Повороты судьбы - Эми Сью Натан
Мы выражаем прекрасной Бетти наши наилучшие пожелания скорейшего выздоровления.
Читая статью, Буп произносила слова одними губами. Она почувствовала, как Джорджия обняла ее одной рукой. Слышала дыхание Дорис. Буп пристально смотрела на фотографию девушки, которую все считали красивой, и не почувствовала с ней никакой связи. Это был совершенно другой человек, что казалось неправильным. У нее возникло такое чувство, что ее жизнь разделилась на то, что было до, и то, что после. На фотографии была запечатлена середина, которую нельзя было определить.
Буп увидела четкие линии, фиолетовый купальник из нью-йоркского бутика и розовую ленту вместо зернистых оттенков черного, серого и белого.
Конечно же, это была единственная фотография или упоминание о ней, бабушка с Зейде позаботились бы об этом. Они даже не объявили в газете о ее помолвке или браке с Марвином.
– Слишком много вопросов и недостаточно ответов, – сказала бабушка. Поползли слухи. Распространилась ложь.
Буп провела пальцем по ленте, которая на фото казалась блеклой и заурядной.
– Вы что-нибудь помните? – спросила Натали.
– Купальник был фиолетовым.
– Как замечательно. Значит ли это, что вы там были? Вы знали эту девушку?
Джорджия обняла ее крепче, и Буп не знала, была ли это попытка поддержать или воспрепятствовать тому, что должно было произойти дальше.
Расплывчатые воспоминания снова всплыли в ее сознании. Ее родители среди зрителей. Марвин тоже. Пляж. Все образы в ее голове казались поблекшими от солнечного света.
– Я та девушка, Натали. – Она сложила листок и вернула его. – Я и есть сбежавшая красотка в купальнике. Или была. – Даже для Буп трудно было в это поверить. Девушка на снимке была стройной, подтянутой и счастливой. Ее переполняли мечты и ожидания. Глядя на ее взъерошенный вид на фотографии, создавалось впечатление, что она уже знала, что дальше произойдет. Натали ахнула, перегнулась через стойку и обняла Буп.
– Я на такое даже не надеялась. На следующем заседании палаты никто не поверит, когда я скажу, что моя подруга, Буп Пек, была последней «Мисс Саут-Хейвен». Можете мне рассказать, что произошло в тот день? Но, если это слишком тяжело для вас, или вы хотите, чтобы я никому об этом не говорила, я так и сделаю.
– Больше никаких секретов, – ответила Буп.
– Она страдала от последствий переутомления, – сказала Джорджия.
– Ой, это ужасно, – воскликнула Натали.
– Согласна, – произнесла Буп.
Прежде чем она успела еще что-нибудь сказать, девочки увели ее прочь.
* * *
Следующие несколько часов прошли в водовороте воздушных змеев, пляжных зонтиков и огромных внедорожников, из-за которых Буп не могла видеть озеро. И в воспоминаниях о конкурсе красоты «Мисс Саут-Хейвен», где нити, скреплявшие ее жизнь воедино, распутались быстрее, чем клубок шерсти, гоняемый неугомонным котенком. Именно тогда, в тот самый день ее жизнь была разрушена, пусть и ненадолго, а затем полностью поменяла свое направление. Как в таких случаях говорит молодежь? «Лови момент». Тем не менее, это были ее перемены, ее жизнь, которую она прожила. Мысли Ханны о том, как Эйб привел ее к Марвину, относились и к конкурсу тоже. Возможно, каждому событию суждено было случиться. Ей не были предначертаны судьбой другая жизнь или другая любовь. Может быть, даже, если не было бы беременности, это все равно закончилось бы – Эйб, конкурс красоты, Барнард. Но если это так, то тоска, запрятанная в глубине ее души, не дала бы снова о себе знать. А воспоминания не защемили бы сердце. И она не стала бы в свои восемьдесят с хвостиком задаваться вопросами «А что, если».
Дорис вышла на крыльцо и накинула на плечи Буп легкую шаль. Следом за ней вышла Джорджия с чашкой чая. Буп не хотелось чая. Они думали, что Буп заболела.
– Я знала, что рыться в прошлом было ошибкой, – прошептала Джорджия.
– Может, нам стоит позвонить Ханне? Или Стюарту? – спросила Дорис.
– Я позвоню им позже, – сказала Буп. – Я в порядке. – С ней все будет хорошо. Разве не так было всегда?
Собрав концы шали одной рукой, она почувствовала, что пряжа истерлась от времени, а вязка стала менее плотной. Бабушка связала себе эту шаль крючком, когда Буп было семнадцать. В течение многих лет Буп хранила ее в плотно закрытой пластиковой коробке для рубашек, переложенной слоями белой папиросной бумаги и посыпанной шариками нафталина. Всякий раз, когда она открывала коробку, резкий и неприятный запах означал, что шаль в целости и сохранности, что Буп может обернуть ее вокруг себя и почувствовать объятия своей бабушки. Сейчас ей было больше лет, чем когда-либо бабушке, но иногда Буп чувствовала себя все той же юной девушкой – в последнее время больше, чем обычно, или, может быть, больше, чем было необходимо.
Тяжесть шали всколыхнула воспоминания, и мысли о бабушке закрутились в голове Буп. Ее бабушка вязала, шила, готовила, пекла, управляла курортом, поддерживала и сохраняла брак, вырастила сына, наблюдала за тем, как он покинул дом и редко навещал их, а потом вырастила свою внучку. Йетта Штерн была невысокого роста, сильной гранд-дамой Саут-Хейвена, которая много добилась и которая осмелилась мечтать от имени своей внучки. Так было до тех пор, пока их с Зейде наставничество не пошло наперекосяк.
Буп попыталась исправить ошибки прошлого. Преподать Ханне урок, который Буп сама хотела бы выучить.
В ней кипела энергия. Внезапно ее озарило понимание, ведь раньше она не была такой, раньше она не забывала о своих чувствах.
«Не Ханне надо учиться на ошибках прошлого, а мне».
Буп стоило воспользоваться этим давним опытом как способом понять, что Ханне было нужно от нее. А не то, что Ханна должна была делать, думать или чувствовать. Если они хотели пожениться, Буп должна поддержать их. Кларк был хорошим молодым человеком, каким когда-то был Эйб, возможно не тем, кого она выбрала бы для Ханны, но не ее это дело.
Буп оставила шаль на спинке кресла и вошла в дом. Девочки последовали за ней.
Она взяла свой сотовый телефон с журнального столика.
– Кому ты звонишь? – поинтересовалась Джорджия.
Буп приложила указательный палец к губам и повернулась к окну. Чайки ныряли в воду, взлетали и кружились, как будто она сидела в первом ряду птичьего балета. В телефоне раздался сигнал соединения.
– Привет, Буп, – прошептала Ханна. – Прости, что не позвонила, но я как раз собиралась.
– Я на громкой связи?
– Нет.
– Тогда включи ее. Думаю, Кларк должен услышать это.
– Он ушел.
– Когда он вернётся, передай ему, что я поняла.
– Что поняла?
– Моя семья
