Репутация - Лекс Краучер
– Нет. То есть да, – пробормотала Фрэнсис. – Но это не… я… кое-что случилось, но мне нужна твоя помощь, мне нужно… о господи, нам надо в дом… – Она внезапно заговорила настойчиво и казалась почти испуганной, однако на лице у нее так и застыла страшная улыбка.
– Хорошо, значит, в дом? Пойдем в дом, – сказала Джорджиана, обменявшись с Джонатаном растерянными взглядами. – А куда в дом, Фрэнсис?
– Я покажу.
Джонатан обнял Фрэнсис за плечи – а по сути, наполовину взвалил ее на себя – и повел к дому. Следуя ее указаниям, они поднялись наверх, прошли по узкому коридору в спальню, освещенную одной-единственной лампой, и усадили Фрэнсис на край кровати.
Фрэнсис, похоже, была сильно пьяна, но в этом ничего странного не было. Пугало то, что она словно бы окоченела и напоминала мертвеца, и, глядя на подругу, Джорджиана вспомнила встречавшиеся ей в книгах описания людей, переживших сражение. Видеть, как угас пламень, освещавший всегда лицо Фрэнсис, было настолько странно, что Джорджиана не знала, что сказать, и просто гладила подругу по руке. Джонатан вышел из спальни и вернулся со стаканом джина в одной руке и стаканом эля – в другой. Вручив оба стакана Джорджиане, он плотно закрыл дверь.
– Выкладывай. – Джонатан сунул эль Фрэнсис. Та посмотрела на стакан, словно с трудом понимая, что это. – Что с тобой? Что случилось?
– Вы должны сохранить это в тайне. – Лицо у Фрэнсис вдруг стало свирепым, она смерила Джонатана и Джорджиану пристальным взглядом. – Поклянитесь! Никто за пределами этой комнаты не должен узнать.
Они поклялись.
Фрэнсис вздохнула:
– Я была с Джеремайей. Он сказал, что больше ни на кого не хочет тратить время. Он и приехал только потому, что знал – я буду здесь. Я подозревала, он ко мне неравнодушен, но теперь никаких сомнений не осталось… Ох, он ведь, полагаю, теперь мой жених!
– Ой, Фрэнсис! – воскликнула Джорджиана. – Как чудесно! Он сделал предложение?
– Ну… не то чтобы прямо предложение… – Фрэнсис опустила голову и улыбнулась, глядя на стакан с элем в своих руках. – Но это формальность. Теперь нас связывают узы.
На этих словах сидевший рядом на кровати Джонатан вскочил. Джорджиана не могла понять причин его внезапной ярости.
– Фрэнни, посмотри на меня.
Фрэнсис не послушалась. Джонатан забрал у нее стакан, и тогда она подняла голову, все еще улыбаясь жуткой страдальческой улыбкой.
– Смотри на меня. Что произошло?
В комнате повисла тишина. Джорджиану мучило давящее ощущение несчастья – ощущение, что произошло что-то очень плохое, – но откуда взялось это предчувствие? Они почти помолвлены? Их связывают узы? Что в этом дурного?
– Джонатан, не смотри на меня так, – попросила Фрэнсис, и Джорджиана с ужасом заметила, что по щекам у нее медленно, не переставая, текут слезы. Хоть Фрэнсис и говорила беспечно, голос ее срывался. – Помолвка состоится в воскресенье! Все будет хорошо.
Руки Фрэнсис так тряслись, что Джорджиана схватила их в свои ладони, просто чтобы не видеть этой жалкой дрожи.
Она все еще ничего не понимала.
– Где? – прогрохотал Джонатан. – Здесь?
– Нет. – Фрэнсис кивнула на дверь, которую Джорджиана до этого не замечала, напротив кровати. – Вот поэтому… надо, чтобы вы помогли. Там было немного… то есть я пыталась, но убрать не получилось. Не знаю почему. – Она внезапно разразилась хриплым смехом. Щеки девушки все еще были мокрыми от слез, и зрелище было странное. – Чертовы руки все трясутся. – Ее смех оборвался. – Он сказал… Он сказал, что хочет, чтобы мы были вместе.
– Ты этого хотела? – спросил Джонатан. Он смеяться и не думал.
– Возможно… Возможно, не сейчас. Не так. Но, Джонатан, мне показалось глупым устраивать сцену, когда у нас такие планы. Он сам сказал это, Джонатан. Он сказал, что мы скоро поженимся, так какая разница?
Джорджиана в ужасе смотрела на подругу. Ей наконец стало все ясно. Джонатан в два прыжка оказался у двери в смежную комнату и распахнул ее. Внутри было темно, поэтому Джорджиана взяла лампу. Мерцающий огонек озарил крохотную гардеробную.
Край туалетного столика был в крови. Белый мрамор столешницы усеивали красные брызги, а капли, стекшие на пол, впитались в доски пола и коврик. Джорджиана заметила, что кое-где Фрэнсис пыталась их смыть, но лишь размазала. На зеркале красовались три кровавых отпечатка пальцев. Джорджиана поставила лампу на подоконник, борясь с накатившей волной тошноты, а Джонатан молча вышел из гардеробной и вскоре вернулся с куском ткани – достаточно темной, чтобы пятна на ней не были заметны, – и кувшином воды с прикроватного столика.
Джорджиана и Джонатан, не говоря ни слова, принялись за работу – торопясь, они отчищали столешницу и пол, а въевшиеся пятна старались затереть так, чтобы те выглядели мутными кляксами неизвестного происхождения. Когда дело было сделано, Джорджиана взяла лампу, и они возвратились в спальню. Фрэнсис давно уже дремала, свернувшись на постели калачиком, еще никогда она не казалась Джорджиане такой маленькой и беззащитной.
Тяжело вздохнув, Джонатан сел на пол в ногах кровати, как следует отхлебнул джина и передал стакан Джорджиане, которая устроилась рядом.
– Она живет в мире грез, – тихо сказал Джонатан, опершись спиной о кровать. – Выглядел он вконец измотанным. Джорджиана даже представить не могла, что в шепот можно влить столько яда, однако Джонатану это удалось. – Он не станет делать ей предложение. Он маленький поганец, выбравшийся из грязи и сделавший себе репутацию. Она тешит себя мыслями, что она какая-то особенная, что с ней все будет по-другому, но она ошибается. Она просто очередная дурочка в длинной очереди таких же дурочек.
Джорджиана подумала, что человек, минуту назад вытиравший со столешницы кровь своего лучшего друга, мог бы подобрать слова подобрее.
– Она, кажется, потрясена, – прошептала она в ответ. – А что, если она на самом деле не хотела этого, Джонатан?
Джонатан резко выдохнул через нос:
– Даже если и не хотела, кто поверит? Кто поверит, что она приехала на вечеринку без сопровождения, поднялась с ним наверх… и не хотела его? Что, если она беременна, Джорджиана?
Джорджиана смотрела на Джонатана в отчаянии.
– Полагаю… Полагаю, если ребенка не будет, она сможет как-то из этого выпутаться, – сказал он, прикрыв глаза и растирая лицо рукой. – Джеремайя может начать болтать, но вряд ли дело зайдет дальше мальчишечьего хвастовства. Ему могут попросту не поверить. Фрэнсис может выскочить замуж за кого-нибудь до того, как все станет известно, если поторопится. Она не какая-то девчонка с фермы, Джорджиана, она… она… Фрэнсис Кэмпбелл. Господи боже!
– А что, если ребенок будет? – выдохнула Джорджиана.
– Тогда я всей душой надеюсь, что я
