Восьмая шкура Эстер Уайлдинг - Холли Ринглэнд
Голубые тени покрывали веки Ракуль от ресниц до бровей.
— Привет всем, — сказала, присоединяясь к ним, Лена, с ног до головы в черном, как Джоан Джетт[124].
— Привет, Лена. — Эстер крепко обняла ее. — Классно выглядишь.
— Ты тоже, — тепло сказала Лена, расправляя ей плащ.
Эстер допила пиво и заказала еще. Лайонел Ричи начал свои танцы на потолке[125]. Подруги плясали, пока их не прервал Флоуси.
— Шоты для всех, — объявил он, подавая им через стойку поднос с полными стаканчиками. Грета сморщила нос. Ракель пихнула ее локтем и подала стаканчик. Эстер обожгло воспоминание, оставившее в душе дыру: она бежит за старшей сестрой, как за солнцем. Она опрокинула свой стаканчик, не дожидаясь остальных.
— А где мой?
Кто-то взял Эстер за руку; рядом с ней стояла леди Вайолет Кроули. Язвительный вопрос леди Вайолет был направлен Крокодилу Данди.
— Где мой? — снова вопросила она. — Чурбан неотесанный.
— Хейди, — предостерегающе сказала Лена.
— Неплохо зашла. — Флоуси не торопясь, демонстративно, чтобы Лена ничего не заподозрила, нацедил Хейди лимонада. — Вы искушаете судьбу уже одним тем, что заявились сюда. — И Флоуси кивнул на трех приятелей Хейди, которые, стоя в другом конце бара, тянули через соломинку содовую. Рипли[126], Черепашка-ниндзя и Человек-паук.
— Молодой человек! Если вы плеснете лимонада в бокал с двойной порцией водки со льдом, мы с вами избежим затруднений. — Хейди подмигнула дяде.
Флоуси фыркнул.
Глядя на них, Эстер заставила себя улыбнуться. «Все хорошо, Эстер. С тобой все хорошо», — проговорил у нее в голове голос Нин, и Эстер вспомнились испуганные глаза под париком Тины Тернер и тени для век. Сердце забилось быстрее, и она ущипнула себя за запястье.
— Привет, Эстер! — раздалось у нее за спиной, и она обернулась на голос.
— Пастор Яспур! — Эстер удивленно улыбнулась. Пастор был в синем костюме и при галстуке. Она опустила глаза и обрадовалась еще больше: на нее, расплывшись в собачьей улыбке, смотрел Карл, сопевший рядом с пастором.
— Вот не думала вас здесь встретить.
— Все любят вечеринки в стиле восьмидесятых, — заметил пастор. — Даже Бог.
— И собаки, судя по всему. А… ваш костюм?..
— Карл сопровождает меня, куда бы я ни пошел. Мы с ним вроде как «два по цене одного». А разгадка — вот. — И пастор указал на карточку, прицепленную к веревочке, которой была обвязана шея собаки. На карточке значилось «Хуч».
— Тернер и Хуч! — рассмеялась Эстер. — Ну конечно!
— Всем привет! — раздался из динамиков голос Софуса.
В зале восторженно завопили. Эстер повернулась и вытянулась, пытаясь рассмотреть сцену поверх голов.
— Добро пожаловать на ежегодную вечеринку в стиле восьмидесятых. Дни стали длиннее, небо синее — давайте это отпразднуем! — Софус поискал кого-то взглядом в толпе. — Спасибо, что пришли. — Снова восторженные вопли. — Давно у нас не собиралось столько народу. Хотелось бы думать, что все благодаря песням, которые я спою для вас чуть позже. — В толпе раздались добродушные смешки. — Все мы знаем истинную причину: сегодня у нас особый гость. — В зале захлопали и засвистели. — Ну, хватит болтать. Вот она, женщина с наших островов, любимая всеми Айвёр.
