Сад на пустыре - Шэрон Гослинг
– Что ж, школе с вами определенно повезло, – кивнула она. – И ученикам, само собой.
Кас смотрел на море, пропуская похвалу мимо ушей.
– Они достойны самого лучшего, – сказал он. – В школе и в зале я видел столько детей с огромным потенциалом. Но он пропадал еще до того, как они вступали во взрослую жизнь. И не по их вине. Иногда так хочется волшебную палочку! Чтобы взмахнуть – и дать им шанс, пусть даже единственный. Я часто спрашиваю себя: если бы я мог упростить им жизнь хотя бы в чем-то одном – что бы это изменило?
– Вы и так даете им шанс, – сказала Луиза. – И в школе, и в зале.
Он с улыбкой посмотрел на нее.
– Луиза, боксерский клуб до сих пор существует только благодаря вам. Если бы вы не появились тогда, у меня бы давно закончились деньги. И клуб превратился бы в очередную неудачную идею.
– Вы бы нашли способ сохранить его, со мной или без меня, – возразила она. – Вы точно не из тех, кто сдается.
Кас улыбнулся и скомкал бумагу, в которую был завернут его ланч.
– Как и вы.
– Почему вы так думаете? – удивилась она.
Он посмотрел на нее. Луиза уже доела свой обед и теперь сидела по-турецки, повернувшись к нему. Обеими руками она убрала волосы с лица, которое сейчас сияло каким-то неземным светом. На воде играли солнечные блики.
– Вы же сами сказали, что бросили работу, чтобы запустить этот проект. Я называю это «вкладываться по-настоящему». Что вами движет?
Луиза уронила руки на колени и отвернулась, чтобы посмотреть на море, которое простиралось до подернутого дымкой горизонта.
– А еще я говорила, что дело не только во мне, – произнесла она после долгой паузы. – Этот благотворительный фонд… – Голос звучал очень ровно, как будто она намеренно скрывала эмоции. – Когда все началось…
Она осеклась и перевела дыхание.
– Эй… – Кас протянул руку и легко коснулся ее плеча. – Простите меня, Луиза. Я не хотел вас расстраивать.
Она повернулась к нему с такой печальной улыбкой, как будто прожила на свете уже сотню лет.
– Вы меня и не расстроили… Благотворительный фонд мы придумали вместе с покойным мужем, еще когда учились в университете. Но он умер, прежде чем… – Она снова устремила взгляд на море и прижала ладонь к груди, как будто боялась, что сердце выпрыгнет. – Извините. Он умер уже очень давно. Но мне до сих пор тяжело думать об этом.
– Пожалуйста, не извиняйтесь, – негромко сказал Кас. – Вы… вы не хотите мне о нем рассказать?
Она удивленно посмотрела на него.
– Если нет, я, конечно, пойму, – поспешно добавил он.
Луиза сцепила руки на коленях и задумалась. Но потом все-таки улыбнулась.
– Его звали Рубен. И до нашей встречи я считала, что мысль о том, что существуют родственные души, – полная чушь. Но мы сразу нашли общий язык, как будто всю жизнь знали друг друга. Мы… – Она умолкла и пожала плечами, словно добавить к этому было нечего. – Все говорили, что жениться нам рано. Что мы слишком молоды. Но мы столько всего хотели сделать вместе, у нас были грандиозные планы. Мы были безумно, ослепительно счастливы, и ничто на свете не могло нас остановить. Мы поженились в сочельник, в тот год, когда оба пошли в магистратуру. А через несколько месяцев… летом отправились в Альпы, лазать по горам. Хотели устроить себе настоящий медовый месяц, потому что сразу после свадьбы у нас не было времени.
Она снова судорожно вздохнула, фразы стали мучительно короткими.
– Мы оба были опытными альпинистами. Никто не виноват. Просто что-то случилось… До сих пор не могу понять, что именно. Мы… мы оба сорвались. Рубен… был ранен. Я не могла ему помочь – не могла пошевелиться. Вообще ничего не могла сделать. Я… – она с усилием проглотила ком в горле. – Никто не пришел нам на помощь… Слишком долго не приходил.
