Тепло человеческое - Серж Жонкур
– Это Фредо? – спросил парень.
Девушка пожала плечами, вглядываясь в силуэт мотоциклиста – явно куда более малорослого и широкоплечего, чем Фредо. Кроме того, Фредо, при всей своей бесшабашности, никогда не стал бы так мчаться по склону. Она увидела в этой скорости признак решимости, испугалась, что этот тип сейчас в них врежется и всех искалечит, а Кевин на самом деле просто соскучился по острым ощущениям. Это вам, конечно, не «Пурсанг е-трек» и не «Ева Рибель», о которых он давно мечтал, но после бесконечных дней в заточении ему наконец-то удалось устроить себе выброс адреналина. Он заранее заметил белый пикап, деда с винтовкой у окна, однако его так трясло на ухабах, что он не успел разобраться, что происходит. Кевин уже предвкушал добрую потасовку, вот уж он сейчас отведет душу, однако оба посетителя запрыгнули в машину, он еще сильнее разогнал свою тарахтелку, пришлось еще сгруппироваться, потом сосредоточился на траектории, решил устроить себе кросс по пересеченной местности, без каски и защиты позвоночника – вырвался наконец на свободу. Водитель рывком развернулся и умчался прочь по дороге.
Анжель и Жан одновременно с энтузиазмом и с опаской следили за приближением проблемного внучка, но Кевин ловко затормозил прямо перед ними.
– Приветик, обниматься не буду, а то Каролина меня убьет!
– Кевин, нельзя так гонять, особенно на здешних дорогах, тут полно рытвин; был бы тут твой дядя, влетело бы тебе по первое число.
Жан аккуратно положил карабин на буфет, осознав, как ему неуютно от мысли, что Александра нет поблизости. В этом свихнувшемся мире его нервировало буквально все.
Кевин поднялся на террасу, плохо понимая, что ему делать дальше; Анжель вернулась с пластмассовым стулом.
– Тебе лучше какао или чего-нибудь холодненького?
– Все равно… А кто это к вам приезжал?
Мама резко развернулась, ничего не ответив, отец положил ладонь внуку на плечо.
– Я тебя тоже обнимать не стану, но не потому, что тебе не обрадовался. Как там твой брат?
– Пашет.
– В каком смысле пашет?
– Ну, домашку делает, ему вообще больше ничего не надо… Так кто это был?
Жану не очень хотелось об этом распространяться, он сказал лишь, что приезжали эти, из банды, они незаконно живут в одном из зданий возле старого карьера; он решил, что этого хватит, но Кевин хотел знать все подробности, Жан ограничился тем, что описал, как они причастны к ремонту и выбоинам на автостраде.
– Как это – к выбоинам на автостраде?
– Они подписали договор на ремонт дороги, но сейчас же там почти никто не ездит, так что я уж и не знаю, чем они там промышляют, а мне они совершенно не интересны.
Кевину, напротив, все это было страшно любопытно. Маргиналам явно сейчас непросто добывать травку, курить нечего, наверняка можно будет им сбыть немного гашиша.
– А чего ты их прогнал?
– Да не прогонял я их, это они тебя испугались, – злорадно ответил Жан.
Вернулась Анжель, принесла стакан с горячим какао.
– Ты деда не слушай, для него все, кто не местные, так сразу бандиты… Одно точно – это они бросили кутят, а теперь хотят забрать их обратно. Так-то.
Кевин рассеянно выслушал историю про щенков, ему уже втемяшилось отыскать эту банду, с их помощью он уж точно сумеет толкнуть два кило гашиша. Поначалу план его состоял в том, чтобы остаться в Родезе и поднажиться там на доставке наркоты, Марко и Заз привезли из Монпелье все необходимое, заранее почувствовали, какие наклевываются возможности: границы закрыты, люди заперты по домам, а после начала локдауна цены, кстати, взлетели вдвое. Вот только Марко, а особенно Заз, жутко боялись попасться полицейским, так что передали товар Кевину, сперва потому, что он жил в центре, а не в эмигрантских районах, а главное – потому, что он и сам покуривал. Спрос у народа, оказавшегося взаперти, взлетел так, что никто не отказывался платить по двадцать пять – тридцать евро за грамм. Все проблема в том, что теперь Кевин и сам застрял в этой поганой дыре. Единственный способ решить проблему – стакнуться с полуоптовиками, у которых есть необходимые связи.
– Так, ты своей бабушке-то ответь на вопрос!
– Чего?
– Ты кутят еще не видел?
– Не, Каролина нам про них рассказывала, мама тоже, а сам не видел. Где они?
– Их Александр увез.
Анжель некоторое время назад ушла в дом, к телефону. Тут она появилась в окне, нашла взглядом мужа, опустила руку на подоконник и очень тихо произнесла:
– А в Париже совсем неладно…
Жан вздернул плечи.
– Что там такое?
– Ванесса.
Мягкость – вот что ее всегда отличало, плюс она много лет прожила в Индии и никогда не повышала голоса – этого, как правило, хватало, чтобы ее считали образцом мудрого спокойствия. Такой же Констанца оставалась и в те годы, когда занималась активизмом: противницей насилия. Именно поэтому в тот вечер он слегка удивился, поняв, что она готова прибегнуть к решительным действиям. Но к радикализму ее подталкивал контекст. Она находилась в авангарде тех, кто следил за состоянием природы, поэтому свою эпоху проживала как предшествие новой эры. На сей раз уже не ограничишься обещаниями и предсказаниями, а уж тем более добрыми намерениями – нужно действовать, причем на всех фронтах.
Они поужинали вдвоем за большим общим столом. Шенки без устали носившиеся всю вторую половину дня, теперь лежали вялые и грустные, с видом едва ли не отчаявшимся, и время от времени испускали судорожные вздохи. Александр уже понял суть этих крошечных существ: им постоянно требовалось человеческое тепло. Собачки оказались беспокойные, эдакие грустные клоуны, которых едва ли не все время одолевает глубинное предчувствие, что все обязательно кончится плохо. В тот вечер они, похоже, переживали, что рядом нет Анжель и Жана: верный знак, что они успели привязаться к новым хозяевам.
– Думаешь, твои родители их себе оставят?
– Боюсь, им без них уже никак.
Прежде чем сварить кофе, Александр спустился вниз, в кабинет Констанцы – единственное место в доме, где ловился сигнал телефона. Хотелось узнать, все ли хорошо дома. Обнаружил множество пропущенных вызовов, три от Каролины, даже один от Агаты, от родителей ни одного. Было слышно, как Констанца ходит по дому, по очереди закрывая ставни. Он перезвонил Каролине, причем щенки, которые увязались за ним, встревоженно на него смотрели.
– К родителям приперлись какие-то типы.
– Какие еще типы?
– На легковой машине, с немецкими, кажется, номерами.
– Ну и?
– Ну и ничего, сам можешь у мамы спросить. Тут другое дело. Ванесса тоже хочет приехать, типа спрашивает, можно
