Школа жён - Магдалена Виткевич
Юлия еще крепче закуталась в полотенце.
– Я только что из сауны…
– Хватит с тебя или хочешь еще раз? Наверняка в Школе каждый день ходишь. Я знаю, там есть сауна…
– Да, в Школе есть, но эта лучше. Пахнет деревом. С удовольствием схожу еще…
– Супер. Только подожди, надо дровишек подбросить.
Конрад скрылся за домиком и вскоре вернулся с охапкой березовых полешек.
– Побольше подкину, ладно? Ведь у тебя сегодня нет занятий по кройке, шитью и вязанию носков для будущего мужа?
– Нет, – рассмеялась Юлия. – Хотя сегодня был дизайн интерьера. Чудеса можно было творить. А ты знаешь, меня всегда это интересовало. Я всю жизнь проработала в финансах, но моя вторая натура сидела все время где-то там под рабочим столом и рисовала очередные воплощения моей комнаты. Люблю перестановки и изменения…
Конрад улыбнулся.
– Ладно, я мигом, схожу в лодку за полотенцем. Потом поговорим.
Конрад направился к лодке, а Юлия вошла в сауну. Ей нравилось так сбрасывать негативные эмоции, которые покидали ее с каждой стекающей по ее телу каплей пота.
– Ты знаешь, первый раз я оказался в сауне во время поездки по Финляндии, – рассказывал Конрад. – Самая настоящая сауна. Очень похожа на эту. Она тоже стояла на самом берегу озера. Там у нас были еще березовые веники. И мы хлестали друг друга этими вениками. Самочувствие потрясающее.
– Больно? – вздрогнула Юлия, как от удара тем самым веником.
– Не поверишь! Совершенно не больно. И это при том, что мы нешуточно охаживали друг друга, но никто ничего – в смысле неприятного – не чувствовал.
– Я тоже хочу! – воскликнула Юлия и, увидев недоверие в его глазах, добавила: – Не, честно. Хотя бы в рамках деятельного раскаяния за плохое поведение.
– А что, плохо себя вела? Плохая девочка?
– Хм… как все иногда… С каждым такое порой случается.
– Да-а-а, может, и мне повезет стать свидетелем твоего плохого поведения…
Юлия посмотрела на Конрада из-под прищуренных век:
– Я пойду поплавать первой. А потом ты, но только через минутку.
– Почему не сразу?
– Потому что под этим полотенцем у меня ничего нет, а как-то надо зайти в воду, – ответила, смеясь, Юлия.
Она встала со скамьи и подошла к двери.
– Сосчитай до десяти и только потом иди! – Она выбежала из сауны, оставила полотенце на мостках и прыгнула в озеро, оглашая окрестности звонким криком.
Через некоторое время Юлия обернулась: Конрад уже зашел в воду.
– Здорово, правда? Мне всегда нравилось купаться вечером. А еще лучше ночью. Тогда можно из этой сауны идти хоть каким голым, потому что все равно ничего не видно.
– Да и теперь тоже можно, – заметил Конрад. – Вода потрясающая. Мне всегда хотелось, чтобы эта сауна была именно такой. Дровяной, с выходом к озеру. Как в Финляндии.
– Тебе так хотелось? А от тебя что, что-то здесь зависит?
– В каком-то смысле… Вот вернемся, и я тебе все расскажу. – Он взял Юлию за руку и попытался отвести ее к берегу.
– Нет, ты иди первый.
– А от Оскара ты тоже так пряталась? – поинтересовался Конрад.
– Оскар! Оскар – другое дело, он тут на зарплате, профессионал!
– Подумаешь! – воскликнул Конрад, вылезая из воды. – Я, может, тоже профессионал… Правда, по другой части.
– Отвернись.
Мужчина послушно отвел взгляд. Юлия вскарабкалась на помост и обмоталась полотенцем.
– Можем возвращаться.
Конрад завороженно смотрел на нее.
– Ты знаешь? Такая сауна и озеро – уникальный способ проверить женщину. Как она выглядит без макияжа, без прически… Просто как она будет выглядеть, выходя утром из душа и подавая тебе свежие булочки на завтрак в постель, – усмехнулся Конрад.
Юлия смерила его взглядом.
– Губа не дура! Но я полагаю, тебе известно, что философия этой Школы совсем другая?
– Знаю, знаю. Уж и пошутить нельзя. Пойдем. – Он взял ее за руку. – Я расскажу тебе все.
Они вернулись в горячую сауну, уже не так стесняясь друг друга. Конрад прислонился к стене с одной стороны, Юлия – с другой. Их ступни соприкоснулись где-то посередине лавки. Ни один не отодвинул ногу. Тактильный контакт был именно тем, чего им больше всего хотелось в этой горячей сауне.
– Знаешь, Юлька, вообще-то я архитектор и эта Школа – мой первый серьезный проект… Самый важный на сегодня, мой свет в окошке.
Конраду Веселовскому было тридцать пять лет, у него было собственное архитектурное бюро в Варшаве, много заказов и большие деньги. И по жизни ему тоже везло: он довольно часто побеждал на архитектурных конкурсах и получал прибыльные заказы. Конрад был уверен, что это и есть счастье. Его друзья и родственники были уверены, что пан архитектор всем этим обязан упорному и добросовестному труду и таланту. А у пана архитектора просто были идеи. Он с детства рисовал. Но не кошечек, собачек и мышек, а самые разные здания. Конечно, как каждый ребенок, он начинал с домика, забора и кота на этом заборе, но быстро перешел к конкретике. Он рисовал жилые районы, готические замки, церкви. Некоторое время спустя возвращался к ним, вносил поправки в первоначальные варианты. После чего вырезал из бумаги и клеил модели. Вот так все и началось.
Окончание им одного из элитных варшавских лицеев совпало с решением родителей развестись. На Конрада это решение упало как гром среди ясного неба. Он не был готов к такому. Но мама решила, что мальчик уже достаточно взрослый, чтобы понять ее шаг. Она готовилась к нему несколько лет. Конечно, она готовилась не одна, а вместе с каким-то мужиком, не отцом. Что за дядька – трудно сказать: Конрад так и не познакомился с ним. Мама вместе со своим бойфрендом уехала в Штаты, и с тех пор контакт с ней был несколько затруднен. Конечно, в двадцать первом веке есть Интернет, есть самолеты, и даже деньги появились. Было бы только желание, а желания у него не было.
Итак, мама Конрада, пани Габриэла, жила со своим мужчиной где-то недалеко от Нью-Йорка, а Конрад вместе с отцом остался в Варшаве. В Штаты его не тянуло. Разве что съездить в качестве туриста, но мать навещать он не собирался…
После развода родителей Конрад решил, что назло им не станет поступать в институт, хотя по баллам свободно проходил именно туда, куда мечтал поступить, на архитектуру. Он сказал, что все бессмысленно, и поехал автостопом по
