Сочувствую, что вы так чувствуете - Ребекка Уэйт
– Нет, – Селия качает головой, – на каждого сотрудника по одной теме. И выбирает он сам. Такие правила.
– Знаешь, когда я пришел на работу устраиваться, он спросил, католик я или протестант, – сообщает Марк. – Неплохая заявка на успех, да?
– На прошлой неделе он поинтересовался, собираюсь ли я на Рождество, как обычно, в Нюрнберг, на рождественскую ярмарку, – говорит Селия.
На этот раз смеются они вместе. Так, как с Марком, Селия больше ни с кем не разговаривала. Беседы у них легкие и естественные – и даже веселые. Как открытки из другой жизни. На миг перед Селией проносится воспоминание: девушка с рыжими волосами. Селия твердо отодвигает эту картинку подальше.
– По-моему, мы с тобой тут единственные вменяемые, – говорит Марк.
– Думаешь?
– Да. – А затем происходит самое удивительное, самое радостное событие в ее жизни: Марк делает шаг к Селии, наклоняется и целует ее.
Поцелуй выходит стремительный. Его губы едва заметно прижимаются к ее губам, и не успевает Селия опомниться, как все заканчивается.
Марк выпрямляется и улыбается ей. Ее тело словно вспыхивает. Не в силах улыбнуться в ответ, она молча смотрит на него. Их мог увидеть любой, проходящий мимо класса, но Селии плевать.
– Мы с тобой боевые товарищи. – Сказав это, Марк разворачивается и уходит.
На протяжении многих дней Селия ощущает тепло его губ. Она наслаждается своей тайной и улыбается невпопад, поэтому однажды за завтраком Элис спрашивает:
– Мама, ты что?
– Ничего, все в порядке.
Она пытается представить, что сказали бы дочери, если бы знали. Они вообще не поверили бы. И не поняли бы.
Хотя после они с Марком часто остаются наедине, поцелуй не повторяется. О нем даже не упоминают. Марк ведет себя с ней как и прежде, разве что он веселее, чем обычно. Селия ломает голову над тем, что будет дальше. Несколько недель она ходит взбудораженная, а когда они вместе, то ждет, как поступит Марк. Но он, не будем забывать, женат, и честь для него имеет значение. Однако, думает Селия, он в открытую признался в своих чувствах к ней. Возможно, ей от него больше ничего и не надо.
Катастрофа случается в весеннем семестре. Селия приходит в учительскую еще до конца занятия. Обычно она раньше положенного студентов не отпускает, но она тоже человек, и ее терпение не безгранично. Она входит в учительскую и с удивлением видит там Марка. После всколыхнувшейся было радости Селия осознает, что он не один. Вплотную к нему стоит Холли, преподавательница парикмахерского мастерства, лет на десять моложе Селии и Марка. Сперва Марк и Холли ее не замечают, поэтому Селия успевает внимательно их рассмотреть. Они явно наслаждаются обществом друг друга. Хихикая, Холли склоняется к Марку. Селия откашливается, и оба они вздрагивают. И лишь после Селия видит, как Марк отдергивает руку, которой до этого обнимал Холли.
– Селия, – опомнившись, говорит Марк, – за своей порцией кофеина пришла?
– Да, – холодно бросает Селия, – но я передумала.
Позже, вспоминая о тех минутах, Селия с гордостью думает, что, молча ретировавшись из учительской, она, по крайней мере, сумела сохранить чувство собственного достоинства. Однако, оказавшись в одиночестве у себя в классе, она понимает, что дрожит. В ушах стучит кровь. Чтобы справиться с потрясением, ей хочется выпить чашку сладкого чая, но возвращаться в учительскую, пока они там, разумеется, нельзя. Какое ужасное унижение. С чего она вообще взяла, что он предпочтет ее другим, ведь прежде такого ни разу не случалось? Она яростно вытирает помаду с губ, так что на тыльной стороне ладони отпечатывается коралловая полоска, которую приходится оттирать салфеткой. Какая убогая банальщина.
На обед она остается в аудитории и, смущаясь, ест сэндвичи прямо за столом, хотя через стеклянную дверь ее видят студенты.
Селия ждет, что Марк будет ее искать, но он не приходит.
Следующие дни она вообще не заходит в учительскую и даже кофе приносит с собой в термосе из дома. Без их с Марком бесед дни тянутся особенно тоскливо, но Селия боится, что если она его увидит, то не удержится и заплачет, поэтому на всякий случай держится от Марка подальше.
На четвертый день он сам пресекает ее уединение, заглянув на перемене к ней в аудиторию.
– О, Селия, – восклицает он, точно случайно на нее наткнулся, – вот ты где! Тебя в последнее время не поймаешь.
– У меня очень много дел. – Стараясь не смотреть на Марка, Селия сосредоточенно наливает кофе из термоса в пластмассовую чашечку.
– Правда, что ли? – спрашивает он.
– Да.
Последовавшее молчание Селия решает не нарушать.
– И какие же это дела? – спрашивает наконец Марк.
Селия изо всех сил старается скрыть от него, как сильно он ее задел.
– У меня сейчас особенно сложная тема – работа с клиентами. – Кажется, Марка она не убедила, поэтому добавляет: – Мы со студентами разыгрываем сценки, где один – сотрудник туристической компании, а другой – представитель местного туристического офиса.
– Наглядно, – говорит Марк.
– Им нужно побольше практики. Некоторым опыта недостает.
– Не слишком живо получилось? – спрашивает Марк.
– В работе с клиентами множество тонкостей, которые моим студентам никак не давались, – например, что не стоит ругать клиента за то, что тот выбрал такое дурацкое направление для отдыха.
– У тебя, похоже, и правда куча работы, – говорит Марк и добавляет: – Знаешь, я соскучился по нашим разговорам.
На миг Селия едва не смягчается, но потом напоминает себе, что его слова очень расходятся с действиями.
– Удивительно, что ты вообще это заметил, – язвит она.
– В смысле?
Так далеко она заходить не собиралась, однако теперь путей для отступления у нее не остается.
– У тебя и без меня есть чем заняться.
– Это чем же?
– Сам знаешь.
– Нет.
– Ну и забудь тогда.
– Ты это потому, – медленно произносит он, – что я с Холли болтал? – И, не дождавшись ответа, продолжает: – Холли! Ясное дело, мы с ней иногда болтаем. Она моя подруга.
– Теперь подруга – она? – спрашивает Селия. – Теперь она? – повторяет Селия, не в силах остановиться.
– Да в чем дело-то?
– Да ни в чем, – говорит Селия. Ей бы встать и выйти из аудитории, но Марк по-прежнему стоит в дверях.
– У многих друг не один, а несколько, разве нет? Нам нужны разные друзья. И у тебя их тоже много.
– У меня – нет, – Селию захлестывают чувства, – я ценю настоящую дружбу (она чуть не добавляет «священную дружбу»), по пустякам я не размениваюсь.
Марк не сводит с нее глаз:
– Селия, – говорит он, – по-моему, ты чересчур серьезно все воспринимаешь, так?
Значит, несмотря ни
