Почтальонша - Франческа Джанноне
Усевшись напротив Джованны, она обстоятельно разъяснила, как будут проходить их ежедневные послеобеденные уроки чтения. Да-да, подчеркнула Анна, отныне они станут заниматься каждый божий день.
– Я читаю вслух, неспешно, а ты следишь по своему экземпляру, выделяя слова по одному при помощи этой картонки. Видишь, какое узкое окошко? Я вырезала его специально для тебя.
– Но… мы что, прочитаем все целиком? – оторопело спросила Джованна, вертя в руках увесистый том. Любопытный Цезарь вытянул нос и принялся обнюхивать загадочную книгу.
– Надеюсь, прочитаем! – бодро откликнулась Анна.
* * *
Кармела в последний раз оглядела себя в зеркале. На ней было платье, сшитое специально для этого случая по модели, которую она вырезала из журнала L'Eco del Cinema. Ультрамариновое, с голубыми цветами, плиссированной юбкой до колен, рукавами три четверти и белым поясом, подчеркивающим талию. Кармела надела фетровую шляпку клош в тон платью, подкрасила губы и припудрила лицо. Напоследок она сунула в сумочку желтый конверт и решительно вышла из дома с видом человека, готового нанести сокрушительный удар.
Кармела быстрым шагом направилась к дому Карло, петляя по переулкам, чтобы не пересекать площадь. Миновав двор, она остановилась у двери и постучала.
Карло открыл, он все еще был в пижаме. При виде Кармелы он побледнел.
– Ты что здесь делаешь?
– Если гора не идет к Магомету… Не волнуйся, я знаю, что ее сейчас нет. Можно войти?
– Конечно, нет, ты с ума сошла? – отрезал он, бросив взгляд за ее спину.
Черты его лица заострились, на лбу проступили борозды, которых она раньше не замечала.
Кармела заглянула в дом и увидела Роберто – тот сидел на ковре, играя с деревянной лошадкой.
– Чего тебе надо? – не унимался Карло.
Она смерила его насмешливым взглядом.
– Ты мастер исчезновений. Пропал двенадцать лет назад, пропал и сейчас. Думаешь, я снова стерплю такое безропотно и молча? Теперь моя очередь говорить.
Карло оперся рукой о косяк.
– Кармела, рано или поздно этому нужно было положить конец, – пробормотал он, снова глянув на улицу.
– И ты все решил сам. В одночасье. Как всегда.
– Тут и обсуждать нечего. Какой в этом смысл?
– Ну конечно. Приходишь, берешь что хочешь, а потом прощай. С моим отцом ты поступил так же – попросил о помощи, а потом и думать забыл, что побеспокоил человека.
– Оставь дона Чиччо. Я сумею его отблагодарить, не переживай.
В этот момент по мостовой зацокали копыта – мимо проехала повозка, запряженная мулом.
– Тебе нельзя здесь находиться, Кармела.
– Ухожу, ухожу, – раздраженно отмахнулась она. – Но сначала я должна отдать тебе это, – Кармела достала из сумочки желтый конверт.
– Что там?
– Открой. – Она протянула ему конверт.
Карло взял его, надорвал край и вынул сложенный вдвое коричневатый лист. Это было свидетельство о рождении. Он прочел: «Даниэле Карла». Под именем стояла дата: «16 декабря 1924 года».
– К чему это? Зачем ты принесла мне свидетельство о рождении своего сына?
– Для делового человека ты не очень-то умеешь считать. – Кармела начала загибать пальцы. – Апрель, май, июнь, июль, август… Продолжишь до декабря?
– Я не понимаю, – промямлил он.
– Это нетрудно, Карло. Ты справишься.
– Кармела, что ты несешь? – повысил он голос.
Роберто перестал играть и поднял глаза на отца.
– Папа, я пить хочу!
Карло ошарашенно обернулся к нему.
– Иди напои своего сына, – презрительно бросила Кармела.
