Почтальонша - Франческа Джанноне
Анна кинулась навстречу подруге, а Агата, крепко держа Лоренцу под руку, остановилась немного поодаль.
– Не понимаю тебя, дочка. Я приготовила для тебя такой элегантный наряд, а ты… Что люди подумают? Что тебе нечего надеть? – отчитывала ее Агата – кажется, уже в десятый раз с того момента, как они вышли из дома.
– Ну что, рада? – спросила Анна, стискивая Джованну в объятиях. – Сегодня особенный день.
– Если ты рада, то рада и я, – как всегда кротко улыбнулась та.
– Пойдемте внутрь! – воскликнула Анна, взмахнув рукой.
В кабинке для голосования она с колотящимся сердцем коснулась пальцами бюллетеня и, словно растягивая мгновение, медленно поставила крестик напротив символа республики – женской головы, увенчанной короной из лавра и дубовых листьев.
Выйдя из кабинки, Анна подняла глаза к небу, улыбнулась и вздохнула. Этот знаменательный день она запомнит навсегда.
– Ну все, теперь в бар, я угощаю! – весело объявила она.
Джованна с восторгом приняла приглашение и подхватила подругу под руку.
– Возьму-ка я миндальное пирожное! – воскликнула она.
И они двинулись в путь, а следом зашагали Агата с Лоренцой.
На площадке перед «Кастелло» толпился народ. Одни спорили с монархистами, другие смеялись, третьи курили, четвертые чокались бокалами. Вокруг с воплями носилась детвора, гоняя мяч. Неподалеку, на скамейке, сидело несколько мальчишек, среди которых был и Роберто – с зачесанными волосами, в белой рубашке, в жилетке, застегнутой на все пуговицы. Рядом с ним пристроилась миловидная невысокая девушка, глядевшая на него влюбленными глазами. Время от времени Роберто, отвечая на ее взгляд, смущенно улыбался.
– Это еще кто? – поинтересовалась Анна.
– В смысле «кто»? – не поняла Агата.
– Да вон та, рядом с Роберто.
– А, дочка Фернандо, – пояснила Лоренца. – Самая младшая из трех.
– И чего ей надо от моего сына?
– Да отстань ты от парня! – отмахнулась Агата. – Тринадцать лет – самый возраст, когда начинает зудеть. Нормальное дело.
– Какой еще зуд! – вспыхнула Анна. – Он еще ребенок. И думать должен только об учебе.
«Погоди, – мысленно пообещала она сыну, – дома я с тобой по душам поговорю».
Вдруг сзади послышался оклик:
– Лоренца!
Женщины обернулись и увидели спешившего к ним Даниэле, который махал рукой.
Высвободив руку из материнской, Лоренца направилась ему навстречу.
– Рад тебя видеть! Как ты? – слегка запыхавшись, спросил он.
Лоренца пожала плечами.
– Всякое бывает, то так, то сяк.
– Я постоянно о тебе справляюсь.
– Знаю. Дядя Карло говорит. Спасибо…
– Ты вроде похудела с нашей последней встречи.
Лоренца потупилась.
– Да ну, не заметила как-то.
– Похоже, я ошибся с размером… – пробормотал Даниэле себе под нос.
– С размером? Это ты о чем? – опешила Лоренца.
Даниэле вспыхнул.
– Да платье твое.
– Какое еще платье?
– Это… подарок.
– Мне? Ты купил мне платье? – изумилась она.
– Ну, не совсем купил… Я сам его шью. Хотя пока еще делаю все очень медленно, да и времени в обрез.
– Погоди-погоди. С каких это пор ты шить умеешь? – спросила Лоренца, сложив руки на груди.
– Если честно, придумывать наряды мне куда больше по душе, чем шить. Я устроил у себя дома малюсенькую мастерскую, но об этом никто не знает. – Он приложил палец к губам, призывая Лоренцу держать все в секрете.
– Что ж… Теперь даже любопытно взглянуть.
– Лоренца, ау! – окликнула Агата. – Мы тебя заждались!
– Сейчас! – откликнулась та, повернувшись к матери.
– Слушай, а если я тебя снова в кино приглашу, ты же не станешь отказываться? – продолжил Даниэле.
