Три пары - Лорен Маккензи
Фрэнк не понимал, к чему она клонит.
– Нет?
– Думаешь, я понятия не имела, что Томми мне изменяет? Я говорила себе, что проблема во мне. Говорила себе, что у меня паранойя. У него не было времени мне позвонить, или ему надо было остаться еще на несколько дней. Однажды так прошел месяц. Они поехали на Бали, Фрэнк. На Бали. Это мне хотелось туда поехать. Они жили в отеле, который я выбрала! Если ты любишь кого-то, а он причиняет тебе боль, то поверь мне, Фрэнк, это больно. Если человек, которого ты любишь, может поступить так с тобой, это либо твоя вина, либо он никогда тебя не любил. Она была его переводчицей последние пять поездок. – Она нашла бутылку вина и допила последний бокал. Выругалась. – Тебе надо пойти домой прямо сейчас и избить Лиззи, поставить ей синяк под глазом, сломать ребро. Это почти то же самое, но, по крайней мере, она будет знать, как это назвать, и, бог в помощь, у нее хватит ума выгнать тебя.
Фрэнк, уже расстроенный отказом Беатрис, с трудом сдерживал свой гнев: то, чем он занимается с Беатрис, никому не причиняет вреда, потому что никто об этом не узнает. Пьянство Полы – вот в чем проблема. Его было более чем достаточно, чтобы отвратить Томми.
– Не то чтобы это случилось в первый раз, не так ли? – сказала Пола.
– Почему бы тебе не сходить в душ, протрезветь. От тебя воняет.
– Почему бы тебе не сходить к черту? – Пола снова надела куртку. Она нашла одну туфлю, надела ее и заковыляла в поисках другой.
– Что ты делаешь?
– Иду в магазин, – сказала Пола.
– Я еду домой, подброшу тебя по дороге.
– Серьезно?
– Нет. Иди на хер.
Выходя из дома, Фрэнк услышал ее хихиканье за спиной. По дороге он проехал мимо доставщика пиццы. Бессмысленная трата денег. Уличные фонари преломлялись под дождем, и все выглядело не так, как должно.
Фрэнк сказал Лиззи, что Пола протрезвела после сна и выглядела нормально и что она велела ему идти домой. Завтра он снова позвонит ей. Лиззи отправила его к Джеку. «Бедный ребенок в отчаянии», – сказала она. Фрэнк нашел Джимми в коридоре, он сидел и играл на айпаде. Свисты и звяки напоминали дартс. Фрэнк наклонился и отключил звук.
– Что ты здесь делаешь, Джимбо?
– Джек сказал, что ему нужно пространство.
– Он в комнате?
Джимми кивнул, ни на секунду не останавливая игру.
Джек лежал на животе на верхнем ярусе в наушниках, лицом к стене.
– Хочешь поговорить? – Джек не пошевелился. Фрэнк похлопал себя по ноге, чтобы привлечь его внимание. Джек вынул один наушник, но не обернулся.
– С Полой все в порядке. Она выспалась. Я подумал, тебе будет интересно это узнать.
Джек хмыкнул.
– Она была расстроена, потому что получила новости от Томми.
Фрэнк ждал. Все тело Джека, лежащее перед ним на уровне глаз, было напряжено. Он, казалось, не дышал.
– Ты знал, что он завел подружку?
По-прежнему ничего.
– Вот почему твоя мама была так потрясена. – Когда Фрэнк говорил это, его на мгновение охватила паника: что, если Пола расскажет Джеку про Беатрис? Он не мог предсказать, как Джек поступит с этой информацией. – С тобой все в порядке?
– Я в порядке, – сказал Джек.
– У тебя всегда будет здесь дом. Обещаю.
Джек слегка кивнул ему, затем натянул наушники.
Джек и Майя провели большую часть вечера в гостиной, лежа на полу у камина и разговаривая. Фрэнк был благодарен, что Джеку есть с кем поговорить.
К тому времени, как Фрэнк упал в кровать и каждый дюйм его тела ломило от усталости, он решил согласиться с решением Беатрис. Он ни о чем не сожалел. Никакого ущерба нанесено не было. Возможно, в будущем им удастся организовать случайную встречу. Он обнял Лиззи. Она прижалась задом к его коленям и вздохнула во сне.
Чем дольше он лежал в постели, тем меньше хотел спать. Пола вонзила в него когти. Ее ситуация и его не шли ни в какое сравнение, как прошлое и настоящее. Когда он изменил Лиззи с Полой, это было еще до появления детей, когда они еще пытались понять, хотят ли быть вместе. Это было не взаправду. Он упорно трудился, чтобы загладить свою вину перед Лиззи. Ему потребовались месяцы, чтобы убедить ее поговорить с ним, и даже тогда он подозревал, что это произошло лишь потому, что она была подавлена оттого, что стала матерью-одиночкой. Майю мучил непрекращающийся кашель. Всю зиму, первую и вторую, Лиззи не спала по ночам, держа Майю в вертикальном положении, пока ее маленькое тело не переставало трястись в конвульсиях и она не засыпала на плече у Лиззи. Педиатр думал, что это может быть астма, но советовал подождать: в три года дети ее часто перерастали. Лиззи и сама угасала. Фрэнк думал, что она не продержится еще два года. В перерывах между работой он оставался у нее и ухаживал за ней – так она могла заботиться о Майе. Фрэнк готовил чай, тосты, яйца и стирал ползунки. Остальное время он снимал рекламу, флиртовал с девушками из команды визажистов и стилистов, отправлялся домой с одной или двумя из них после вечера в пабе. Лиззи знала некоторых из них и поощряла либо отговаривала его в зависимости от того, нравились они ей или нет. Джемма была слишком кроткой – он будет вытирать об нее ноги, Лора – слишком властная, Анна – он может добиться большего. А Лиззи была его Златовлаской, такой как надо. Он очень старался казаться чувствительным, терпеливым и уравновешенным, пока однажды не заявился к ней пьяным и уязвимым. На площадке его отчитали перед всей съемочной группой и половиной актерского состава за допущенную ошибку. Он хотел уйти. Лиззи его отговорила: помогло то, что она знала, как все работает на съемках. Она сказала, что это случается с каждым: завтра у него будет больше друзей, потому что он оказался человеком. Потом она поцеловала его. На следующее утро на работе выяснилось, что она оказалась права.
Лиззи и Майя переехали в его квартиру с одной спальней на Саут Серкулар Роуд. Спальня с высокими створчатыми окнами находилась в передней части дома. Двойные двери вели в гостиную, а еще одно высокое окно выходило в сад за домом. За углом располагалась кухня и заплесневелая ванная. Майя плакала каждую ночь. Они пытались перенести ее кроватку в гостиную, но она плакала, пока Лиззи не стала укладывать
