Джинсы, стихи и волосы - Евгения Борисовна Снежкина
2
– Бранда не видела?
– На сутках опять. Выходные копит.
– Черт, жалко. Но как он, а?
– Да, сильно. Я вообще даже представить не могла, что так может. Такое хладнокровие!
– Это да. Меня тоже удивило.
– А ты как?
– Морда заживет, остальное фигня.
– Все-таки жалко, что его нет. Я не понимаю, что у нас с врачами.
– Не беспокойся ты! Он сказал будут, значит, будут.
– Хорошо бы хоть какие-то доказательства.
– Да ладно тебе.
Ангел открыл блокнот, и я впервые в жизни увидела, как он что-то пишет. Пишет, а не рисует.
– Так, в четверг выезжает группа монтажа. Итого, тросики, гвозди, веревки, скрепки, скотч, гофрированная бумага, складные табуретки есть?
– Есть.
– Что со светом?
– И свечи, и фонари. Генератор не смог, уж извини.
– Все равно спасибо. Что с музыкой, Собака?
– Все будут, кроме Умки.
– И «Три О», и Мамонов?
– Ну, как тебе сказать… Теоретически да. Ну, ты же понимаешь, музыканты – люди непредсказуемые?..
– Ты хотел сказать, пьющие.
– Не без этого.
– Ладно. Допустим. Что с поэтами?
– Смотри. Я, Дрон, Папа Леша, Ждановских, Хоббит. Растянуть можно и на два часа, и на два дня. По времени регулируй сам. Я с ними договорюсь. Ждановских в принципе еще и петь может.
– Понятно. Мажор за тентом заедет… Ну, вроде все… Выдвигаемся в четверг, кто поедет – давайте на какой-нибудь листочек запишитесь, что ли. А ты?
– Не, я только на выходные могу. Навру родителям, что в поход со студией поеду.
– Ладно, погнали тогда. С тобой встречаемся в субботу. А после выставки что делать будешь?
– Черт его знает.
Мы с Ангелом уже собирали вещи и шли на точку, как нас догнал Валенок.
– Привет.
– Привет. Ты куда?
– Мне в «Букинист», книжку забрать.
– Пошли, по дороге. Так, ты что делать будешь? – спросил меня Ангел.
– Дома сидеть. Родителям меня девать некуда, и дачи нет. Так что Гоголя – мои курорты.
Валенок покачал головой.
– А ты, Валенок?
– Мне тоже особо некуда, разве что в Петушки поехать…
– Не хочешь со мной в Лисью? – спросил Ангел. – Там море, девушки голые… Поехали?
– Черт его знает… Дорого…
– Зависит от того, как будешь добираться. Можно поездом до Феодосии, а можно стопом. Жрать всегда что есть – фрукты на полу валяются. Фрукты… Солнце… Девушки голые…
– Черт, соблазнительно. Смотаться на недельку?..
– Почему на недельку? На недельку нельзя. Если уж ехать, то на месяц. За неделю ты только обгоришь.
– У меня бабушка…
– Она тебя не отпустит?
– Отпустит, конечно. Блин. Очень соблазнительно… Ладно, подумаем. А с тобой кто? Собака?
– Собака точно не туда. Собака на Гауи, там коммуна. Но это Эстония, холодно.
– Но тоже клево?
– Клево, конечно. Но мне нужно тепло, у меня от тепла крылья распускаются. Плюс перед психушкой надо надышаться.
– А тебе когда туда? – после паузы спросил Валенок.
– В конце августа. Поехали! Девушки…
– Ладно, подумаю.
3
Бранд был совершенно бледный, с лиловыми синяками под глазами, но улыбался. Поднял меня, закрутил, поцеловал в нос.
– Слушай, до сих пор прийти в себя не могу! А ты все время с собой скальпель носишь?
– Ага.
– А почему раньше никогда не доставал?
– Случая не было.
– А ты и вправду мог зарезать?
– Не знаю. Вряд ли. Но главное, что они поверили.
