Золотые пилигримы - Остап Иванович Стужев
Обрывки подслушанного им вчера разговора привели его к межевому камню на развилке перспектив, открывавшихся для его дальнейшей судьбы. Он, конечно, не читал русских народных сказок, в которых три возможных пути разбирались достаточно досконально, хотя и не без элементов манипуляции. В любом случае дорогу, сулившую семейную жизнь, он уже испробовал и, к своему счастью, вернулся на исходные позиции с гораздо меньшими потерями, чем старший из троих сказочных братьев, отправившихся на поиски живой воды. Возможность завладеть колоссальным состоянием манила его с не меньшей силой, чем огонек коптящего фитилька масляной лампадки привлекает из темноты десятки маленьких насекомых, находящих там свою смерть. Если суметь правильно распорядиться этими средствами, можно будет года через три-четыре подать в отставку и навсегда забыть о безумном психопате Вальтере Миддлтоне. Как вообще такие недоумки становятся начальниками? Этот вопрос мучил его независимо от услышанных им обрывков фраз, раскрывающих загадку бриллиантов, украденных в Антверпене. Перспектива серьезно заняться культуризмом и попробовать поучаствовать в турнирах казалась особенно заманчивой. Говорят, сейчас медицина с фармакологией шагнули далеко вперед и можно наращивать мускулатуру без лишнего риска для здоровья. Главное — вовремя сдавать анализы и иметь хорошего спортивного врача у себя в команде. Остается только оплачивать счета.
Фишер встал с кровати и достал из мини-бара бутылку пива. После нескольких глотков ему стало легче, сердце постепенно перестало ухать аритмичными хлопками скрипучим эхом, разносившимся в пустоте грудной клетки. Подойдя к окну, он откинул занавеску и долго смотрел на лунный пейзаж. Мелкие бисеринки пота, выступившие у него на лбу, без всякого сомнения, диагностировали легкую сердечную недостаточность. Все это не очень вязалось с перспективами экстремальных нагрузок, так необходимых перед любым, даже любительским турниром по бодибилдингу. Его раздумья вернулись к насущному вопросу. Забегать в прогнозах слишком далеко — это удел неудачников, и Фишер давно и прочно усвоил эту истину.
Сейчас, скажи он «да» самому себе в ответе на вопрос, нужны ли ему большие деньги, надо будет понять, с чего начинать завтрашний разговор с Гектором. Как человеку, привыкшему все подмечать и анализировать, ему предстояло ответить еще на два вопроса, которые морскими якорями удерживали его от принятия окончательного решения. Первый, но не самый главный, как ему тогда казалось, касался присутствия на вилле у Гектора еще кого-то, к словам которого могли прислушиваться в ФБР или в его собственной организации. В гостях у главного финансиста колумбийского картеля следовало ожидать самых невероятных сюрпризов. Вчера в момент игры он подолгу наблюдал не только за веселящимися гостями, но и за многочисленной обслугой. Кто-то из них мог оказаться доносчиком, хотя судьба, как их здесь называли, Lenguas largas[33] всегда была весьма печальна. Одним словом, ему вчера так и не удалось разгадать этот квест. Второй вопрос возник совсем недавно, и ответить на него, опираясь на какие бы то ни было наблюдения или рассуждения, было невозможно. Приходилось только прикидывать шансы, а Фишер этого не любил. Возможно, его продвижение по службе было столь медленно именно из-за этого качества, не позволявшего ему идти на разные авантюры без стопроцентных гарантий успеха.
Случайность появления на вилле в одно с ним время Леонардо Нотарбалтоло оценивалась им не больше чем один к десяти. Что следовало из этого? Ему специально показали итальянца и даже дали услышать кое-какие интересные подробности? В таком случае все, о чем они говорили, было сказано именно для него и могло не иметь особой ценности ни в стратегическом, ни в тактическом плане. Шансы один к десяти не могут рассматриваться здравомыслящим человеком как серьезный повод для хорошей ставки. Слишком велики риски при малой вероятности выигрыша. Сделав вывод о целесообразности играть от обратного, он допил уже потеплевшее пиво и, поставив кондиционер на полную мощность, попробовал заснуть, запретив себе думать о Гекторе, Леонардо и бриллиантах.
Все прошлое и настоящее сливается в какой-то момент в том месте, которое выбирают для человека высшие силы, управляющие его судьбой. «Хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах» — из этой сентенции, отдающей фатализмом, оперативник делал свои собственные выводы, и жизнь все чаще давала подтверждения его правоте.
Реальность всегда внесет свои корректировки в любые прогнозы.
Можно жить иллюзиями, иногда это спасает от депрессий. Наиболее счастливые на этой грешной земле могут не расставаться с ними до конца жизни. Даже долгой жизни. Перетаскивая тяжелые камни, катя неустойчивую тачку по скользким от ледяного дождя доскам, можно утешать себя сопричастностью к строительству очередного архитектурного шедевра, а можно честно признаться себе и в истинном положении дел.
Вопрос: что это изменит? Ответ у него был давно готов, и теперь ему оставалось только понять, когда наконец все разрешится.
Сейчас его самого сильно беспокоила настойчивость руководства в консолидации финансов, тайными путями передаваемых картелями при поддержке властей.
* * *
США. Март 2012 года
Иногда, не очень часто, Боб Фишер мог позволить себе небольшой релакс. Его босс, Вальтер Миддлтон, молодой выскочка, из тех, кто все всегда знает и пытается подавить собеседника банальной эрудицией, слал ему сообщение за сообщением. Догадываясь об их содержании, Боб бросил телефон на пассажирское сиденье и, погрузившись в свои мысли, катил по пятьдесят девятой трассе. Он ненавидел аэропорты с их вечной толкотней и запахом дезинфекции. Опираясь на свой опыт, он справедливо рассудил, что если его присутствие на самом деле так важно, то почему бы всесильному боссу, к месту и не к месту цитировавшему Макиавелли, не прислать за ним служебный борт или хотя бы заказать коммерческий чартер. А если на это нет средств или у пилотов есть более важные дела, то почему бы ему, Бобу Фишеру, не послать всех подальше и не прокатиться на машине, дыша свежим воздухом, без этой жуткой турбулентности, которая только кажется безобидной. Ему нравилось путешествовать по Северной Америке вот так, налегке, не думая и не заботясь о багаже, провизии или ночлеге. Побывав в огромном количестве стран, он научился ценить ухоженные и опрятные придорожные заведения. Ему нравилось останавливаться на таких заправочных станциях, где путешественник всегда вместе с необходимыми галлонами топлива может рассчитывать
