Тепло человеческое - Серж Жонкур
Щенки, похоже, внезапно испугались, что сейчас потеряются, рванули к главной лестнице, взлетели по ней, будто смерть гналась за ними по пятам, и попрятались на втором этаже. Констанца не удержалась – встала на колени, подхватила их на руки, они напоминали ей плюшевых зверушек Ирис, которых она привезла обратно из Индии и сложила на чердаке. Только эти игрушки она и сохранила из всех вещей дочери и из всей своей бывшей жизни, как единственные реликвии из прошлого. Она зарывалась лицом в курчавую пушистую шерсть малышей. Каждый раз, когда одно из этих огромных человеческих созданий опускалось на их уровень, у щенков начинался праздник – они тявкали от восторга, исходя наивным энтузиазмом. А потом Констанца подняла на Александра глаза, в которых не было никакой радости, и сказала, что ей срочно нужна его помощь.
Они дошли до соснового леса, расположенного уровнем ниже, – щенята бежали следом. Пихтовая рощица находилась у самой границы заказника, на площади чуть больше гектара, деревья эти были высажены лет сорок назад, на деньги, по большей части ассигнованные теми, кто разводил этот вид.
Когда они добрались до места, Констанца показала Александру небольшие отверстия в коре, в ореоле рыжеватых опилок, – свидетельство того, что с восточной стороны в рощу проникли короеды. Приход весны подстегнул их нашествие. Александр оглаживал стволы ладонью, как обычно оглаживал бока коровы, у которой проявились первые признаки болезни, будто бы проверял, сколько там силы, сколько слабости.
Изменения климата стали ураганом, только незримым, подспудным. Из-за повышения температуры воздуха с поверхности стволов исчезали молекулы, под воздействием которых паразиты раньше тонули в смоле или живице, – это были своего рода антитела. Если и дальше в летние месяцы будет слишком жарко, а зимой слишком холодно, ничто не помешает короедам и листоверткам множиться и дальше.
Констанце предстояло принять радикальное решение. Короед распространялся молниеносно – ведь днем температура воздуха доходила до 20 градусов. Пройдет несколько дней – и вместо отдельных очагов будет целая больная роща.
– Зараженные деревья нужно немедленно срубить.
Александр немного подумал.
– А что там сказано на эту тему в Лесном кодексе?
– В случае опасного заболевания разрешается применять экстренные меры. Но проблема не в том, чтобы срубить шесть деревьев, а в том, чтобы вывезти их за несколько километров отсюда, причем непонятно куда.
– Ну, значит, их надо сжечь.
– Да, но стволы у них толстенные, кроны раскидистые – как бы большой пожар не устроить.
– Да, проблемка, не хочется сгинуть в пламени. Нужно просто собрать побольше народу.
– Сколько?
– Да человек двенадцать, с водой наготове.
Сирень всегда служила главной подсказкой. Отец только на нее и полагался. Проклюнулись почки – значит, пора сажать картошку, заморозков больше не будет, можно не сомневаться, в противном случае сирень не высунулась бы наружу. Фазы цветения и Луны служили ему указателями, природа задавала ритм, оставалось лишь ее слушаться. Что до остального, почва – стараниями Фредо – была готова принять семена. Да, дождей выпало маловато, но под слоем мульчи сохранилось достаточно влаги, впитавшейся туда за холодные ночи. Жан собирался начать с разных сортов картошки-скороспелки, которую давно уже выложил проращиваться в сарае.
Все этой весной вроде бы складывалось хорошо, но, только начав боронить, отец сильно расстроился: ему стало слишком тяжело управлять стареньким трактором, он не провел в поле и пяти минут, а руки уже разболелись. Руль повернуть не удавалось. Он попытался успокоить пальцы, дрожавшие от непомерного усилия, и понял, что больше одной борозды пройти не сможет. С тех пор как у них появился Фредо, сам Жан техникой не управлял. Стало понятно, что с сажалкой ему завтра не управиться, не говоря уж об окучивателе, с помощью которого потом нужно присыпать посаженное. Без Александра сев не закончить, однако отец боялся просить у него слишком многого – он и так терпит там наверху все семейство и все перепады их настроения, нельзя требовать, чтобы он еще и делал всю работу внизу.
Жан загнал трактор обратно под навес, с трудом вылез из кабины, попытался хотя бы сам отцепить борону. Даже это давалось ему с трудом – пришлось изо всех сил бить по металлу. Сквозь шум он все-таки услышал, как по дороге проехала машина – толстые шины шуршали по гравию, он бросил взгляд через ограду и увидел, что к дому подъезжает белый пикап. Ему это показалось страшной наглостью, он же выставил, как и требовалось, таблички, что проезд запрещен.
Мама подошла к автомобилю и тут же подметила, что регистрация у него какая-то странная – на номерном знаке не было числа 46, да и вообще ничего, что позволяло бы понять, из какого он французского департамента, только герб в окружении цифр. Внутри сидели трое, в черных матерчатых масках. Водитель, блондин с дредами, остался за рулем, пассажиры – парень и девушка – вышли.
– Здравствуйте, мы хотели бы купить фруктов.
– Фруктов?
– Да, клубники, груш, всего такого.
– Сейчас не сезон.
– А что у вас есть?
– Фруктов у нас вообще нет, у нас только овощи.
– Ну, хорошо, тогда овощей.
Мама ближе не подходила, молодые люди тоже не двигались с места – судя по всему, соблюдали санитарную дистанцию. Девушка развернулась, чтобы полюбоваться пейзажем: рекой, которая текла слева, холмами вокруг.
– Хорошо тут у вас, спокойно.
– А вы на пикапе, потому что хотите купить побольше?
Отцу не понравилось, что девица эта на все таращится, и вместо того, чтобы к ним присоединиться, он вернулся в дом и направился прямиком к буфету, взять один из привезенных Александром карабинов, немножко поколебался, но заряжать все-таки не стал. Он не был уверен в том, что чутье его не обманывает, но, с другой стороны, ему совсем не понравилось, что посетители явились без предупреждения. Он остался в столовой, поставил винтовку у ног, открыл окно, выходившее во двор.
– А вы объявление у начала дороги не видели?
– А, объявление, ну, знаете…
Отвечала все время только девушка, пощипывая маску кончиками пальцев, чтобы оторвать ее от губ. Парни начали свистеть, будто подзывая собаку.
– Вы кого это зовете?
– Даже не знаю… у вас тут нет животных?
– Есть, каждую ночь кабаны заявляются, так что приходится держать ружья наготове.
Отец схватил карабин обеими руками, чтобы его стало видно
