Репутация - Лекс Краучер
Джорджиана подошла и встала у подруги за спиной, опустив взгляд, чтобы не видеть себя в зеркале.
– Как это… было с ним, Фрэнсис?
Она изо всех сил старалась удержаться от этого вопроса, но не смогла – Фрэнсис теперь была оракулом, ведающим тайны того, что происходит с девушками за закрытыми дверями в обществе красивых молодых мужчин.
Фрэнсис как раз открыла баночку с кармином и легкими мазками красила губы. Закончив, она покрутила головой из стороны в сторону, наслаждаясь зрелищем достигнутого результата.
– Это было… Ну, всего я тебе рассказать не могу, – сказала она с умудренным видом. – Чтобы узнать, надо испытать это самой. Местами было… неловко… видела бы ты его лицо, просто как у одержимого бесами… но мы были очень близки. Становишься совсем беззащитной, но… но теперь я чувствую, что могу полностью ему довериться. И он был очень нежен… потом. Ушел только потому, что я попросила… чтобы нас не застали вместе. Не волнуйся так… и вообще не слушай Джонатана – я не жалею, что это случилось. Он настоящий джентльмен, Джордж.
– Если ты уверена… – сказала Джорджиана, отчаянно надеясь, что Фрэнсис права, а Джонатан ошибается и оба они еще до конца года будут танцевать у подруги на свадьбе. Если же нет… об этом даже думать было страшно.
– Я уверена. Садись, уложу тебе волосы, – ласково предложила Фрэнсис.
Джорджиана заняла ее место у зеркала. Мягкие движения расчески, ловкие пальцы Фрэнсис, перебирающие волосы, – все это рождало приятное чувство близости.
– Сесилия с ума сходит по твоему мистеру Хаксли, – заметила Фрэнсис, не прерывая своей работы. – Господи, послушать ее – можно подумать, что он ее лично вытащил с того света.
– Он не мой мистер Хаксли, – возразила Джорджиана, но голос выдал ее, и Фрэнсис рассмеялась:
– Не принимай близко к сердцу, бедная Сес просто дурочка. Она не понимает, что ранит твои чувства. Подозреваю, что ее чувства не ранил никто и никогда, поэтому она и не способна к состраданию. Она просто плывет по течению, принимает все удары жизни, а если терпит в чем-то неудачу, двигается дальше. Это в своем роде очаровательно, но чудовищно раздражает, когда оказываешься в числе ее случайных жертв.
Раньше Джорджиана считала, что Фрэнсис несправедлива к Сесилии, но это описание изрядно ее обрадовало. Кем бы ни был мистер Хаксли, глупцом он не был точно, и вряд ли он выберет глупого человека в спутники жизни, пусть даже этот глупый человек высок, строен и невыразимо прекрасен, точно юное деревце.
– Я не уверена, что нравлюсь ему, – призналась Джорджиана. – Трудно понять. И к тому же, даже если и нравлюсь, я ведь не из завидных невест.
Ей не хотелось привлекать излишнее внимание к этой стороне вопроса, ведь она считала, что для ее отношений с Фрэнсис жизненно важно, чтобы подруга как можно меньше задумывалась о громадной разнице в их положении.
– О, я думаю, это значения не имеет, – отмахнулась Фрэнсис.
Обе они понимали, что это откровенная ложь, но Джорджиана была готова обманываться – и ради любого рода фантазий о мистере Хаксли, и ради абсолютно реальной дружбы с Фрэнсис, которая как раз закрепила последнюю шпильку в ее волосах.
– Вот так. Теперь ты красавица почище цирковой лошадки. Иди переоденься к ужину. За столом будем играть в игру – правила заключаются в том, чтобы хорошенько отхлебывать из бокала всякий раз, когда Сесилия скажет: «Томас».
Больше происшествий не было. В субботу гости изрядно выпили за ужином, потом Джонатан пытался устроить конкурс непристойных историй, но все так устали, что только смеялись над ним и то и дело подливали себе вина в бокалы. Кристофер оставил Джорджиану в покое – он мучился столь жестоким похмельем, что с лица его не сходила гримаса невыносимого страдания. Выволочка Фрэнсис подействовала на Сесилию, и та больше никого не изводила перечислением тысячи и одного достоинства мистера Хаксли.
В постель Джорджиана забралась усталой, но в целом довольной. Тревоги, что преследовали ее днем, были сущим пустяком в сравнении с ощущением сопричастности, воспоминаниями о том, как друзья смеялись ее шуткам и наполняли ее бокал, счастьем оттого, что она была окружена людьми, которые ей по-настоящему рады.
В воскресенье после завтрака начали прибывать кареты. На подъездной дорожке внезапно стало шумно и людно, как в большом городе: слуги бегали туда-сюда, грузя дорожные сундуки, нетерпеливые лошади всхрапывали и били копытом. Джорджиана замешкалась на пороге коттеджа, размышляя, стоит ли она здесь в последний раз в жизни или этому месту суждено стать для нее привычным, сделаться неотъемлемой частью грядущих летних удовольствий, но тут Фрэнсис надоело ждать, и она крикнула подруге, чтобы та поторапливалась. Едва забравшись в карету, друзья развалились на сиденьях с явным намерением проспать всю дорогу до дома, и лишь Джорджиана, вывернув шею, смотрела, как коттедж делается все меньше, меньше и, наконец, пропадает вдали.
Глава 14
Голова у Джорджианы была настолько полна Фрэнсис, мистером Хаксли и всем, что происходило в коттедже, что она толком не расслышала миссис Бёртон, когда та сообщила, что в скором времени их дом посетят гости.
Она пыталась рассказать о поездке как можно меньше и в то же время удовлетворить ненасытное любопытство миссис Бёртон и в итоге придумала мигрень, якобы отправившую ее в постель почти на все два дня. Миссис Бёртон посочувствовала, но казалась слегка разочарованной, словно племянница могла бы постараться и не занемочь, хотя бы ради того, чтобы было что интересного рассказать тете.
Фальшивая болезнь также позволила Джорджиане добиться разрешения полежать день-другой в кровати, дожидаясь, когда пройдет затяжное похмелье, и покидая свое убежище лишь для того, чтобы поесть и взять книг из библиотеки. Так, в тишине и спокойствии, она коротала время, пока утром в среду миссис Бёртон не напомнила, что за чаем им предстоит развлекать мисс Бетти Уолтерс и ее бабушку.
Джорджиана не хотела жаловаться и портить отношения с тетей, поэтому промолчала и в должное время, одевшись, спустилась ждать Уолтерсов. Когда гости явились, она твердо решила вести себя как можно учтивее. Однако решительность покинула Джорджиану, стоило мисс Бетти Уолтерс открыть рот.
– Мы, кажется, так давно не виделись, мисс Эллерс, даже не знаю, вспомните ли вы… на пикнике все так чудесно выглядели,
