В кофейне диковинок - Хэзер Уэббер
Если бы мне раньше понадобилось занять денег, я пошла бы к отцу. Но сейчас об этом не могло быть и речи! Что ж, попробую взять кредит. А если не выйдет, даже и не знаю… Придется что-нибудь придумать. Ради мамы.
Донован взял тюбик мази с антибиотиком и выдавил немного на марлю.
– Если я могу помочь, только скажи.
– Обязательно. Спасибо!
Он перевязал мне рану. Но руки сразу не убрал и кончиками пальцев коснулся нежной кожи на внутренней стороне запястья.
– Так лучше?
– М-м-м… – Голосу я не доверяла.
Как мне не хватало его прикосновений! Да и его самого, если быть честной. Я двадцать лет по нему скучала!
– Ты же знаешь, как я рад угодить.
Сердце заколотилось – на этот раз от радости. Я сделала глубокий вдох и призвала на помощь всю свою смелость.
– Я пришла спросить… Твое предложение поехать завтра на блошиный рынок все еще в силе?
Рука Донована замерла; он вгляделся в мое лицо. Не знаю, что он там искал, но его сине-зеленые глаза светились теплом и мерцали, как вода на мелководье в жаркий летний день.
– Конечно, в силе. Но почему ты передумала?
– В последнее время я только и слышу, что нужно отпустить прошлое, – хрипло произнесла я. – Не стану утверждать, что это всегда плохая идея. Но иногда то из прошлого, что кажется хорошим и правильным, отпускать не нужно.
Произнеся эти слова, я вдруг поняла, что отпустила старые страхи, и они уплывают, как подхваченный волной детский кораблик.
Кстати, о…
– Но у меня будет одно условие.
– Какое?
– Я не пойду с тобой на свидание, пока ты не пообещаешь, что купишь себе лодку. Может, не сегодня, не завтра, но однажды купишь. Не хочу, чтобы из-за меня ты отказался от того, что любишь. Я тоже усвоила кое-какие уроки.
– Мэгги, я же сказал…
– Без этого сделка не состоится, Донован.
Должно быть, он по моим глазам понял, как решительно я настроена, потому что ответил:
– Ладно, Мэгги. Обещаю. – Донован бросил бинты и взял мое лицо в свои большие ладони. – Слушай, раз с этим мы решили, можем вернуться к той части, где ты не хочешь меня отпускать? Мне она очень понравилась!
Глаза его горели огнем.
Наслаждаясь его близостью, я одновременно боролась со старыми страхами, требовавшими немедленно его оттолкнуть. Однако я решила доверять сердцу. Ведь Эстрель сказала, что иначе я никогда не получу желанного будущего!
А желанным будущим для меня всегда была жизнь с Донованом.
Когда я выскочила из пекарни, в моем сердце теплилась надежда.
Мы договорились встретиться завтра. Провести вместе целый день. И я намерена была не отталкивать его и не сдерживать себя. Так и хотелось пуститься в пляс прямо на улице!
На подходе к «Сороке» меня окликнули. Обернувшись, я увидела, что ко мне с парковки бежит Хавьер.
– Может быть, тебе посчастливилось видеть Алистера? – спросил он, задыхаясь. – Этот негодник снова исчез…
Я заморгала от удивления. Хавьер сегодня был сам на себя не похож. Вместо обычного элегантного наряда на нем красовались едва ли не лопающиеся по швам обтягивающие треники и черная футболка поло, а обут он был в кеды. Кеды!
– К сожалению, нет. Но если увижу, обязательно позвоню. Можешь уделить мне секунду? Какой у тебя красивый наряд!
Хавьер с улыбкой оглядел себя.
– Я решил: раз все равно придется бегать по всему городу, можно одеться соответственно.
– Тебе очень идет!
– Правда? – Он засмеялся. – Теперь я и правда лучше себя чувствую! Вот почему я на этой неделе не появлялся в «Сороке». Пришло время задуматься о здоровье и немного притормозить с вкусностями. Какая гадость!
– Что? Булочки с корицей?
Хорошо, что Сиенна его не слышала!
– Нет, булочки с корицей – дар божий. Какая гадость, что Редмонд оказался прав: когда я меньше ем и больше занимаюсь спортом, то лучше себя чувствую. Ужасно! Ненавижу, когда он оказывается прав.
– Просто ты ему дорог, – улыбнулась я.
– Пф-ф! Это не значит, что нужно постоянно меня воспитывать и командовать.
Я поправила выбившуюся прядь.
– Мне почему-то кажется, что теперь он стал более гибким.
