Тепло человеческое - Серж Жонкур
– Когда?
– Как можно скорее, если ты не против.
Каролина принялась выгораживать сестру, объяснять, что в Париже Ванесса точно свихнется, среди ее знакомых уже есть заболевшие. А еще она не может больше сидеть под замком на сорока квадратных метрах. Одно Александр понял сразу: Каролина снова вошла в роль старшей сестры.
– Можно ее поселить в дядину комнату, которая с видом на сарай, что скажешь?
Александр ответил не сразу, смотрел на щенков, которые сидели у его ног, задрав черные носы, – как будто он тут им Бог Отец. Все от него чего-то ждут. Если подумать, каждый закупорен в своих страхах и несет в себе собственную мелкую погибель, а его вся, какая в нем есть, сила толкает на вольный воздух, в покой и одиночество.
– Хорошо. А как она доберется-то?
– За это не переживай, она самозанятая, может получить разрешение на смену местопребывания. Похоже, в тех немногих поездах, которые еще ходят, народу совсем мало, билет она возьмет без труда… а мама ее заберет со станции.
– Нет, мама за ней не поедет. Она все-таки из Парижа.
– Ты что, и за ней тоже поедешь?
– Слушай, ты же сама сказала, что среди ее знакомых много больных. Она едет из Парижа, причем на поезде, так что лучше перестраховаться, пусть со станции возьмет такси.
Суббота, 21 марта 2020 года
Дожидаясь, пока все соберутся к обеду, Кевин расположился перед телевизором: «Ужесточение контроля». Обвинительные приговоры так и сыпались. Кристоф Кастанер[30] одобрил проведение девятисот тысяч проверок за пять дней, а невероятнее всего было то, что многие прокуроры на местах пошли еще дальше и стали преследовать рецидивистов за то, что они «подвергают опасности жизни других людей» – а это карается годом тюремного заключения или штрафом в пятнадцать тысяч евро. Понятно, почему Марко и Заз так страшно боятся всей этой истории с перевозом товара. Сзади подошел отец, он тоже сбежал от обсуждения эпохального вопроса: где будем обедать? Накануне вечером он еще раз поскандалил с Каролиной – она возражала против того, чтобы он открыл вторую бутылку с вином, они перешли на повышенные тона, в результате она обозвала его «алкодилером». Грега это так поразило, что он даже не сразу отреагировал. Алкодилер – вот, значит, за кого она его держит? Кевина это тоже задело – пусть никто этого и не заметил, – потому что он никогда не считал своего отца подпольным торгашом. Да, оно, пожалуй, верно: стоя за барной стойкой, он перепродавал публике горячительное, однако отец, в отличие от него, никогда не сбывал товар из-под полы. Глядя на экран, Грег не выдержал и снова завелся, призвал сына в свидетели и повторил, что Франция живет при диктатуре. Кевин ничего не ответил, потому что рассуждения эти слушал уже много лет, и даже если на сей раз они и подтверждались правотой фактов, правоту отца он признать был не готов.
В конце концов Каролина удалилась в свою комнату-кабинет, забрав тарелку – она в любом случае не желала есть стейки из вакуумной упаковки, приготовленные зятем. Агата, Грег и оба их отпрыска поели за кухонным столом, Александру поставили прибор в столовой, однако к часу дня он так и не появился.
Кевин выставил в гугл-картах в качестве ориентира шиномонтажку «Аллопнеус», про которую говорил дед: судя по фотографиям, она находилась в месте вроде заброшенного карьера. Все совпадало. Кевин поднялся на холм с другой стороны, проехал мимо ветряков, остановил мопед. Три колоссальных механизма, возвышавшихся прямо над головой, выглядели впечатляюще. Два из них величественными взмахами рассекали небо и теплый воздух. Сам того не желая, он вдруг полной грудью вдохнул свободу. Попытался обновить гугл-карты, но связи не было; у него, впрочем, осталась карта на экране мобильника, и он сообразил, что надо спуститься вправо и проехать по проселку два-три километра – тогда он окажется на уровне вот этого огромного белого пятна.
Десять минут спустя он действительно наткнулся на огромный пустой карьер, где когда-то добывали известняк. Справа, в сторонке, он увидел домик – грязная штукатурка, закрытые ставни, слева – ангар с надписью: «COC Аллопнеус». Похоже, внутри никого не было – по крайней мере, рядом ни одной машины. Кевин подошел к этому подобию гаража, железная дверь оказалась заперта. Тут ему показалось, что прямо у него за спиной резко стартанула машина, он развернулся и увидел, что на него кидается буро-черная бельгийская овчарка, натягивая сдерживающую ее цепь. Кевин отшатнулся, а собака залаяла, из глотки у нее вылетали раскатистые звуки, которые так и били по барабанным перепонкам. Никто не появился, а вот собака не унималась.
Разумнее всего было бы немедленно развернуться, однако Кевин поехал дальше по дорожке из новеньких известняковых плит, которая начиналась у гаража и вела к вершинам. Подъем был крутым, мопед едва вытягивал. Дорожка прошла через дубовую рощу, потом выровнялась, а дальше, километра через два, начался спуск к автостраде. Белая тропка несколько сотен метров бежала вдоль реки из битума, а после сливалась с выездом на А20, где стояли решетчатые ворота, запертые на засов и висячий замок. Вторжение автострады в этот дикий холмистый пейзаж ошарашивало. В обоих направлениях двигались грузовики. Ни одной легковушки. Дед сказал правду. Двухполосное шоссе за решеткой будто бы вывалилось из параллельной реальности, где только товарам разрешено передвигаться из одной точки в другую, из города в город, и вращаться продолжает только одна часть мира – та, что состоит из контейнеров, ящиков и палет.
Кевин довольно долго стоял и смотрел на проносившиеся мимо трейлеры – ему казалось, что его забросили в какой-то грузовой отсек планеты. Водители его не замечали – солнечные козырьки защищали кабины от яркого света, и все равно ему хотелось поприветствовать их, точно гладиаторов. Выходит, у дальнобойщиков есть ключи от этих решеток, они могут въезжать на трассу и выезжать сколько вздумается, а поскольку А20 связывает север Европы с Испанией и с другими средиземноморскими странами, Кевин тут же оценил, какие тут открываются безграничные возможности для переправки чего угодно.
Кевин не без усилия отвел глаза – грузовики, рассекавшие воздух в нескольких метрах от него, оказались гипнотическим зрелищем. Некоторые гудели, водители долго не убирали пальца с кнопки звукового сигнала. Эти дальнобойщики, свободные, но оторванные от реальности, никого вокруг не видели, замкнутые в пространстве автострады, так им и мчаться вперед, до самого разгрузочного терминала.
Кевин развернулся и поехал обратно в нижний мир. Выскочив из леса, заметил, что за гаражом стоит машина дорожно-ремонтной службы,
