Человек обитаемый - Франк Буис
В любой момент он ожидал, что оно поймает его, прижмет к земле, забьет до смерти и сожрет. Когда ферма замаячила на горизонте, он почувствовал себя в безопасности. Стук раздавался отдаленным эхом. Гарри обернулся в последний раз. На том склоне долины гулял луч света, но потом погас, словно пламя спички, которая сожгла весь кислород под стеклянным колпаком. Все закончилось.
Гарри открыл дверь. Он надеялся, что пес обрадуется его приходу, однако не нашел его на привычном месте у печки. Гарри уже собирался обыскать кабинет, как вдруг собака выпрыгнула из-под стола. Догорающее пламя отражалось в блестящей, словно мокрой, шерсти. Он приблизился, чтобы погладить пса, но тот в испуге отпрянул. Тогда Гарри медленно подполз на четвереньках к животному, пятившемуся к печке, прикоснулся к его голове и понял, что шерсть и вправду влажная. Что за фокусы?.. Пес посмотрел на него, затем отвел взгляд, будто искал выход. Гарри поднялся и сел на стул, не снимая мокрой одежды. Он положил руки на подлокотники, закрыл глаза, ожидая, что стук вот-вот вернется, что чудовище вынесет дверь. Через несколько минут он почувствовал, как пес вылизывает ему левую ладонь. Сегодня вечером оно не придет.
Утром армия мышей станцевала сарабанду на паркете в кабинете, разбудив обмякшего на стуле Гарри. Тот дрожал от холода. Дрова давно истлели как в камине, так и в печи. Писатель удивился, что не свалился во сне. Увиденное преследовало его всю ночь. Он пытался убедить себя, что все это игра воображения, что чудовищ не бывает. Он снял еще влажную куртку, осмотрел ее со всех сторон, заметил на спине дырку и сунул в нее палец, чтобы проверить, насколько она реальна. Пес потянулся у печки и встал. Его хвост стучал по дверце, заслоняющей очаг. Тук, тук, тук, как…
Гарри поднялся, стараясь окончательно прогнать мысли, включил масляный обогреватель, развел огонь в камине и печи, а затем включил кофеварку. Пока варился кофе, Гарри отправился в ванную. Долго рассматривал собственное отражение Щеки впали еще сильнее, и щетина уже не скрывала худобы. Он привел себя в порядок, переоделся в сухое и чистое. Затем налил чашку кофе и приготовил два бутерброда с маслом. Кусок не лез в горло. Гарри раскрошил скромный завтрак и скормил под столом псу. Тот торопливо проглотил лакомство.
Гарри забыл закрыть ставни прошлым вечером, и стекла заиндевели, напоминая теперь зацветшую мицелием землю по весне. Он смотрел на окно, пытаясь свести сложную структуру к знакомой форме, как делают люди, любуясь облаками. Образы возникали в пустоте и растворялись, оставляя после себя лишь одно — гигантское демоническое чудище, рожденное морозом. Гарри оторвал взгляд от силуэта. Обычно он не помнил снов, с чего вдруг ему врезался в память этот? Где правда, а где ложь? Где проходит граница между реальностью и воображением? Разобраться во всем. Найти объяснение. Происхождение чудища. Кто это? Что оно собой представляет? Что ему надо? Гарри хотел знать, кто живет там, в практически вечной ночи. Есть ли у твари хозяин? Желают они прогнать его или просто пообщаться? Гарри решил, что у него нет другого выхода, кроме как спровоцировать новую встречу, и на этот раз днем.
Циферблат запотел изнутри. Гарри с трудом разобрал: девять часов. Небо стало равномерно серым, солнце не пробивалось. Пес вышел вместе с ним из дома, пересек двор и исчез. Гарри поискал его, позвал. Он хотел взять его с собой в деревню. Но пес не возвращался. Гарри продолжал искать, обошел все постройки, но в конце концов сел в машину один.
На повороте у обочины были сложены мешки с солью. Какой-то мужчина высыпал их содержимое в прицеп трактора. Гарри притормозил. Розовые кристаллики валялись вокруг, словно крошечные сапфиры из рассыпавшегося ожерелья. Мужчина замер, готовясь распороть очередной мешок ножом. Он не сводил глаз с машины, и даже когда Гарри проехал мимо, продолжал пялиться, отражаясь в зеркале заднего вида.
Оказавшись на площади, Гарри увидел мерцающие огни на крыше машины скорой помощи, припарковавшейся у магазина. На боку — логотип в виде синей звезды. Задние дверцы распахнуты. С десяток человек с сочувственными лицами столпились у мэрии. Гарри не стал задерживаться.
Войдя в магазин, он застал Софию у прилавка. Она в смятении смотрела на него, пока он подходил ближе.
— Что происходит на улице?
Девушка покосилась на вскрытый конверту кассового аппарата. С мгновение она колебалась, а затем подняла глаза.
— Эдуард умер, — произнесла она.
— Как так умер?
София взяла конверт и протянула его Гарри:
— Прочитайте — и все поймете.
— Вы уверены? Письмо адресовано вам.
— Вас оно тоже отчасти касается.
Гарри открыл конверт и достал лист бумаги. Гладкие буквы бежали по ровным строчкам:
Дорогая София!
В последние годы Вы были моим единственным лучом света.
Каждое утро я наряжался, чтобы пристойно выглядеть на наших ежедневных встречах, отнюдь не как старик, пытающийся Вас соблазнить, а потому, что Ваше общество пробудило во мне желание сохранять достоинство. От всего сердца надеюсь, что так и было до конца. На самом деле мы не знали друг друга. Взаимная застенчивость держала нас на расстоянии, исключая всякого рода излияния. «Излияния» — вот оно, слово из лексикона врача. Люди хотели рассказать мне о Вас. Но я ничего не желал
