В кофейне диковинок - Хэзер Уэббер
Машинка замолчала. Эстрель поднялась на ноги. И она снова была в черном. Правда, на этот раз в брюках. Широкие штанины кюлотов вились вокруг ее лодыжек, пока она шла к кассовому аппарату. Завершала наряд черная шелковая блузка с бантом на вороте, уже привычная шляпка-таблетка с вуалью и туфли на массивных каблуках.
– Встреча была назначена по умолчанию.
Я с улыбкой подошла к стойке.
– О, понятно! Это все объясняет. Надеюсь, вы меня простите.
– Я подумаю об этом. – Она вручила мне бумажный пакет с логотипом «Стежка».
Я в замешательстве заглянула внутрь и обнаружила рулон кальки и упаковку схем для вышивки. А ведь именно за этим я сюда и пришла! Откуда она узнала?
Медленно подняв глаза, я обнаружила, что Эстрель смотрит на меня сквозь черную вуаль.
– Вы меня пугаете.
Губы Эстрель начали медленно растягиваться в улыбке, но вскоре она их сжала, будто боялась, что ее застукают за неподобающим поведением.
– Я предпочитаю слово «удивляете».
Как странно! От нее по-прежнему ничем не пахло.
– Так тоже можно сказать.
– Запишу эти товары на твой счет.
– У меня что, есть счет?
– Да. Я дам знать, когда придет время платить.
– И почему мне от ваших слов не по себе?
– Это у тебя надо спросить, – блеснула глазами она.
– Странная же вы птичка, Эстрель!
Она медленно обошла кассу и направилась обратно к швейной машинке.
– Меня называли и похуже.
Покрепче ухватив пакет, я направилась к выходу.
– Спасибо, что все подготовили!
– Пожалуйста. Я ведь знаю, как ты занята. Отрицаешь очевидное в попытке стать нормальной.
Слово «нормальной» она произнесла с нескрываемым отвращением.
Учитывая, что Эстрель обладала ви́дением, не стоило удивляться, что она в курсе моих проблем со здоровьем, но подтверждать ее правоту я не собиралась.
– Не понимаю, о чем вы, – подчеркнуто безмятежно отозвалась я.
Эстрель заскрипела, и через мгновение я поняла, что она так смеется.
– Ава, твоя сила заключается в том, что ты не такая, как все! Быть нормальной – тоскливо и утомительно. Зачем же скрывать, что ты необыкновенная?
Вот Эстрель скрывать свою неординарность точно не собиралась! Я до сих пор терялась в догадках, откуда она все знала, как ей удавалось читать мысли…
Но я-то – не Эстрель! Возможно, мои необычные свойства и могли принести людям пользу, однако я совсем не хотела повышенного внимания к своей особе. Отлично, конечно, что мне удалось распознать пожар и вызвать помощь, но к расспросам я оказалась совсем не готова. Шумные, пускай и доброжелательные, соседи совсем меня одолели.
– Как ты не понимаешь, дитя? Когда о твоих выдающихся качествах узнают все, вопросы прекратятся сами собой, – сказала Эстрель.
Я нахмурилась: мне совсем не нравилось, что она читает мои мысли.
– Я всегда говорю правду.
– Мне пора, – вздохнула я. – Еще шить всю ночь.
Когда я подошла к двери, в магазин влетела бабочка-монарх с белым пятном на крыле и запорхала прямо перед моим носом. Я сглотнула.
Эстрель приблизилась к нам, протянула руку. И бабочка тут же опустилась на ее скрюченный палец. А я заметила, что у нее теперь на обоих крыльях белеют переливающиеся пятнышки.
– Ну и долгий же путь ты проделала всего за несколько дней!
Я подумала было, что Эстрель обращается к бабочке, но, обернувшись, обнаружила, что ее серебристые глаза неотрывно смотрят на меня.
– Однако всегда можно двинуться дальше. Тебя тянет назад прошлое. Пришло время отпустить его. Ты ни в чем не виновата.
Бабочка расправила крылышки, сложила их, снова расправила. Со звуком, вновь напомнившим мне стук сердца.
Захотелось дотронуться до нее, но я не осмелилась. На глаза навернулись слезы.
Эстрель все знает!
Знает, что Александр умер из-за меня.
– Как можно отпустить такое?
Эстрель приподняла вуаль.
– Потому что это не то бремя, что тебе суждено нести.
– Но если бы я открыла дверь…
Эстрель приподняла палец и выставила бабочку на свет.
