В кофейне диковинок - Хэзер Уэббер
У розовых столбов я сказала:
– Спасибо, что позвали меня с собой!
– Всегда рады, Ава. Нам с тобой очень хорошо!
Я улыбнулась Сэму, погладила Нормана и направилась к крыльцу. Поднялся ветер; волны теперь яростно набрасывались на песок. Я вошла в дом, аккуратно прикрыла дверь и вдруг поняла, что Дез негромко, почти шепотом, с кем-то разговаривает.
Мешать не хотелось. Я стала подниматься по лестнице, но вдруг остановилась. В его голосе зазвучали сентиментальные ностальгические нотки.
– Где ты, мой маленький призрак? Мы не виделись уже несколько дней. Я скучаю.
Я на цыпочках спустилась вниз. Телефон Деза стоял на зарядке на кухонной стойке. Стационарного аппарата в доме не было. По рукам побежали мурашки.
Дез спиной ко мне стоял возле французского окна и смотрел на море. Кроме него в кухне никого не было.
Молли сидела на своем любимом месте – в стоящей на плите кастрюле, которую у меня не хватало силы воли убрать в шкаф, – и наблюдала за мной, дергая усами. Должно быть, осуждала за то, что я подслушиваю.
– Ладно, – одними губами сказала я ей и пошла обратно, прокручивая в голове то, что произошло.
«Мой маленький призрак»… Он действительно обращался к привидению? После всех этих странностей, бабочек и так далее я уже не исключала и такого поворота.
И даже почти не волновалась, пока не услышала, как Дез сказал:
– Что ж… полагаю, это не важно. Скоро мы будем вместе навсегда, любовь моя. Обещаю.
Час спустя я сидела в своей комнате и ломала голову, сообщать ли о случившемся Мэгги.
Я ведь обязана сообщить, верно?
Но это же мистика какая-то, разве нет?
Мистика, однако очень настораживающая.
Даже если я преподнесу все это максимально деликатно, ее давление точно подскочит до небес! Не хотелось бы, чтобы из-за меня у нее случился еще один микроинсульт.
Я вздохнула. Вероятнее всего, призрак, с которым Дез так любовно ворковал, – это мать Мэгги. Все сходится: теперь понятно, почему в доме пахнет водорослями. Ведь маму Мэгги утянуло в водоворот… Логично, что от ее привидения пахнет морем!
Прикидывая, что сказать Мэгги, я заканчивала чинить Джунбер. Она была почти готова: оставалось доделать нос.
Дом дрогнул под порывом ветра. Я встала и подошла к окну. Небо потемнело. Низкие угольно-серые облака бежали на восток. Волны вскипали белыми барашками. В стекло застучал дождь.
Вдруг за спиной заиграло «Не беспокойся, будь счастлив». Постаравшись взбодриться, я взяла с кровати телефон и ответила:
– Привет, мам!
– Ава, ты какая-то уставшая…
А я-то думала, мне удалось собраться с силами!
– Мам, откуда тебе знать? Ты же далеко.
– Но я твоя мама. Ты что, переутомилась на работе?
– Вовсе нет. – Я набрала в грудь побольше воздуха. – Вообще-то я устроилась на вторую работу в местное кафе. Смены по утрам три раза в неделю.
Повисло долгое молчание. Я ждала.
– А это разумно? – наконец спросила мама. – Столько на себя взваливать?
Я мысленно оценила свое состояние: усталость, головокружение, отсутствие аппетита… В качестве ответа напрашивалось твердое «нет». Конечно, неразумно. Зато я была счастлива.
– Мне очень нравится атмосфера в кофейне. Там я познакомилась с кучей приятных людей. К тому же там варят кофе. Обалденный карамельный латте! Тебе бы он понравился. Моя начальница – дочь человека, у которого я работаю; у них замечательная семья.
В трубке снова повисло молчание. По крыше барабанил дождь. И мне почему-то стало тревожно за бабочку с белым пятнышком на крыле.
Я ждала, когда мама скажет, что здоровье важнее счастья, но она ответила иначе:
– Ладно, Ава, ладно. Верю, что ты почувствуешь, если начнешь хватать через край. И постараюсь не волноваться так сильно.
Своими словами она словно провернула торчавший в моей груди нож чувства вины. Я не хотела, чтобы она думала, будто я не способна о себе позаботиться, а значит, пора было взяться за ум. Слишком долго я оттягивала неизбежное! Я знала свой организм. Чувствовала, что с ним не все в порядке. Пора было перестать отрицать очевидное из страха, что мне скажут что-то неприятное, и заняться здоровьем. «Завтра утром первым делом позвоню врачу», – решила я.
