Горошины - Эдуард Дипнер
У Степана было, как всегда, шумно и весело. В кои веки ему не нужно было идти на работу, и он барахтался с детьми.
– О! Кто к нам пришел! – обрадовался он, встретив Сергея на пороге, – ну ка, Танька, слезай с отцовской спины! – Галя! Накрывай на стол, у нас гости дорогие.
Галина вышла из кухни, вытирая руки фартуком и церемонно поздоровалась.
Сергей любил бывать в этой семье. Степан был жизнелюб и балагур. Крепко сбитый, с проседью, терявшейся в светлых, коротко стриженых волосах он оделял неистощимой энергией все свое окружение. А вот Галина была его противоположностью. Малорослая, болезненно тощая, черная, как галка, некрасивая и не улыбчивая. Что связывало этих людей? – недоумевал Сергей. Какими нитями Галина управляет Степаном, взбалмошным жуиром и непоседой? Видимо, в ней был некий стержень, цементирующий эту семью.
– Стёпа, – пропела Светлана, – ты вчера у нас шапку оставил.
И протянула ему злосчастную ондатру.
– Ты что, Света? – пожал плечами Степан, – не оставлял я у тебя шапки. Вон она, моя шапка на вешалке.
Они молчали на всем пути домой.
«Ну, почему она изворачивается? – думал Сергей, поглядывая украдкой не бледную, сосредоточенную жену, – уж лучше бы призналась, покаялась, простил бы ее, и продолжали бы мы жить, как прежде».
«Что, я совсем потеряла память? – думала Светлана. – Не помню, кто приходил вчера, когда я возилась на кухне? Эта Зойка со своим сантехником некстати приперлась, тот в грязных сапогах наследил, а у меня пирог в духовке подгорает… Ну, не виновата я! А Сергей, как сыч надулся. Как он может меня в чем-то подозревать? Как это мерзко и недостойно! Ну и пусть дуется. А все-таки, откуда взялась эта шапка?»
Светлана, независимо подняв подбородок, прошла в спальню и закрылась там, а Сергей обреченно мерил шагами кухню, поглядывая в окно. Снег за окном был скучным и безжизненным, он стелился ковром до стен пятиэтажки напротив, серой и скучной. Никакой радости. Кроме… он еще раз вгляделся… точно, четвертый этаж, третий балкон справа. На балконе висело полотенце. Как флаг. Как призыв к спасению. Там жили Кимы, их друзья друзья по работе и жизни. Женя Ким, наполовину кореец, наполовину немец, приехал на завод молодым специалистом, показал себя хорошим работником, быстро поднялся по служебной лестнице на молодежном, растущем заводе и теперь работал у Сергея главным технологом. Надя, его жена стала подругой Светланы, несмотря на разницу в возрасте, и вывешенное на балконе полотенце был условленным знаком: «Приходите, мы вас ждем!»
– Света, хватит дуться, – постучал в дверь спальни Сергей. – Надя вывесила полотенце, приглашают нас в гости. Собирайся.
В квартире у Кимов пахло грозой.
– Светлана! Как хорошо, что вы пришли! – встретила их на пороге бесцеремонная и шумливая Надя. – Я со вчерашнего дня не могу успокоиться. Представляешь, что отчебучил мой муж? Я полгода копила от него тайком копейки, сшила для него в ателье ши-и-карную шапку, он мечтал о такой, подарила эту шапку ему вчера, а он! Потерял! И не помнит, где! Наверное, оставил на заводе! – восклицательные знаки так и сыпались из возмущенной Надежды.
– Да, не терял я этой шапки! – защищался Женя. – Не брал я ее на завод! И вообще не одевал!
– Ондатровая? – с остановившимся взглядом спросил Сергей .
– Да, – растерянно ответила Надя.
– Рыжая такая, золотистая?
– Да, – так же непонимающе произнесла Надежда.
– Одну минуту, я сейчас, – и Сергей, что позволяли ноги, помчался домой.
Это была та самая! Только как, какими неведомыми путями она совершила этот перелет? Они сидели за столом вчетвером, тупо уставившись на злосчастную шапку.
В дверь позвонили.
– Витька! – вдруг воскликнула Надя. – Это он! Больше некому! Как я могла забыть? Светлана, я же посылала его к тебе вчера за лавровым листом. Где его до сих пор черт носит?
– Правда, – ойкнула Света. – У меня тоже вылетело из головы.
Вчера в разгар дневной суматохи раздался дверной звонок. На пороге стоял почти Женя. Молодой и очень похожий.
– Я Виктор, брат Жени. Извините, Надя попросила у вас лаврового листа. У Вас есть?
– Ну, конечно, есть. Да Вы проходите.
– Нет, я на минуту, здесь подожду. – Почти Женя застенчиво топтался в прихожей, а когда Светлана принесла с кухни горстку лаврового листа, стремительно, как заяц, выскочил за дверь.
Виктор был младшим братом Жени, занимался наукой в Академгородке, под Новосибирском и приехал на Новый год погостить у брата. Он с детства был рассеянным чудаком, и теперь успешно делал научную карьеру. Здесь в городе у него нашлись друзья по школе,
вчера он ушел к этим друзьям, сказал, чтобы не ждали, Новый год он будет встречать с ними, вы уж не обижайтесь.
Все четверо ринулись в прихожую. Витя стоял на пороге, опасливо глядя на четыре пары глаз, уставившихся на него.
– Витенька, – ласковой лисой пропела Надя. – Ты Женину шапочку не брал?
– Нет, не брал, у меня своя есть, – честно заявил Витя, ощупывая свою голову. – Вот она.
– Да нет, Витенька, – продолжала петь Надежда, – вчера, когда я тебя посылала за лавровым листиком, ты случайно не надел ее?
– Не помню, тётя Надя, – так же честно признался Витя. – А впрочем… я вчера очень торопился, а Вы меня послали… Точно! Я схватил первую шапку, что попалась. Смутно помню, что она была неудобной… а что случилось?
А случился праздник. Четверо взрослых, солидных людей обнимались, целовались и радовались, как дети.
Когда выпили за Новый год, а потом за все хорошее, а потом за любовь, Сергею стало грустно. Как это могло случиться? Ведь они со Светланой любят друг друга. Уже четыре года, и нет в мире другой женщины и другого счастья для него. И вдруг какая-то нелепость, глупый случай чуть не разрушил то, что строили они вместе много лет.
Как часто мы ссоримся с любимыми людьми по пустякам, по недоразумению! Счастье любить и быть любимым – это нежный и хрупкий цветок, и его нужно беречь от чужого зла, от завистливого глаза, от собственной ревности и глупости.
АВТОМОБИЛЬНЫЕ СТРАДАНИЯ ИСТОРИИ
Машина у меня – Lada Vesta, наша, родная, российская. Хотя какая она российская, моя Vesta – невеста? Не по российски удобная, легкая, стремительная. Напичканная технологиями RENO и NISSAN. Мне на моем веку немало пришлось поездить на наших, родных машинах, так я вам открою, что наши машины делались специально, чтобы мы не расслаблялись за рулем,
