Восьмая шкура Эстер Уайлдинг - Холли Ринглэнд
После ужина — супа из брокколи с сыром, свежего хлеба с маслом и бокала мальбека — Эстер, болтавшую с родителями за столом, одолел джетлаг, и глаза начали слипаться. Голова мотнулась.
— Не пора ли тебе отдохнуть? — спросил Джек.
Эстер поднялась и начала благодарить за ужин.
— На здоровье, skat. — Фрейя сложила салфетку. — Да! Если хочешь, можно завтра собраться на поздний ланч у Куини. Я бы взяла сегодняшнюю лазанью, мы к ней так и не притронулись. Посидим в узком семейном кругу: Эрин, Нин, тетя Ро. Завсегдатаи.
Эстер потеребила подол рубашки.
— А они… Они знают? Про Ауру? И Алу?
На лице Фрейи лежала печать горя и внутренней силы.
— Мы им сказали. — Она протянула руку и коснулась пальцев Эстер. — Все рады, что ты вернулась. Все хотят увидеться с тобой.
Эстер выдавила улыбку. Непроизнесенное имя Софуса давило на грудь, но Эстер постаралась не обращать на это внимания. На его сообщение она ответила, когда была в ванной:
Я дома. Все хорошо
Эстер не знала, что еще можно сказать.
— Спокойной ночи! — Она по привычке обняла Джека, а потом заметила, что Фрейя тоже простерла к ней руки. Эстер с наслаждением погрузилась в тепло материнских объятий.
Направляясь по коридору к себе в комнату, Эстер пыталась припомнить, когда она в последний раз ложилась спать под голоса родителей, заболтавшихся за полночь над бокалом вина.
* * *
На следующий день Эстер сидела на раскладном стульчике во дворе у Куини. Рядом с ней, у огня, собралась вся семья. После густого супа из водорослей, сваренного Эрин, вегетарианской лазаньи Фрейи и лимонного торта с глазурью, приготовленного Куини, глаза у Эстер слипались сами собой. Жар огня, упорный джетлаг и сильные чувства, пережитые во время встречи, усложняли все еще больше.
Когда Фрейя, Джек и Эстер приехали, Куини чуть не задушила их в объятиях.
— Pulingina milaythina-nanya. Добро пожаловать домой, Старри. — Куини обняла Эстер с такой силой, что острия ракушек ее ожерелья впились Эстер в кожу, но та даже не обратила внимания.
— Хм. — Тетя Ро, возникшая рядом с Куини, оглядела Эстер с ног до головы, перебирая ракушки такого же радужного ожерелья. — Путешествие к макушке мира явно пошло тебе на пользу. Ты больше не выглядишь такой дохлячкой.
— Роми, — укоризненно произнесла Куини, едва сдерживая смех.
— Спасибо, тетя Ро. — Эстер соскучилась по своеобразным комплиментам тети Ро. — Куини, как же я рада, что снова дома.
— Здравствуй, девочка моя! — К ней уже протискивалась Эрин.
— Эрин! — Эстер зарылась носом в теткино плечо.
— Все в порядке? — Эрин, звякнув браслетами, пригладила волосы Эстер. — Какое же адское путешествие тебе пришлось выдержать.
— Я в норме. Мама с папой говорили, что они вам все рассказали.
Эрин кивнула:
— Ужасно тяжело.
— Да.
Они постояли вдвоем, вытирая друг другу мокрые щеки.
— Как Френки? — спросила наконец Эстер и дерзко улыбнулась.
Эрин поцеловала кончики пальцев.
— Расписной кекс никогда не подводит.
— Знаю-знаю. — Эстер не успела придержать язык, и тетка схватила ее за плечо:
— А ну-ка поподробнее?
— Не сейчас, — одними губами проговорила Эстер. Эрин улыбнулась, закрыла рот на воображаемый замок и выбросила воображаемый ключ.
Эстер огляделась. Здесь собрались не все, и это не давало ей покоя.
