Ночь, сон, смерть и звезды - Джойс Кэрол Оутс
Жаль, что Амоса сейчас нет рядом. Ну почему?
Как мужчине установить контакт с мужчиной? С женщиной или девушкой понятнее: даже если сценарий не очень ловкий, им он хорошо знаком, и они готовы сделать шаг, а то и не один, тебе навстречу. Но вот с другим мужчиной… даже в эпоху гей-активизма и осознания себя геем сценарий вызывает больше вопросов, чем ответов.
Он шагал по набережной реки недалеко от Дачтауна. Никто не знает, что он здесь. А когда узнают, будут недоумевать: И чего это Вирджила туда занесло?
Видимо, авария. Иначе не объяснить.
Он не оставил предсмертной записки. Только документ на рабочем столе – «Последняя воля и завещание Вирджила Маккларена». Интерпретируйте, как вам угодно.
Он поставил свою подпись, где полагается, и вписал дату. Он попросил друзей на ферме заверить документ. «А что мы подписываем? Похоже на контракт». – «Да просто форма, которую я загрузил из интернета. Ничего такого важного или значимого».
Они поставили подписи без лишних вопросов. Коннер и Джейк. Он знал, к кому обратиться.
В такой светлый прозрачный день можно выбросить свою жизнь как пригоршню камешков в переливчатую речную гладь.
Впрочем, такой Чатоква казалась на расстоянии, а когда он приблизился, то увидел мутную воду, похожую на мутные мысли.
Сорок лет назад русло реки буквально горело из-за сливов промышленных отходов. Электростанция, химические заводы. Вредный азот. Местные новости снова и снова показывали ошеломляющие кадры. Вирджил тогда был еще слишком маленьким, чтобы следить за этим спектаклем, зато, учась в старшем классе, использовал старые фотографии в одном из своих научно-художественных проектов.
Как давно это было. Подросток-одиночка. Дерзкий, скрытный.
Если кто-то дразнил его «пидором», то он этого не слышал. А если таки удавалось расслышать, то легко отводил от себя оскорбление, как супергерой отводит смертельный удар небрежным движением руки.
Вдоль берега тянулась малозаметная тропка среди камышей, рогоза и мусора, и по ней-то он и шел в первый (и последний) раз. В этом было что-то неизведанное!
Амос, если мы сможем проделать в последний раз все так же хорошо, как в первый, то-то будет радость.
На другом берегу, кажется, играют дети на диком пляже. Вирджил прикрыл глаза ладонью: далековато, не видно.
Так же, как им не видно его.
Вниз по течению двигалась баржа, издавая утробные пульсирующие звуки. Вирджил смотрел и ждал нужных слов.
Плыви к барже. Ухватись за нее, и она вытащит тебя на свободу.
В первый и последний раз. Поторопись!
Что за абсурд. Ни один здравомыслящий человек не пойдет на такое.
Стащил с себя рубашку, скинул сандалии. Хорошо, что в шортах, а не в штанах.
Быстро зашагал к воде. Уже не вспомнить, когда в последний раз мылся. Пахнет как от козла. Зато счастлив! Счастлив, черт подери!
Вирджил Маккларен наконец-то счастлив.
И вот он уже идет вброд по мутной прибрежной воде. Каждый раз в новинку: эта плотность, сопротивляемость материи, никакой тебе прозрачности и легкости. Поверхность маслянистая, усеянная природной шелухой. Ногам прохладно.
Дно на удивление илистое, подошвы опасливо разъезжаются. Он делает глубокий вдох (по телу уже побежали мурашки) и, оттолкнувшись, начинает грести, стараясь не вспоминать презрительно брошенные слова Тома: И это называется «плавает»! Ну да, по-собачьи.
Он-то рассчитывал храбро броситься в пучину вод, но не ожидал, что течение окажется таким быстрым. Оно вцепилось в него грубыми пальцами, явно не догадываясь, кто он и как дорог вселенной.
Не сдавайся и не отчаивайся
Если что, я приду
Я приду тебе на помощь
Я тебя спасу
Отчаянно гребет. Уже наглотался воды.
Никто не видит. Никому нет дела. Его жестокий старший брат молча, в оторопи наблюдает из прошлого.
Огромная баржа уже в нескольких ярдах. Вирджила захлестывают волны, швыряют слабое тело. Велик ли риск угодить под лопасти оглушающе ревущего мотора? За баржой тянется толстый размочаленный синтетический трос, впивающийся острыми иглами в его голые руки. С поразительной ясностью, словно череп раскроила пила и в него хлынул ярчайший небесный свет, к Вирджилу пришло осознание: Я удержусь. Все идет как надо. Он будет цепляться за трос, пока баржа не утащит его в пучину забытья, но вскоре боль сделалась невыносимой, руки отказывали, оставалось только утонуть в фарватере: вот цена ошибки. Что-то ведь он замышлял (самому неведомо) или, скорее, решил просто броситься в воду и отдаться на волю случая. Хотя бы ради Уайти. Но ладони уже разодраны в кровь, и ему пришлось выпустить трос, захлебываясь и бессвязно выкрикивая что-то похожее на хохот безумца.
Его утянуло под мост. Кажется, он звал на помощь. Река здесь была у́же и мельче; из воды, ближе к берегу, торчали сломанные бетонные и ржавые железные опоры. Бессознательным движением он ухватился за бетонный выступ кровоточащими руками.
Он выкарабкался на берег и буквально рухнул. Вся эта безумная затея – заплыв к барже, цепляние за трос в острых заусенцах – длилась от силы двенадцать минут, а вот на то, чтобы прийти в себя, потребуется куда больше времени.
– Эй! Вы там в порядке? – спросил его кто-то наверху.
Подростки с голым торсом. Словно не верят своим глазам: надо же, еще живой.
Он пробормотал, что с ним все в порядке, но паренек подошел поближе.
– Вид у вас неважный. Мы позвоним в полицию?
– Не надо. – Вирджил сумел сесть, закашлялся, изо рта вылетела струйка грязной воды.
Ему удалось убедить ребят не звонить 911, чтобы ему вызвали неотложку. Только не это! Меньше всего ему хотелось оказаться в отделении скорой помощи.
Сердце колотилось от сумасшедшего ликования: Ты выжил. Амос не узнает. Никто не узнает.
Они помогли ему подняться на набережную. И дойти до джипа. Не отказался он и от бумажных салфеток, которые ему предложила девочка.
– Эй, вот еще. – Один из мальчишек бросил в машину подобранные рубашку и сандалии.
Он вернулся на ферму на Медвежьей горе, где никто (разумеется) не заметил его отсутствия. Обессиленный, обожженный солнцем, испытывающий тошноту. Хорошо, что не увидят. От шортов и спутанных волос неприятно пахнет тухлой речной водой. А на рабочем столе так и лежит оставленный им документ: «Последняя воля и завещание Вирджила Маккларена».
Утонул, но не умер. А если умер, то воскрес.
Хорошо ли это? Время покажет.
Предупреждение
Прямо за ней, в опасной близости, как показывает зеркало заднего вида, пристроился водитель, лицо которого невозможно разглядеть, и она не на шутку испугалась: уж не собирается ли он стукнуть ее в задний бампер? Может, она ехала слишком медленно по Олд-Фарм-роуд, где допустимая скорость – сорок пять миль в час, а на поворотах двадцать? Она его разозлила? Насколько это опасно?.. Она нажала на педаль скорости, чтобы умилостивить агрессивного водителя, дать возможность ее обойти, если ему так хочется, главное, не раздразнить его еще больше своей неторопливостью на загородной дороге