– А что, если бы он не пришел к тебе? Если не выпил бы в тот вечер? Если бы водитель поехал по другой дороге? Если, если, если… – Смягчившись, она добавила: – Жизнь слишком коротка, хрупка и ценна, чтобы прятаться в тени того, что могло бы случиться. Будешь постоянно оглядываться – пропустишь то, что ждет впереди.
Эстрель вышла на улицу, взмахнула рукой, и бабочка, слетев с ее пальца, устремилась к ближайшей кадке с цветами.
Эстрель же, вернувшись в магазин, взяла меня за подбородок. И мне отчего-то сразу стало спокойнее.
– Когда случается трагедия, особенно неожиданная, в этом вообще редко кто-то виноват. Но мы постоянно задаемся вопросом, почему так вышло. Виним кого-то. Отрицаем очевидное. Сожалеем, мучаемся чувством вины. Знаю, это трудно, но ты должна принять, что иногда просто приходит чей-то срок. Нам всем тут отписано не так много.
– Но если пришел его срок, почему Александр не исчез? – Шмыгнув носом, я посмотрела на бабочку. – Почему он все время здесь, со мной?
Эстрель вскинула брови.
– Ава, это не Александр! Вовсе нет.
Не Александр?
Она подтолкнула меня к выходу, ногой вытащила стоппер из-под двери и произнесла:
– Но пока ты оглядываешься назад, пока позволяешь страхам тебя тормозить, бабочка не сможет порхать свободно. Так было сказано.
Затем Эстрель развернулась и вошла в магазин. И дверь захлопнулась за ее спиной.
– Подождите! – крикнула я ей вслед. – Но если это не Александр, то кто же тогда?
Бабочка ведь явно была необыкновенной!
Но Эстрель уже исчезла. Свет в магазине погас. И дверь закрылась.
Слышно было лишь, как трепещут крылья бабочки, словно где-то рядом бьется сердце.
МЭГГИ
К коттеджу Донована я кралась по газону, проклиная бумажный пакет, который несла в руке. Он как будто нарочно шелестел на всю округу, чтобы не позволить мне прошмыгнуть незамеченной.
В целом я жила по правилам, и шнырять по кустам было не в моем стиле. Однако стоит кому-то увидеть, как вечером я захожу к Доновану в дом, и сплетням конца не будет! К утру нас наверняка уже поженят. В общем, чтобы не подливать масла в огонь, я кралась, как тать в ночи.
Коттедж «Розовый пион» был расположен в трех кварталах от моего дома; ближе к площади, чем к пляжу. И первые два квартала я шагала по тротуару, словно выбралась на вечерний моцион. Но, свернув на Сандбар-лейн – улицу, где жила миссис Поллард, – решила, что лучше будет укрыться за зелеными насаждениями.
Я пробиралась среди кремовых мирт, магнолий и пальм. Пряталась за бугенвиллеями, гортензиями и камелиями. В голове играла мелодия из фильма «Миссия невыполнима», и я вдруг поняла, что мне ужасно весело.
Интересно, когда я в последний раз так отлично проводила время?
Пожалуй, давненько. Когда Ноа еще жил дома…
С ним мне всегда было весело. Мы вместе играли, пускались на поиски приключений. Просто находиться с ним рядом и греться в его лучах уже было здорово! Я не могла вспомнить, в какой момент мое счастье стало так зависеть от него. Это получилось как-то постепенно – вот почему его отъезд меня так подкосил. Без него у меня не получалось веселиться.
Но сейчас, когда я, ухмыляясь, кралась по кустам, мне вдруг ясно стало, как важно этому научиться. Я так скучала по ощущению счастья! По бурлящей внутри дурацкой радости, от которой ты в любой момент можешь расхохотаться.
Сегодня у меня просто глаза открылись.
Я прижалась спиной к виргинскому дубу, росшему во дворе соседнего от миссис Поллард дома, и быстро огляделась.
Миссиис Поллард жила в выкрашенном лимонно-желтой краской доме с плитным фундаментом, вальмовой крышей и деревянными жалюзи на окнах. За задернутыми шторами слабо теплился свет. На шесте, прикрепленном к крыльцу, развевался американский флаг. Своим домом миссис Поллард явно гордилась: это сразу было видно по аккуратно подстриженным кустам, ровному газону, свежевыкрашенным реечным ставням, которые освещал фонарь над крыльцом (в домах, стоявших ближе к пляжу, в это время года такая подсветка не разрешалась из-за гнездования морских черепах).
Задний двор, где располагались бассейн и коттедж Донована, отгораживал черный алюминиевый забор высотой в пять футов. Замка на калитке не было – только защелка.
Прижав