Выдернув у него из рук свидетельство, она развернулась на каблуках и ушла. Неважно, как сильно Карло злится и как долго он будет злиться, думала она. Главное, теперь она точно знала – с этого дня всякий раз, глядя на нее даже издалека, он будет видеть мать своего сына. Первого сына, наследника. Больше он не сможет делать вид, что ее не существует. И этого ей достаточно.
По крайней мере, пока.
* * *
Следующие дни Карло провел в плену необычной апатии, сковавшей и тело, и дух.
Он попытался вспомнить те редкие случаи, когда ему встречался Даниэле. Впервые он увидел мальчика гуляющим по городку с Николой; как-то утром зашел в дом дона Чиччо и застал Даниэле за выполнением домашнего задания; однажды заметил, что тот украдкой курит за баром «Кастелло» с приятелем; в Пасхальное воскресенье они шли бок о бок к алтарю в церкви. И каждый раз Карло смотрел на него вскользь, будто на статиста в массовке.
Теперь ему стали понятны странные взгляды дона Чиччо, его недобрые шутки, те фразы, которые Кармела не договаривала, будто проглатывая окончания. Карло почувствовал, как в груди зарождается вспышка ярости: дон Чиччо, Джина, Кармела… Они все это подстроили, водили его за нос столько лет, а он был лишь марионеткой в их руках! Как они могли держать его в неведении? А Никола? Он тоже участник этой комедии? Кто еще в городке знает правду?
Измученный этими мыслями, однажды утром по пути на виноградник Карло вдруг резко свернул к маслодельне. Остановившись у дверей, он несколько раз нетерпеливо нажал на клаксон.
Антонио распахнул дверь.
– Скромненько ты заявляешь о своем прибытии, – пошутил он, но, увидев мрачное лицо брата, тут же посерьезнел.
– Садись в машину, нужно съездить кое-куда, – отрывисто бросил Карло.
– Куда?
– Потом объясню.
– Но… – замялся Антонио. – Что-то случилось? Мне пора волноваться?
– Нет. Но поехали.
– Дай хоть предупрежу Аньезе…
Антонио ненадолго скрылся в доме и через минуту вернулся, неся пиджак, переброшенный через локоть.
Брат уселся в машину, и Карло резко газанул с места.
– Мы куда-то опаздываем? – спросил Антонио, хватаясь за ручку.
– Нет, – ответил Карло, сжимая руль и не отрывая взгляда от дороги.
– Тогда сбавь газ. Хотелось бы доехать живыми.
Карло гнал до самой школы. Припарковав автомобиль у обочины, он заглушил мотор.
– И что дальше? – спросил Антонио.
Карло открыл бардачок и достал сигару. Сунул ее в рот и прикурил.
– Теперь будем ждать.
Через несколько минут у школьных ворот показался Даниэле. Он присоединился к компании сверстников.
– Вот он, – кивнул Карло.
– Кто?
– Даниэле. Вон, – он указал на мальчика.
– Сын Кармелы? – недоуменно переспросил Антонио.
Карло выпустил облачко дыма.
– Ага. Сын Кармелы.
– Карло, я что-то теряюсь… При чем здесь мы?
– Как ты думаешь, он похож на меня?
Антонио ошарашенно уставился на брата.
– На тебя? С чего бы ему быть на тебя похожим?
– Присмотрись к нему хорошенько, – резко оборвал его Карло. – Видишь во внешности что-то от меня? От Греко?
Антонио подался вперед, вглядываясь сквозь лобовое стекло в мальчугана.
– Нет, Карлетто, – наконец произнес он. – Ровным счетом ничего…
– Ага, – пробормотал Карло, не отрывая глаз от Даниэле. Тот, сунув руки в карманы, как раз о чем-то болтал с приятелем, посмеиваясь.
– Немудрено, что им удалось провернуть все это у всех под носом. Пацан – вылитая Кармела, на его счастье.