Хавьер, уставившись в небо, вытащил платок и промокнул лоб.
– Правда? Почему ты так считаешь?
– Ему посоветовала это маленькая пожилая птичка под вуалью.
– Не может быть! – Хавьер покосился на закрытую дверь «Стежка».
– Еще мне говорили, что в последний раз Алистер нашелся в «Реде». Ты там смотрел?
– В первую очередь, – кивнул он. – Но его там не оказалось. И все же загляну туда снова. Ведь чаще всего он летит именно туда…
– Раз уж ты все равно собрался в «Ред», может, заодно поговоришь с Редмондом… обо всем?
– Возможно. – Он снова посмотрел в небо, а опустив глаза, заметил, что у меня перевязана рука. – Что с тобой случилось, дорогая? Папина пушистая ведьма напала? Она и мне не раз пускала кровь. Не понимаю, как он с ней живет! – Хавьер присвистнул.
– Нет-нет, Молли ни при чем. На этот раз. Просто обожглась. Опасная работа! – Подумав об отце, я вздохнула. Надо, наверное, было просто расслабиться и оставить все как есть, но я не могла. – Кстати, об отце… Не знаешь, когда можно будет забрать его кольцо?
– Кольцо? – Хавьер удивленно уставился на меня своими темными глазами.
– Папино обручальное кольцо.
Внезапно налетел холодный ветер, засвистел в ветвях дубов. Обернувшись, я увидела, что Эстрель стоит у входа в «Стежок» и смотрит на меня с тревогой и сочувствием.
Хавьер покачал головой.
– Ничего не понимаю. Зачем мне его обручальное кольцо?
– Он же отдал его, чтобы уменьшить. Нет?
Сердце в груди замерло.
Но ответить Хавьер не успел: мимо пронеслось нечто серо-желтое, и он резко свистнул.
– Алистер, стой! – Птица не послушалась, Хавьер сорвался с места и бросил мне на ходу: – Мэгги, прости, мне надо бежать.
– Но что с папиным кольцом?
– У меня его нет, милая! Дезмонд уже несколько месяцев не заходил ко мне в магазин.
Глава 17
АВА
Как странно и замечательно было смотреть в окно! Видеть лишь бесконечную черноту и слушать легкий плеск волн.
Колыбельная…
Я все думала, что еще неделю назад ложилась в постель в своей квартире в Цинциннати, не представляя, что моя жизнь вот-вот изменится благодаря измятому письму. И вот я сижу в доме у Деза и слушаю бормотание моря.
А еще – работаю на двух работах. Плавала в Мексиканском заливе. Болтала с «Русалками». Гуляла со «Снулыми улитками». Шила. За прошлую неделю я разговаривала больше, чем за всю свою жизнь. А сколько смеялась! Познакомилась со множеством интересных людей и отлично проводила время в их компании.
Жизнь была прекрасна! Лучше, чем я могла себе представить.
«В Дрифтвуде тебя ждет счастье» – письмо определенно не соврало.
Луна и звезды попрятались за толстыми облаками, и я, глядя в ночь, улыбалась и думала о Сэме. Вечером он заглянул ко мне по-соседски, поздравил с новосельем и принес подарки: цветок в горшке и еще одну банку джема. А потом помог разобрать рюкзак и перенести коробки в мою комнату.
Уходя домой, Сэм сказал:
– Надеюсь, тебе понравится ночная колыбельная.
Я вспомнила, как мы говорили о колыбельной морских волн, бросилась наверх и открыла в спальне окно, чтобы не забыть. А затем принялась разбирать вещи – хотелось освоиться на новом месте как можно скорее. Создать свой уголок, в котором мне будет комфортно. Но только не зону комфорта! Скорее гнездышко.
Дез разрешил мне взять несколько вещей из его коллекции, чтобы комната обрела обжитой вид. Пока ее украшала лишь картина с бабочкой, которую я не решалась трогать.
Я выбрала коврик с цветочным узором, плед ручной вязки, чугунный стопор для двери, на который теперь постоянно шипела Молли, несколько подушек, пару классических книжек: «Обитатели холмов», «История о кролике Питере», «Паутина Шарлотты» – и вышитые по краю льняные шторы.
Тряпичного Мистера Усишкина я посадила на книжную полку и стала воображать, как разложу остальные свои вещи, когда привезу их из Цинциннати.
Дез очень старался создать для меня уют: меньше чем за неделю превратил захламленную комнату в милый уголок.
И все же мне было немного не по себе. Я уже привыкла жить у Мэгги,
