В кофейне диковинок - Хэзер Уэббер

– Что ж, если захочешь перейти на другую работу, только скажи! Я найду тебе место в кофейне. У тебя там уже целый фанклуб образовался!

– Не у меня, а у нас! Но не уверен, что это хорошая идея. Я стану пропивать всю прибыль и отвлекать тебя от работы своим неотразимым видом.

– Как в то лето, когда тебе было семнадцать, – засмеялась я.

– Как приятно видеть, что ты смеешься! – заметил Донован.

– А мне приятно смеяться. Спасибо, что пригласил!

– Спасибо, что согласилась прийти!

– Я мою, ты вытираешь? – Я кивнула на башню посуды в раковине.

– Я мою – ты вытираешь.

– Договорились.

Вместе мы быстро расправились с посудой. Я взглянула на часы и вздохнула, вспомнив, что рано утром мне на работу.

– Мне пора. Но прежде чем уйти, – я взяла бумажный пакет, – хочу тебе кое-что подарить.

– Диковинку? – Его глаза вспыхнули.

– Не диковинку, но… Едва увидев эту вещь, я сразу влюбилась в нее и подумала о тебе.

– Ты только что призналась, что думаешь обо мне? – В его глазах плясали смешинки.

– Сосредоточься! – приказала я.

Он вытащил подарок из пакета и устроил целое представление: стал медленно разворачивать папиросную бумагу и бросать каждый листок через плечо. Наконец Донован обнаружил, что в свертке прятался бронзовый брелок-осьминог. Каждое щупальце его на конце было согнуто крючком.

– Это из-за того раза? – засмеялся он.

– Конечно.

– Даже не верится, что ты помнишь!

– Надеялся, что забуду?

– Не стану спорить. Сколько мне тогда было – десять, одиннадцать?

На самом деле ему было пятнадцать, но я решила подыграть.

– Бери уже – или отдай обратно!

В тот раз мы с ним собирали ракушки. И вдруг из одной из них ему на руку выполз маленький осьминожек. Донован взвизгнул и отпрыгнул, будто увидел ядовитую змею. Я смеялась до колик. Отважный парень, будущий сотрудник береговой охраны, а такого малыша испугался!

– Мне очень нравится. Спасибо! – сказал Донован.

– Пожалуйста.

Я направилась к двери. Уходить не хотелось, но было уже поздно.

Он двинулся следом и прислонился к дверному косяку, сжимая осьминога в руке.

– Знаешь, что забавно? Тебе он напоминает меня, а мне – тебя.

– Не представляю чем.

– Руки.

Открыв дверь, я обернулась через плечо и глянула на Донована как на умалишенного.

– Спасибо конечно! Но в последний раз, когда я проверяла, присосок у меня не наблюдалось, а рук было всего две.

– Да? А кажется, что у тебя их больше. Иначе как тебе удается обнимать всех вокруг? Мэгги, ты заботишься о людях, обо всех переживаешь. Хватаешь каждого, до кого можешь дотянуться, и тянешь к себе в объятия.

Спазм сжал мое горло. Я вышла на крыльцо.

– Это очень мило! Раз так, даже не страшно, что я напоминаю тебе осьминога.

– Но есть и оборотная сторона.

Я отогнала комара.

– Какая?

– Мэгги, твои руки всегда заняты. Слишком заняты! Ты так стремишься всем помочь, что совсем выбилась из сил. Осьминогу нужны руки, чтобы двигаться, плыть вперед. Иначе песок его просто удушит.

Я понимала, что он беспокоится за меня. Забота светилась в его глазах так же ярко, как фонари во дворе миссис Поллард. И все же я разозлилась и резко бросила:

– Нет ничего плохого в том, чтобы помогать другим. Уж тебе ли не знать!

Стоило словам вырваться, как губы задрожали, и я поняла, что сейчас расплачусь. В последние дни я стала совсем психованная.

– Спасибо за ужин! – выпалила я, пока окончательно не утратила выдержку, и пошла прочь.

А свернув на дорожку под фонарем, заметила миссис Поллард. Освещенная синим светом ловушки для насекомых, она сидела в патио и наблюдала за нами. Гас снова залаял.

– Мэгги, подожди секунду, пожалуйста! – окликнул меня Донован.

Я развернулась, сердце сжалось в груди.