Мы поболтали о маминой работе, моем брате, погоде во Флориде и о том, что моему отчиму Уилсону скоро на пенсию. Тут я сообразила, что пора заканчивать, пока не грянул гром, ведь в Цинциннати сейчас никаких гроз нет.
Пообещав прислать маме фото Джунбер, когда та будет готова, я попрощалась. В воздухе потрескивало электричество. Я подошла к окну и выглянула на улицу. Сэм еще не вернулся.
– Как думаешь, уже пора навестить Нормана? – спросила я сидевшую на подушке Молли.
Та прижала уши.
– Да перестань! Он милашка.
Молли зашипела.
Я подошла к кровати и, не дав себе времени передумать, почесала ее под подбородком. Кошка потерлась о мою руку, а затем, сообразив, что только что сделала, спрыгнула на пол и скрылась под кроватью.
Я рассмеялась. Выходит, мне все же удалось растопить ее сердце!
Подобрав Джунбер, я провела пальцем по ее мордочке в том месте, где должен был чернеть нос. Я уже пробовала вышить его, пришить на это место пуговицу, приделать игрушечный носик из магазина швейных материалов, но все было не то. Времени почти не осталось: завтра мне нужно вернуть мишку Джолли, чтобы Ханна могла взять его с собой в больницу.
Молли вертелась под кроватью. Вдруг высунула на свет лапу, словно попыталась что-то схватить, и тут же ее убрала. Потом еще раз. И еще. Я опустилась на колени.
– Что там происходит?
Кошка, катая лапой какой-то предмет, сверкнула на меня глазами из темноты. Хоть бы это был не жук!
– Что там у тебя?
Молли наподдала своей добыче лапой, и та вылетела из-под кровати и приземлилась мне на колени. Это оказался вовсе не жук, а морское стеклышко. Я заглянула под кровать. Под ней валялась та самая жестянка, что я на днях принесла с чердака. На этот раз крышка была закрыта крепко! Я открыла жестянку, и на мгновение в воздухе остро запахло водорослями, но вскоре запах рассеялся. По рукам побежали мурашки. У Молли шерсть встала дыбом.
В последний раз я видела эту банку на полке рядом с Мистером Усишкиным. Когда я попросила Деза продать ее мне, он только посмеялся.
– Отдаю даром в добрые руки. Я даже не помню, откуда она взялась!
Я покрутила в руке кусочек бледно-зеленого стекла, с которым играла Молли. Такой необычный! Трапециевидной формы, а в центре две дырочки: одна побольше, другая – поменьше.
Я поднялась на ноги. Стеклышко уже немного нагрелось в ладони. Я посмотрела на него. На Джунбер. Снова на него. В воздухе опять запахло водорослями. Я поднесла стекло к мордочке медвежонка. Дырочки идеально ложились на те места, где чернели закреплявшие нос прежде стежки.
Я глянула на высунувшуюся из-под кровати Молли:
– Спасибо, что подсказала! – Затем подняла глаза к потолку и, чувствуя себя довольно глупо, добавила: – Пенни, и вам спасибо, что помогли с Джунбер! Из стеклышка получится отличный нос!
Стоило мне это произнести, как комната вдруг ярко осветилась, и я в ужасе решила, что сейчас мне явится призрак. Однако это оказался не потусторонний свет, а всего лишь молния. Через пару секунд грянул гром, и я бросилась к окну. Грузовик Сэма во дворе так и не появился.
– Молли, я сейчас вернусь, – с улыбкой сказала я. – Да не одна, а с дружком для тебя!
Из-под кровати заворчали, я же побежала вниз по лестнице. Распахнула дверь, выскочила под дождь, слетела с крыльца, пересекла улицу и перед входом в дом Сэма остановилась отдышаться, сообразив, что сегодня переборщила с физической активностью.
Я знала, что Сэма нет дома, и все же постучала. А затем, когда в небе вспыхнула новая молния, медленно отворила дверь. Над головой сразу же грохнуло. Буря надвигалась быстро.
– Норман? – позвала я.
У Сэма оказалось так же чисто, как и в прошлый мой приход; в воздухе по-прежнему остро пахло грейпфрутом. На кухонном столе стояла миска с фруктами – должно