– Луиза, – прошептал он. – Мне так жаль.
Кас не знал, что еще сказать в ответ на такое страшное признание.
Она подняла на него глаза и попыталась улыбнуться.
– Это случилось много лет назад. Выздоровление далось мне тяжело. И физически, и… морально. Жизнь стала другой – во многих отношениях. Я потеряла любимого человека и отказалась от карьеры, хотя еще даже не начала ее строить. Ушло очень много времени на то, чтобы смириться… со смертью Рубена. В конце концов я смирилась. Но когда появилась возможность возродить наш проект… боль вернулась. Я все время думаю, что Рубен должен быть здесь, со мной, что мы должны делать это вместе. Не могу об этом не думать… – Голос сорвался, она покачала головой. – Понятия не имею, зачем я вам все это рассказываю. Как будто у вас своих проблем мало! Еще слушать мое нытье…
– Эй, – возразил Кас, – мне нравится слушать ваше нытье.
Она невольно рассмеялась, и грусть растворилась в чем-то теплом и светлом. Кас улыбнулся, слушая ее смех. И подумал, что хотел бы слышать его как можно чаще. Он… да, он был бы рад пригласить ее на свидание. Но, услышав рассказ о ее трагичном прошлом и понимая, что боль не прошла до сих пор, а работа в Коллатоне только разбередила душевную рану, он решил, что сейчас не время. Он сам только что расстался с Анникой. Да и вообще, это была не слишком хорошая идея. Луиза вложила все, что имела, в коллатонский сад, и меньше всего на свете Касу хотелось, чтобы ей стало неуютно – в саду или в спортзале.
Они медленно дошли до площади. Он подождал, пока она выедет с участка, закрыл ворота и отдал ключ Луизе – в открытое окно «лендровера». Сейчас, когда она сидела в машине, а он стоял рядом, их лица были на одном уровне. В голове у него промелькнула безумная мысль: вот он наклоняется вперед и целует ее… Но вместо этого Кас отступил на шаг и засунул руки в карманы. Плохая идея, упрекнул он себя. Очень плохая идея.
– Спасибо за сегодняшний день, – сказала она.
– Всегда рад, – ответил он. И это было правдой.
Глава двадцать четвертая
Пасхальный понедельник выдался солнечным и ясным. Сильных дождей в Коллатоне не было с тех пор, как на участке установили теплицу. Всю неделю Луиза заботливо поливала фруктовые деревья, таская воду из спортзала и думая, что Харпер была абсолютно права, когда обратила ее внимание на эту проблему. Как ее решать, Луиза не знала – оставалось надеяться, что в ближайшее время все-таки пойдет дождь. Но этот апрель претендовал на звание самого засушливого за всю историю метеорологических наблюдений. Один комик даже предложил переписать детские песенки с учетом новых реалий – то есть экологической катастрофы. Шутка вовсе не показалась Луизе смешной.
Когда она приехала в Коллатон, на участке никого не было. Луиза ожидала этого, и все же немного напряглась. Если сегодняшний план не сработает, проект можно сворачивать.
«Ты просто устала», – сказала она себе. Неделя выдалась непростая. Лишившись помощи Харпер, Луиза с необычайной остротой осознала, сколько всего предстоит сделать в саду, где пока была только грязь. Особенно тяжело ей давался полив. Чтобы саженцы не погибли, приходилось постоянно таскать туда-сюда тяжелые ведра. Видеть, как на ветках один за другим появляются зеленые листочки – само по себе награда, но все же… Она снова подумала о Рубене. Если бы он был здесь…
Луиза резко одернула себя. Нет смысла зацикливаться на прошлом. В последнее время ей приходилось напоминать себе об этом слишком часто.
Она широко распахнула садовую калитку. В теплице лежал самодельный плакат. Луиза вытащила его и установила при входе,