– Господи, ты не представляешь, как я испугалась!
– Представляю. Я твою рожу хорошо разглядел…
– Да, тебя же Ангел искал. Ты ему нужен был. Хотел спросить про врачей.
– Вот ведь зануда. Кто бы ожидал от него. Врачи будут. Я и Сирин.
– Ты про троих говорил…
– Третья не может.
– Ну, расскажи уже наконец, чего ты такой веселый? А то я умру от любопытства.
– Поступил!
– Ура, ура, ура! Не зря ты на мне анатомию и химию отрабатывал! Поздравляю! И что теперь?
– Ничего особенного. Только работать буду меньше, и денег будет меньше. Придется на четверть ставки уходить. А это значит, что придется выяснять отношения с матерью. Ну ничего, как-нибудь проживем.
Я обняла Бранда.
– Какой ты молодец! Ты когда едешь, завтра или в субботу?
– Я в пятницу поеду. В четверг если уж там они перепьются, то раскидывать их нужно будет утром в пятницу.
– Ну, вроде Ангел всех предупреждал…
– Ангел пока играет во взрослого. С ним надо быть настороже.
– А потом куда? Ангел вон на юга валит и Валенка почти уболтал…
– Я в Питер. Поехали?
– Ну ты же знаешь…
– Слушай, ты вон отбоярилась, чтобы на выставку поехать. Под тем же предлогом можешь на один день уехать. Поехали? Иначе не поймешь ничего. Вечерним поездом уезжаешь, день там, потом возвращаешься ночью. Чего нет?
– А действительно.
Договорились через выходные.
4
Все было замечательно придумано. Действительно, от платформы электрички на деревьях были развешены указатели-сердечки, которые вели в лес. Идти было минут двадцать. Зато какая поляна! Почти идеально круглая. Около оврага стояла сцена, над которой был натянут наш лоскутный тент. Картины украшали деревья. Эрик развесил на маленькой елочке свой театр теней. Большие полотна свисали с растяжек между деревьями (наконец стало понятно, зачем были нужны тросики). Ни тебе стен, ни указателей, зато какой чудесный бардак! Новый год, только лучше.
– Привет, старуха! – подлетел Ангел.
– Слушай, я и представить себе не могла, что так получится. Это же чудо.
– Да. Пусть будет красиво, а некрасиво не будет.
– Покажи, кто здесь?
– Вот это Вася. Эрика ты уже видела на Арбате. Там Гарри. Вот Тополев. Обратите внимание: видишь, чем МАРХИ отличается от МАХУ?
– Не вижу.
– Это же очевидно! Архитекторы зависят от конструкции. Видишь? Смотри! Вот, вот и вот наворачивают конструкцию на конструкцию. А эти прикладники. Видно по почерку.
– А у тебя что?
– У меня? Художественная школа города Владикавказа…
Среди картинок Ангела я увидела несколько своих портретов.
– Ты ведь их отдавал, я сама видела!
– Я потом по памяти. Композиция понравилась. Хочешь, Эрик твой силуэт вырежет?
– Давай без работы сегодня обойдемся?
– Без работы не получится. На тебе твой блок. У вас программа начинается в пять.
И тут я увидела, как за спиной Ангела прошмыгнул Ли.
– Ангел, прости, я сейчас. Ли, подожди! Подожди, пожалуйста! Постой!
Ли попытался убежать, но я догнала и вцепилась в него.
– Ли, пожалуйста, постой! Я идиотка. Ты хороший, ты замечательный. Я все испортила. Прости меня, пожалуйста.
Ли смотрел вниз.
– Милый, хороший, чудесный друг. Мне так стыдно! Так неловко, что ты из-за меня появляться везде перестал! Я правда не хотела тебя обидеть. Я просто не знала что делала! Посмотри на меня!
Он поднял глаза.
– Мир? – спросила я. Ли тревожно посмотрел на меня. – Пожалуйста, мир… Ты очень
