Золотые пилигримы - Остап Иванович Стужев
В предпоследний день его пребывания они впервые изменили спортивное расписание. Спустившись к завтраку, он заметил среди примелькавшихся уже лиц мужчину лет пятидесяти пяти с черными волнистыми волосами, зачесанными назад. Можно было безошибочно узнать в нем итальянца по его манере разговаривать: не снимая темных очков, он так увлеченно жестикулировал руками, словно дирижировал целым оркестром. Вся компания в очередной раз обсуждала теннисный матч, состоявшийся пятнадцатого февраля шесть с половиной лет тому назад. Сегодня, как стало ясно из разговора, к которому Фишер присоединился, Гектор в качестве личного подарка недавно прибывшему гостю собирался продемонстрировать его полную реконструкцию. Те из приглашенных, кто знал хозяина ранчо недостаточно хорошо, всерьез подвергали сомнению такую возможность.
Тогда вся компания развлеклась на славу, однако сегодня задачи стояли совсем другие, и Фишер пожалел, что, пойдя на поводу у дружелюбных наркоторговцев и поверив их посулам, согласился не писать ничего в отчетах о своем новом знакомом. Впрочем, на то были и другие причины.
Вопрос, забыл ли он ту встречу, звучал сейчас совсем уж неуместно, тем более когда обязательства, как со стороны Гектора, так и с его, пока не были исполнены. Одно вытекало из другого, и каждый из них имел все основания быть недовольным своим партнером.
Ответ Фишера прозвучал незамедлительно.
— Конечно, помню. Такое не забывается. Как там, кстати, себя чувствует этот Леонардо да Винчи? Его гениальность не принесла новых плодов?
— Итальянец на связи со мной каждый день. Скажу прямо, он очень разочарован такой задержкой, — ответил Гектор.
— Ничего не решено по моему переводу. Я не готов браться за то, что не смогу исполнить. Обращаться с просьбами к коллегам, увы, чревато большими проблемами. А они мне не нужны. Как только мне удастся запустить процесс изменения моего статуса, вы оба сможете убедиться в моей эффективности. Надо немного потерпеть. Хотя, возможно, мне потребуется еще время. Пока я сижу без движения на этом направлении, помощи вам ждать неоткуда. Поговорим об этом позже. Так что там с твоим феррари? — спросил Фишер.
Он старался никогда и никому не жаловаться на возникшие трудности. Брать на себя заботу объяснений прописных истин ему казалось утомительно скучным.
— Не торопи меня. Знаешь, Боб, в чем весь кайф? — словно возвращаясь к забытому уже сюжету, Гектор еще сильнее изменился в лице, было видно, как желание самоутвердиться за счет очередного хвастовства распирала его изнутри.
Он расстегнул ворот рубашки. И костюм, до этого висевший на нем, как на огородном пугале, каким-то магическим образом сделал всю его фигуру угрожающей и опасной. Фальшивый агент DEA, решив подыграть ему, сделал вид, что тянется правой рукой к оперативке, но, словно вовремя вспомнив, где она сейчас находится, постарался, чтобы говоривший не заметил его предательски нагловатую ухмылку.
— Так вот, — продолжил Гектор, очевидно удовлетворенный увиденной им реакцией. — Весь кайф в том, что мы будем гонять по ней и пить виски, а кому мало виски, может принять допинг, для нас главное скорость и результат, все остальное побочно и малоинтересно. Что касается того говна, что мне подарили, я расколотил его неделю назад. У тачки оказался слабый движок, и в результате я проиграл штуку баксов одному чудаку.
— Надеюсь, обошлось без травм? — спросил Фишер как можно задушевнее.
— Каких травм? О чем ты?
— Ты говоришь, ты расколотил феррари!
— А, ты об этом! — рассмеялся очкарик, расслабившись и опять превращаясь в карикатуру на бухгалтера. — Я расколотил ее кувалдой, мне не хватает твоей выдержки, Боб.
Если Фишера и можно было в чем-то упрекнуть, а за ним водилось немало грешков, то только не в слабости оперативных подходов. Он, конечно, не умел разыгрывать такие шахматные партии, как его тезка и однофамилец, но сейчас он чувствовал себя в своей стихии. Ему удалось главное: его контакт почувствовал себя уверенно и раскрепощенно и, значит, маленький спектакль удался на славу.
— Ладно, ладно, — сказал он примирительным тоном, — так, значит, это не его тело нашли обгоревшим после перестрелки в Чините[29]?
— Что, не можете добраться до коммуняк? Это вам не Гондурас! — Гектор откинулся на спинку диванчика: последние лучи заходившего солнца сквозь щели в запыленных жалюзи падали ему на лицо, и он искал возможность избавиться от этого неудобства. — Нет, не его, и этому есть подтверждение. Олдриджа видел один человек, но он сам «выступил» довольно неудачно и сейчас отдыхает во французской тюрьме.
— Кто это?
Вопрос был задан почти на автомате, скорее из любопытства, и сначала Фишер пожалел, что зря растрачивает время открывшегося окна откровенности.
— Сантос, Сантос де Насимьенто, мы держали его в составе небольшой группы, практически законсервированной на самый крайний случай. Он снайпер.
— У вас есть с ним связь?
— Глупый вопрос, а как иначе я бы знал то, о чем я сейчас тебе толкую. Кстати, ваша контора может посодействовать его освобождению?
Задавая этот вопрос, Гектор готовил поле для размена. Его гораздо больше интересовали внутренние проблемы здесь, в Южной Америке. Тот шаткий мир, наступивший после раздела Лоредо на сферы влияния, мог рухнуть в любую секунду, и обезглавленные тела с отсеченными конечностями снова стали бы частью утреннего пейзажа приграничных городов.
— Да, мы поможем, скоро нам понадобятся люди его профессии в Восточной Европе, а пока пусть посидит, обрастет связями. А теперь о главном, — говоривший подобрался, показывая всем своим видом, что время шуток и водевилей закончено и все сказанное им обязательно к исполнению. — От вас потребуется больше наличных. Вдвое, а может быть, и втрое. Вы ничего не потеряете. В ближайшие дни мы с вашей помощью покончим с картелем братьев Саара, и вся доля его рынка перейдет к вам. Все честно.
— Зачем вам столько денег? Вы же живете, как нищие крысы! На что вы их тратите? — Гектору очень понравился сюжет окончания их разногласий с враждебным картелем, и в душе он был благодарен Фишеру за поддержку.
— Наличные помогают нам управлять миром.
Сказав это, Фишер встал и вышел,
