепшена, как он, вероятно, от нее и ожидал, а затем повторила все, что делал он. Один номер, одна ночь, завтрак – да. Он направился к лифту с сумкой. Спортивная сумка фирмы «О’Нил». Классная. Когда она подошла к лифту, он уже стоял внутри, придерживая для нее двери.
– Спасибо. – Она вошла и повернулась лицом к двери. Она подумала, что получит его, если захочет.
Их номера оказались на одном этаже, но мистер Зеленоглазый пошел налево, а она направо. Ева остановилась. Она не могла вспомнить номер комнаты, а маленькая белая карточка, которую она держала в руках, была пуста.
– Номер 212. Это здесь. Я, кстати, за вами не следил, просто не мог не услышать. – Мистер Зеленоглазый вернулся.
– Спасибо. Думаю, теперь я справлюсь.
Ева нашла номер 212, но замок не сработал. Когда она приложила карточку, красный огонек остался красным. Она постукивала по замку, когда увидела сбоку щель. Вот оно что. Но тут карточка выскользнула из ее рук и упала на ковер цвета «королевский синий». Путь вниз был долгим, а подняться, не упав, оказалось невозможно. Она почти справилась, когда чья-то рука протянулась и подняла ее.
– Эти двери коварные.
Мистер Зеленоглазый провел ее карточкой сквозь щель и открыл дверь. Ева почувствовала под локтем руку, нежно втягивающую ее внутрь.
– Спасибо.
В центре комнаты стояла двуспальная кровать. Она позволила себе упасть в белое облако. Мистер Зеленоглазый что-то делал с ее туфлями, затем положил руки ей на ноги.
– Что вы делаете?
– Я вас укрою, а потом оставлю спать.
Он поднял ее ноги на кровать и натянул покрывало до плеч, наклонившись вперед. Эти зеленые глаза просто нечто.
– Я могу позволить вам остаться ненадолго, если хотите. Кажется, вы знаете, что делаете.
Она услышала его смех:
– Моя мать пила.
Ева