Лоренца улыбнулась.
– Ладно. Но только если потом покажешь мне свою малюсенькую мастерскую. А главное – мое платье!
– Лоренца! – не унималась Агата.
– Да иду я, иду, – с явной досадой отозвалась девушка.
– Может, в следующее воскресенье? – с надеждой спросил Даниэле.
– Идет. В следующее воскресенье, – кивнула Лоренца. – Встретимся у «Олимпии».
И, ускорив шаг, она присоединилась к остальным.
– Гляньте, а это не папа с дядей Карло?! – воскликнула Лоренца, указывая вдаль. После разговора с Даниэле ее настроение полностью поменялось.
Карло с Антонио сидели за столиком перед «Кастелло» с двумя прилично одетыми синьорами.
– О, вот и наши несравненные дамы! – расплылся в улыбке Карло, затянувшись сигарой.
Антонио вскочил и метнулся за стульями.
– Вот, прошу, – сказал он, расставляя их вокруг столика. Подавая стул Анне, он вполголоса спросил: – Что у тебя с волосами?
– А что такое? Не нравится, что ли? – слегка обиделась она.
– Я этого не говорил…
– Что ж, – поднялся один из синьоров, а за ним и второй. – Оставляем вас в семейном кругу. Завтра продолжим.
– Безусловно, – пожал им руки Карло. Антонио же ограничился легким кивком.
– Что это вы продолжите? – полюбопытствовала Анна.
Карло и Антонио переглянулись.
– Рассказать им? – сверкнул глазами Карло.
– Ну, все равно ведь рано или поздно…
– Да что вы темните-то? – встряла Агата.
Прикусив сигару, Карло развел руками:
– Ну-ка, посмотрите на меня!
– Ты решил нам сообщить, какой ты красавец? Так это не новость, – подколола Анна.
Джованна хихикнула в ладошку.
– Спасибо, любовь моя, – Карло нежно погладил жену по щеке. – Нет уж, всмотритесь-ка получше. Перед вами будущий кандидат в мэры Лиццанелло!
– Правда, что ли? – ахнула Анна.
– Истинная правда.
– И как это тебе в голову взбрело?
– Предложил кое-кто, – Карло кивнул в сторону отошедших мужчин. – Говорят, я потяну. Завтра сведут меня с секретарем провинциального комитета партии, обсудим все детали.
– Еще бы, – иронично протянула Агата, – как начал с америкашками общаться – большой шишкой сделался, за тебя проголосуют.
– А партия-то какая, позволь спросить? – полюбопытствовала Анна.
– Христианские демократы.
Анна сразу помрачнела. Лоренца перехватила взгляд отца: тот буквально сверлил тетку глазами, безмолвно вопрошая: «Ты чего приуныла? Все хорошо?»
– Новость и впрямь отличная, – прокомментировала Агата, покосившись на невестку.
– Просто прекрасная! – воскликнул Карло. – А сейчас принесу-ка я вина для наших милых дам! – И он сделал в воздухе одобрительный жест.
– Пойду с тобой, – поднялся Антонио, отодвигая стул. – Помогу нести бокалы.
– И миндальных пирожных захватите! – попросила Джованна.
Отведя веревочную штору, Карло увидел у стойки Кармелу с мужем. Веселость его как рукой сняло.
– Нандо! Бутылочку «Донны Анны» и шесть бокалов, будь добр! – встрял Антонио.
– Что это вы отмечаете? – поинтересовалась Кармела, в упор глядя на Карло.
– Сегодня пьем за наших дам, – ответил Антонио, выручая брата.
Никола пробурчал, что это правильно: сегодня для женщин особый день, грех не отметить.
– Как там поживает дон Чиччо? – справился Карло.
Кармела пожала плечами.
– Да никак. С постели уже не встает. Жалуется на боль в спине, говорит, словно ножами тычут.
– Жаль это слышать… Ты уж передай ему от меня привет.
– Твои приветы ему всегда как бальзам на душу.
Карло кивнул и забарабанил пальцами по стойке.
Никола глянул на часы:
– Ну, нам и правда пора. Доброго вам денечка! – Он приподнял шляпу и направился к выходу.
Кармела лениво направилась следом. Но,