– Стремление всем помочь – это только одно твое свойство. Я многое в тебе люблю. Но помнишь, в самолете всегда говорят, что сначала нужно надеть маску на себя, а потом уже на других. А ты не надела маску. Ты заботишься обо всех, кроме себя.

Я вдруг поняла, что совсем вымоталась. Хочу домой, залезть в постель, накрыться с головой одеялом и проспать до будильника.

– Спокойной ночи, Донован! – Я бросилась к боковой калитке. Гас вился у моих ног и радостно тявкал. Наклонившись, я дала ему обнюхать свою руку и потрепала по голове. – Спокойной ночи, миссис Поллард!

Она помахала. Интересно, какую часть нашего разговора она смогла расслышать? Впрочем, вряд ли это важно. Все равно завтра весь город узнает, что вечером я была здесь и мы с Донованом нехорошо расстались.

Повернув к дому, я попыталась сделать глубокий вдох, но грудную клетку сдавило. Как ни хотелось думать о том, что Доновану во мне многое нравилось, я боялась, что насчет маски он прав.

Потому что сейчас я определенно задыхалась.

И мне вовсе не было весело.

Глава 20

АВА

В среду утром, когда «Русалки» закончили утренний обход пляжа, солнце висело в небе очень низко. Все оживленно обсуждали обещанный прогнозом шторм.

Впрочем, по погоде никак нельзя было предсказать его приближение. Небо было чистым, ветер улегся, волны спокойно накатывали на песок. Компания чаек взволнованно о чем-то переговаривалась. Грейси рассказала мне, что их называют смеющимися чайками, и им это имя очень шло.

Мне так нравилось ходить по пляжу босиком, зарываясь пальцами в песок! По вечерам я часто гуляла вдоль моря, любуясь закатом, но купалась всего пару раз: с тех пор, как я узнала, что случилось с мамой Мэгги, мне как-то не по себе было плавать одной. Смелость смелостью, но существует и здравый смысл. А значит, нужно найти себе компанию.

Не знаю почему, но в голову сразу пришел Норман, и я улыбнулась.

Джунипер сонно сопела в рюкзачке, болтая в воздухе пухлыми ножками. Мирно спала, пока мы с ее мамой выбирались к мосткам. Мою кожу стянуло от морской соли, ноги были в песке, волосы же от ветра превратились в один сплошной колтун.

Но я уже давно не чувствовала себя так хорошо.

На прогулке я нашла несколько ракушек и сложила их в мешок, который одолжил мне Дез. Грейси, всю дорогу шагавшая рядом, сказала мне, как они называются, но я уже забыла. Еще мне удалось найти пару кусков плавника, несколько керамических черепков, ручку старой фарфоровой куклы и кучу мусора. Но морских стеклышек не попалось…

Остальные «Русалки» шли в кофейню, я же собиралась к Дезу. Хотела как следует отскоблить кухню и шезлонги. К тому же я еще не закончила разбирать горы одежды в постирочной. Еще нужно было пробежаться по магазинам и узнать, как там Мэгги. До меня только что дошла интересная сплетня о том, что вчера вечером она ходила в гости к Доновану.

Когда мы добрались до мостков, Грейси обернулась и послала морю воздушный поцелуй. А увидев, что я за ней наблюдаю, пояснила:

– Это Бену; он сейчас в море. Мы всегда так делаем.

– Как мило! Ты, должно быть, очень по нему скучаешь!

– Конечно! И Джунипер тоже. И он по нам скучает, я уверена. Но это хорошая, надежная работа. Много плюшек. Неплохие деньги. Нам грех жаловаться! У других и такого нет.

Мостки скрипели под нашими ногами. Я улыбнулась.

– Можешь спокойно жаловаться мне. Я умею слушать.

– Я заметила. Большое тебе спасибо!

Вскоре впереди показался дом Деза. Я машинально глянула на окна чердака: не горит ли там свет, не порхают ли странные бабочки. Ничего не увидела, но знала, что бабочка с белым крылом где-то рядом. Я ее слышала.

Сразу вспомнился Александр, пусть теперь я и знала, что бабочка – не он.

С последней встречи с Эстрель я не могла отделаться от ее голоса, произносившего в голове: «Если, если, если». Что, если бы в ночь, когда Александр погиб, я открыла ему и согласилась поехать с ним? Может, тогда машина сбила бы нас обоих?

Если бы…

Я вздохнула.

Меня все еще мучило чувство вины, что тогда я спряталась от него, но постепенно оно стихало – уже не так сильно сжимало мне