Свет погас, и зал погрузился во тьму. По толпе пробежали шепотки; люди ждали. Эстер почувствовала, что Хейди куда-то ее ведет. Они натыкались на людей, но наконец остановились. Хейди стиснула руку Эстер, и та ответила пожатием. «Друзья, — говорит Фрейя сильным, ясным голосом. — Вот и настал этот вечер. Прошел год с тех пор, как нашу дочь, нашего первенца, Аурору Сэль Уайлдинг, видели в последний раз. Видели входящей в море».
— Нет, — резко сказала Эстер.
— Ты чего, Эстер? — прошептала Хейди.
Когда из динамиков раздались размеренные удары бубна, Эстер снова сжала руку Хейди.
Толпа зааплодировала. Некоторые отбивали ритм ногами; от половиц вибрации пошли через все тело Эстер — она узнала песню: Trøllabundin. У Эстер по коже побежали мурашки: она видела бубен Айвёр собственными глазами.
Когда зажегся свет, Эстер ахнула. Они с Хейди были в центре толпы, почти в первых рядах. На сцене стояла перед микрофоном Айвёр — в черном блестящем плаще, светлые волосы зачесаны назад, глаза подведены черной тушью. Айвёр ударила в бубен. Набрала воздуха в грудь.
— Зачарована я, я. — Голос Айвёр ширился, взмывал ввысь, заполнял зал, парил, а вторили ему лишь удары в бубен. Когда Эстер слушала эту песню в записи, она думала, что играет целая группа. Она ошибалась. Там были только Айвёр и ее бубен. Ничего больше. Богатый тембр и вибрирующее горловое пение проникали в самое сердце.
Эстер вздрогнула, ошеломленная волшебством песни. Айвёр пела по-фарерски, но Эстер уже немного разбиралась и поняла: в ней говорилось о том, что значит ощущать себя зачарованным, о человеке, которого околдовали. К тому же песня сама по себе была заклинанием. Мелодические ходы, горловое пение Айвёр звучали как гипноз, мощный, первобытный. На глаза Эстер навернулись слезы. Она слушала эту песню вживую — и ее чувства перекликались с ощущениями от жизни на Фарерских островах; пейзажи, море, истории, люди зачаровывали ее, меняли ее жизнь. Заклятие, под которым хотелось остаться навеки. Никогда не покидать эти места.
Эстер покосилась на Хейди; сценические прожекторы подсвечивали радость на лице девочки. Теперь Эстер видела не только сцену, не только Хейди; возле сцены она заметила Софуса. Тот в упор смотрел на нее.
Эстер ответила таким же прямым взглядом.
— Trøllabundin, — пела Айвёр. — Trøllabundin.
Песня закончилась. В зале загремели аплодисменты. Айвёр прижала руку к сердцу в знак благодарности и, помахав слушателям, ушла со сцены. Софус снова подошел к микрофону.
— За тебя, Айвёр, — сказал он, поднимая бокал с пивом. В толпе опять захлопали, подняли бокалы. — Пока вы после Айвёр такие отзывчивые… — Софус поставил бокал и взял акустическую гитару.
Кто-то засвистел, кто-то выкрикнул по-фарерски шутку, которая всех рассмешила.
— Брось трусы на сцену, Мариус, и посмотри, что будет. — Софус поправил микрофон и взял несколько аккордов, в толпе опять засвистели. — Дилетантам вроде нас это ничего не стоит… — Он невозмутимо оглядел толпу. Снова смех. — Я решил, что настало время традиционного выступления, а то потом я напьюсь и стану ни на что не годен. Флоуси уже здесь.
— Привет! — раздалось откуда-то сбоку, и на сцене появился Флоуси с бубном и маракасами в воздетых руках. Флоуси подошел к стоявшему перед микрофоном Софусу, и толпа вокруг Эстер разразилась смехом и аплодисментами.
— Итак, — продолжил Софус, — Крокодил Данди и Марти Макфлай, скромные владельцы этого заведения, коих вы так