— А где Нин? — спросила она, прервав общий разговор.
— Ya, Старри, — произнесла Нин у нее за спиной.
Эстер обернулась и увидела сияющее лицо Нин. С бархотки на шее свисали подвески: с крупными черными раковинами контрастировали две поменьше, сияющие сиреневым, зеленым и золотым. А потом Эстер перевела взгляд на ее живот.
Рот у нее открылся сам собой.
— Боже мой, Нин! Откуда это?
Все рассмеялись, и Эстер с улыбкой покачала головой.
— Я хотела сказать — когда? Я понятия не имела… Давно?
— Я решила подождать, чтобы сказать тебе при встрече. Уже почти половина срока прошла. — Нин погладила живот; на глазах показались слезы. — Если вы не против, малышку будут звать Роми Аурора Джоунс.
Эстер сжала губы, стараясь скрыть волнение.
— Конечно не против. Да? — Она взглянула на Фрейю и Джека.
Оба кивнули:
— Конечно.
Куини хлопнула в ладоши, словно собираясь о чем-то объявить.
— Как хорошо, что мы снова собрались все вместе.
— Да, — вставила тетя Ро. — А теперь пора угоститься.
Пока остальные дожидались своей очереди взять что-нибудь со стола Куини, Нин и Эстер, держа в руках пустые тарелки, отошли в сторонку. Эстер не могла оторвать глаз от живота Нин, от того, как та бессознательно обнимала его.
— Она бы так радовалась за тебя, — тихо произнесла она.
Нин отвела взгляд.
— Старри, то, что случилось с Аурой, когда мы были подростками…
— Понимаю. Она была твоей лучшей подругой, — мягко сказала Эстер.
Нин, крепко сжав пальцы Эстер, положила ее ладонь себе на живот.
— Можно поговорить об этом потом, когда ты будешь готова, — сказала Эстер.
— Мне бы очень этого хотелось. — Нин с благодарностью улыбнулась.
Краем глаза Эстер увидела, что Фрейя нерешительно топчется рядом.
Эстер встала с раскладного стульчика и подбросила в огонь еще одно полено. Нин болтала с Куини и Эрин. Джек и тетя Ро обсуждали десерты. Фрейя села рядом с Эстер, и они улыбнулись друг другу.
Фрейя подняла бокал, показывая, что пьет за Эстер; та взглянула матери в глаза. Они чокнулись и выпили.
— Я люблю тебя, — тихо сказала Фрейя.
— И я тебя люблю, — ответила Эстер.
Эрин какое-то время смотрела на собравшихся сквозь костер, а потом подняла бокал.
— За Эстер! — провозгласила она.
Общий разговор прервался, все подняли бокалы и хором отозвались:
— За Эстер!
Эстер оглядела лица родных людей, освещенные пламенем. В каждом из них — ее родина, ее история. А в глубине души, прикрытая пеленой, она снова танцевала во «Флоувине» — с Софусом, Флоуси, Хейди, Леной, Гретой и Ракуль.
«А оказавшись внизу — поднялась».
* * *
Они вернулись домой, и Джек пошел отпирать дверь, а Фрейя и Эстер задержались на веранде.
— Мы сейчас, — сказала она Джеку.
— Ладно. Я пока поставлю чайник.
Эстер посмотрела, как отец идет по коридору, включая свет, и повернулась к Фрейе.
Мать прислонилась к перилам, шаркнула ногой и начала:
— Guldklump, если тебя тяготит что-то, связанное с Софусом… не нужно носить в себе эту тяжесть.
Эстер застыла.
— О чем ты?
— Говоря о нем, ты не видишь собственного лица, — аккуратно заметила Фрейя. — И не слышишь, как меняется твой голос, когда ты произносишь его имя.
— Я слишком устала после перелета, чтобы это обсуждать, — жалобно произнесла Эстер и потерла глаза.
— Ничего страшного.
— Мне так стыдно, — прошептала Эстер.
