Ноша - Татьяна Нелюбина
Астрид рассмеялась:
– Ты? Нам?
Ингрид, тоже художница, ей 80, сдержанно поприветствовала меня:
– Рада встрече с вами.
Ухоженная, элегантно одетая, с неизменной косой, не поседевшей, не поредевшей, она всех называла на «вы». Держала дистанцию.
Но, увидев подснежники, расчувствовалась:
– Как в Мазурии! Снег ещё не растаял, а они уже пробивались!
И не могла успокоиться, леса, озёра, нетронутый край! Всё повторяла, это её родные до боли места! Она, тогда семилетняя, должна была покинуть Мазурию. Немцев после войны выселяли оттуда (как и из других областей). Про «польский коридор» вспоминала, как поляки документы у них проверяли, как унижали их, она не любит поляков. (Про русских ничего не говорила). Когда Калининград был Кенигсбергом, а Мазурия – южной частью Восточной Пруссии, то в Померанию они ездили по польскому коридору. Она туда больше никогда уже не возвращалась. Мазурия стала областью Польши – между низовьем Вислы и границами Калининградской области и Белоруссией. С XI по XIII век Мазурию населяли пруссы. Зимой 1708 года шведская армия Карла XII двигалась на Россию через Мазурию. Местное крестьянское население встретило шведов партизанской войной.
Но это, так, историческая справка.
Я шёл домой и думал, думал. Да, мы были во всём виноваты, мы развязали войну, но семилетняя девочка этого не понимала. Навсегда покинула дом, добралась с матерью до Берлина.
В чём она виновата?
В чём я виноват?
Почему это «мы» довлеет над нами?
Я не несу никакой ответственности за то, чего не делал! Я не воевал! Не захватывал!
Я, в конце концов, из ГДР, мы строили справедливое общество!
Уж кому, как не нам, знать, что такое захват и захватчики.
Да только представить себе, что мы проведём там «народный референдум» и по его результатам объявим: «Мазурия – наша!»
Нет, и представить такое нельзя.
Мы создали стабильное, демократическое государство и не претендуем на чужие территории.
Мы создали Евросоюз, чтобы никогда больше не воевать, не делить, конец положить междоусобицам. И уже 72 года живём в мире.
Мы им дорожим и не хотим развала.
Почему Людмила, образованная, умная, этого не понимает?
Непонятеа. Ещё одно слово вспомнил с суффиксом ка.
Неотложка.
К неотложке мы привыкли.
Привыкнем и ко всему остальному.
Два года про Украину не слышали, полагались на Минские соглашения. И – снова сбой. Всё идёт к тому, что и Донбасс «откалывается». Та самая Малороссия. А я говорил, говорил? Говорил, что и Малороссию к рукам приберут! Людмила меня не слушала!
Я не верю, что народ Донбасса восстал, без вмешательства России не было бы раскола. Я помню, на какой-то сходке старушка – я тогда ещё смотрел русские новости – спрашивала: а мы-то как, нам-то что делать? А глава посёлка просил: потерпите, всё будет, дома восстановим. А на ток-шоу коллективно решали, за какие ценности восстала старушка, «против фашистов» избу свою, землю свою защищать.
Вспоминаю, как женщины и старики окружили украинский танк, не давали ему дальше проехать.
Матери перекрыли дорогу Одесса-Киев, требовали вернуть сынов живыми домой.
Фронтовой танк-34 – тридцать-четвёрка – помню. Он съехал с постамента, 70 лет простоял в Антраците. И вот ехал по улицам Перевальска, воодушевляя ополченцев: как никак орудие Победы. Цепи навесили впереди, по бокам – решётки.
Народ добровольно пошёл в ополчение? Да не бывает такого! Чтобы движение – без управления? Без организаторов?
Да, но и майдан, в таком случае, не возник без внешней поддержки. Две Силы столкнулись, и в мясорубке гибнут люди.
Кому, кому это нужно?!
Когда это всё закончится?
Политика – грязное, сверх-грязное дело, и можно сказать, я умываю руки, но что делать, если битва идёт в твоём доме?
И в моём – не кровавая, но режет по живому, отталкивает нас друг от друга, отчуждает.
Если любящие не могут примириться, что говорить о тех, кто ненавидит?
Людмила
Я поздравила всех с Мужским днём, «побывала» дома за праздничным столом, бокал вина с ними выпила.
К нам зашёл Хорст, сосед, и рассказал, что сегодня, оказывается, Weiberfastnacht – Женская масленица. Он с упоением вспоминал, как они раньше в этот день праздновали! В Берлине не празднуют, а в его городке Krefeld на Рейне так веселились! У них дома, в их двухкомнатной квартире собиралось человек 40 народу. В этот день дамы надевали маски и такие наряды, чтобы не понять было, какая фигура. И, чтобы по голосу не узнать возраст красоток, дамы писали на карточках, заказы писали: шампанское, пиво, шнапс. Мужчины были в обыкновенной одежде. Если кто-то галстук надевал, его отрезали ножницами «с мясом». Женщины в этот день правили, всё могли!
И только в полночь маски и наряды снимались. Только в полночь обнаруживали мужики, с кем целый вечер… ха-ха-ха!., за кем ухаживали. Если повезло – молодая, при формах! Если неудача… ха-ха-ха!
Мы смеялись, Хорст заверял:
– О, это был самый лучший праздник! Основательно веселились!
Но и здесь энтузиасток хватало – на улицах появились кошечки, лисы, феи, принцессы, разноцветные дикобразы, одна девочка вся была в белых шарах, я спросила, кто она? Она – пена в ванной.
Карнавал начался.
Аксель
Я вовсю сачковал. Отсыпался. Съездил на пару экзаменов, отлично время провёл.
Так, что у нас?
Трамп требует платы за членство в НАТО. Меркель прогнулась, ведь «это не только в интересах Европы, но и Америки, наша безопасность». И про борьбу с ИГИЛ вспомнила и даже – про «разумные» отношения с Россией.
Натовский междусобойчик такой.
Демонстрации: NEIN NATO NEIN MERKEL.
Интересная игра слов в переводе: НЕТ НАТО НЕТ МЕРКЕЛЬ.
Закрытая встреча Нормандской четвёрки.
Впервые за много лет европейцы выясняют отношения друг с другом, а не с русскими.
Неопределённость в рядах. Остались без американской указки, растерялись.
Во Франции поливают кандидатов на пост президента, у нас превозносят Шульца, говоруна, просидевшего в Евро-парламенте много лет и надумавшего возглавить социал-демократов, чтобы заменить, если повезёт, Меркель. Полная эйфория в прессе.
Я отбросил газету, закрыл айпад, хватит.
Выйду на пенсию, укроюсь от всего на маленьком острове в Греции.
Красивейший остров Агистри – «крюк» в переводе. На этот «крючок» все попадаются, кто там хоть раз побывал. Сестра там летом живёт. И другие художники. Мы нередко туда наезжали с женой и маленьким сыном.
Но они не прикипели к нему, как я. Их туда не заманишь:
– Что, снова на остров счастливых бабушек?
– Шутите?
– Ничуть. Бабули повсюду, напевая, толкают коляски с внучатами вверх-вниз по горам, вперед-назад по набережным, налево-направо по узким улочкам городков.
Спелись.
А сейчас Антон рад, что есть кому Митей заняться. Превратил мать в счастливую бабушку.
На острове
