Человек обитаемый - Франк Буис
Его внимание привлек шкаф. Гарри встал, подошел ближе и открыл дверцы. Внутри на вешалках висела мужская одежда — все изношено до дыр, кроме вывернутого наизнанку жилета из овечьей шкуры, с пятном. Гарри накинул жилет, чтобы согреться. Размер подошел. Он пошарил в боковых карманах, но ничего не обнаружил. В шкафу за одеждой Гарри увидел охотничье ружье и металлическую коробку, полную патронов. Не снимая жилета, он спустился вниз, прихватив с собой обе находки.
После исследования чердака Гарри захотел есть. Сварил макароны, слил воду, перемешал с тающим маслом и сыром и принялся уплетать их прямо из кастрюли, вчитываясь в «Воспоминания крестьянина двадцатого века». Он несколько раз пробежался по абзацам, рассказывающим о ритуалах, странной атмосфере и суевериях. Покончив с обедом, Гарри налил себе полстакана настойки из подвала — этого хватит, чтобы уснуть, — затем закрыл книгу на описании браконьерства и оставил грязную посуду в раковине. Закинув дрова в печь на ночь, он отправился в комнату, снял одежду, положил ее на стул, а жилет из овечьей шкуры повесил на спинку.
Он внезапно проснулся посреди ночи. Приглушенный шум в доме. Как только Гарри зажег прикроватную лампу, все стихло. Может, приснилось. Он долго лежал, вслушиваясь в малейший шорох.
Утром он встал, отправился в ванную, побрился и оделся. По дороге на кухню обнаружил, что на спинке стула жилета нет и на полу тоже. Как и ночью, услышав звуки, писатель предположил было, что вылазка на чердак ему приснилась, однако, взглянув на лавку, увидел ружье и патроны на прежнем месте.
Гарри распахнул ставни. Необыкновенный свет прорвался сквозь стекла: туман исчез. Писатель выпил кофе, рассматривая пустую спинку стула, словно ждал, что жилет вот-вот появится снова. Несколько раз он зажмуривался, но, открыв глаза, понимал, что ничего не изменилось. «Бедный Гарри, похоже, сходит с ума». Он с укором взглянул на бутылку настойки на столе. Идеальная виновница.
Накинув пальто, он налил еще чашку кофе. Оказавшись на улице, обошел дом кругом и добрался до птичьего двора. Перед ним наконец-то открылась долина, равномерно покрытая снегом. По ту сторону Гарри увидел ферму: наверное, он прошел совсем рядом, когда поднимался по дороге. Нависшая тогда огромная тень, несомненно, была от фронтона дома. Ни движения. Вдалеке тощие деревья заслоняли бледный горизонт. Гарри глотнул кофе, над чашкой мерно поднимался дымок. Писателю показалось, будто он путешествует обратно во времени, видит закусивших удила лошадей, которые подчиняются приказам бесцветного голоса, слышит зарытые в землю звуки и шорох страниц книги, которая стала теперь его библией. Все оцепенело, лишь у угла дома мелькнул чей-то силуэт — и все.
Обитатели той фермы явно не хотят, чтобы их беспокоили. Гарри попробует разузнать, с кем имеет дело, прежде чем предпримет очередную вылазку. Он помнил вой. От одной только мысли, что на него могут напасть звери, пыла поубавилось. Прогулка вдоль ручейка никак не помогла. Гарри допил кофе и закурил. Даже в ясную погоду этот край преисполнен таинственности и меланхолии. Небо постепенно затягивалось.
Гарри вернулся в дом, стараясь идти по следам своего размера. Всматриваясь в землю, он вдруг заметил кое-какие изменения; разгадка не заставила себя ждать, когда он поднял голову. Посреди двора стояла собака: тощая, с длинной шерстью, спутавшейся в колтуны вокруг головы. Пес был практически целиком черный, кроме белого пятна, расплывшегося на шее и груди. Он не выглядел угрожающим или злым — ничего общего с вопящим демоном, которого Гарри придумал туманным вечером. Писатель все равно сохранял осторожность, держась на расстоянии, и протянул руку. Пес уставился на него карими глазами с черными зрачками, похожими на круглые пятна кофе. На голове у него красовался шрам от серьезной раны.
— Здравствуй, собака!
Пес повел ушами, отреагировав на звуки, медленно прошел два-три метра и отпрянул.
— Подойди, не бойся, я тебя не обижу.
Человеческий голос все-таки подействовал: в этот раз зверь приблизился, подметая снег хвостом. Он вытянул шею и обнюхал носок ботинка. Ошейника нет. Гарри осторожно наклонился, поставил чашку в сугроб и погладил пса, который не сопротивлялся и, казалось, заинтересовался запахом кофе. Испугавшись упавшего с крыши снега, пес отпрянул, но тут же вернулся за новой порцией ласки. Гарри задавал ему вопросы, а тот лишь смотрел в ответ, словно сожалея, что не может ответить. Чипа в ухе тоже нет. Гарри взял чашку и собрался домой, решив, что пес сам отыщет дорогу — может, он соседский. Но тот последовал за ним до двери. Гарри мягко оттолкнул его и закрыл за собой.
Гарри мыл чашку, как вдруг услышал, что пес скулит и скребет под дверью. Он сел, взял в руки свою крестьянскую библию, подумав, что собака успокоится. Напротив: та упорствовала. Гарри не мог сосредоточиться. В итоге он открыл дверь, и пес проскользнул внутрь. Гарри попытался выманить его наружу печеньем, твердо намереваясь проводить до соседской фермы, — вот и повод завести знакомство. Пес проглотил угощение и побежал за Гарри до доpoги, а затем сел, разглядывая его силуэт, удаляющийся в дымке. Пройдя несколько метров, писатель остановился и позвал пса. Пес прижал уши и не реагировал. Гарри вернулся и позвал его настойчивее, но тщетно. Тогда он взял деревяшку и бросил ее подальше в сторону соседского дома. Пес и не думал шевелиться. Гарри проделал этот фокус снова, но, казалось, все усилия были напрасны. Ну и ладно! Гарри желал довести дело до конца: он метров двадцать прошел по дороге, как вдруг пес бросился за ним, обогнал, преградил путь и зарычал, ощетинившись. Гарри насторожился из-за такого поведения и попытался успокоить пса. Не получилось: собака не собиралась пропускать его вперед. Гарри решил остановиться и повернуть обратно. Позже он все-таки проделает этот путь до конца. Когда Гарри перелезал через ограждение, пес подбежал и пролез снизу. Писатель задумался: какая муха укусила пса, который казался теперь самым милым существом на свете?
Пока новый приятель крутился вокруг построек, Гарри
