Восьмая шкура Эстер Уайлдинг - Холли Ринглэнд
Внезапно легкие Эстер обожгло. Надо срочно глотнуть воздуха. Грудь пронзила боль, будто ее прострелили навылет. Эстер не двигалась с места. Не двигалась. Не двигалась. Наконец инстинкт заставил ее оттолкнуться и вынырнуть на поверхность, ловя ртом воздух.
Эстер вытерла воду с лица и глаз. Рядом была Грета. Рядом была Ракуль, рядом были другие женщины.
Эстер все вытирала воду с глаз. Наконец Грета мягко коснулась ее руки, и Эстер поняла, что плачет. Болели истосковавшиеся по воздуху легкие. Эстер дрожала. Она была до боли живой.
Эстер пыталась отдышаться; тело сотрясалось от всхлипываний. Грета держала ее руки в своих, не отпуская. К ним подошла Ракуль, потом еще одна женщина, и еще.
Сияло солнце белых ночей. Женщины кольцом окружали Эстер в водах северного моря. Лицо жгло от соленой воды. Эстер не пыталась высвободиться из объятий; плотину горя в ней прорвало, и она все плакала и плакала.
* * *
На берегу Эстер не отходила от Греты, которая закутала ее в полотенце, а потом и в шерстяной плед. Ракуль и другие женщины оставались поблизости.
Эстер уже давно стерла с кожи морскую воду, но все еще радовалась и удивлялась этому странному и такому знакомому ощущению. Кончиками пальцев она коснулась щек и кожи под глазами; лицо опухло от слез.
Грета отвинтила крышку термоса и налила Эстер кофе, обменявшись с ней короткой понимающей улыбкой. Эстер пробормотала «спасибо».
Женщины, болтая и смеясь, обсушивались и одевались. По кругу пошли чашки с кофе из термосов. Одна из дам открыла пластиковый контейнер и предложила остальным угощаться. Эстер выпила горячего крепкого кофе и взяла из контейнера ломтик бисквита. Наслаждаясь горько-сладким вкусом, она даже закатила глаза; тело покалывало от удовольствия и морской воды.
Вскоре все начали расходиться. Пока купальщицы возвращались к машинам, в душе Эстер ширились слова.
— Спасибо, — тихо сказала она. Прочистила горло и попробовала еще раз, на этот раз увереннее: — Спасибо. Tak. — Женщины, которые вместе с ней купались в море, остановились и обернулись. — Tak. — В знак благодарности Эстер сложила ладони и повернулась к ним. Кое-кто из дам сложил ладони в ответ, другие разулыбались и помахали ей.
— Подвезти тебя до дома? — спросила Ракуль.
— Обязательно подвезем, — объявила Грета.
— Было бы здорово, — сказала Эстер.
Она оглянулась через плечо на море. «Узнай же, кто я».
Они пошли к машине — Эстер посредине, Ракуль и Грета по бокам.
— Спасибо еще раз, — сказала Эстер, когда они подъехали к дому Софуса. — За полотенце и плед. И вам спасибо, и вашим подружкам-купальщицам. Спасибо за этот день.
— И помни: душ не принимать, — посоветовала Ракуль. — Пусть море останется на коже.
Эстер кивнула.
— Мы домой. Переоденемся — и во «Флоувин», на вечеринку. Если хочешь, мы за тобой заедем, — предложила Грета.
Эстер покачала головой:
— Спасибо, но я не поеду.
Ракуль и Грета переглянулись.
— Ты точно хочешь сейчас побыть одна? — спросила Грета. — В последние несколько дней на тебя столько всего свалилось.
— Поэтому мне и не хочется на вечеринку, — тихо призналась Эстер.
— А может, тебе полезно было бы побыть в компании людей, которым ты небезразлична. Необязательно изображать тусовщицу, — предложила Ракуль.
— Клара специально приехала на выходные из Копенгагена. Она была бы рада с тобой повидаться, — прибавила Грета.
— Правда? Я бы тоже хотела ее увидеть. Но не сегодня. Может, в другой день? Сегодня мне надо поспать. И я еще раз хочу сказать вам спасибо.
Она вылезла из машины.
— Пока, Эстер, — крикнула Грета, и они уехали.
Эстер помахала им и зашагала к дому. Кто-то не выключил лампочку над дверью, оставил свет для нее, хотя еще не стемнело. Простой знак внимания. Добро пожаловать домой. Кто-то позаботился о ней. При этой мысли глаза у Эстер налились слезами.
В доме было тихо. В воздухе висел запах одеколона и лака для волос.
Она пошла к себе; вспомнив о Хейди, которая нарядилась Вайолет Кроули, Эстер улыбнулась. Интересно, подумала она, кем оделся Флоуси?
У себя в комнате она первым делом увидела, что костюм, который она купила для этой вечеринки в интернет-магазине и который висел в глубине шкафа, лежит на кровати.
Корона. Золотые сапоги. Помада. Плащ. Меч.
А рядом — записка от руки.
На случай если твоя мизантропия отступит и ты обнаружишь себя в некоем промежуточном состоянии, задам тебе один вопрос, мой горячо любимый дружочек: как поступила бы Ши-Ра?
С любовью, Хейди
47
Выйдя из такси, она поправила на плечах красную накидку. «Флоувин», пока невидимый, притаился за углом, в переулке с просмоленными домами с крытыми дерном крышами. Под светлым ночным небом звучала тихая мелодия — Синди Лопер[114] звала девчонок повеселиться.
Эстер потеребила кончики волос, которые от морской воды превратились в неистовые волны. Сжала красные губы, блестевшие, будто лакированные. Перед выходом из дома она нашла на кухне вино и глотнула прямо из бутылки; во рту до сих пор оставался привкус бордо. Стараясь не обращать внимания на то, что дешевые украшения ее винилового костюма врезаются в кожу, Эстер глубоко вздохнула, спустилась по переулку и завернула за угол.
Народ высыпал из «Флоувина» и столпился у дверей. Большая Птица[115] и Мистер Ти[116] пили вместе. Бон Джови обнимал оживший Кубик Рубика. Окна наверху были открыты, и оттуда лилась музыка; Эстер узнала The Safety Dance[117]. Она улыбнулась. Эта песня всегда будет напоминать ей о той ночи, когда она испекла расписной член. Словно в ответ на ее улыбку, раздался смех Флоуси. Эстер подняла голову. У окна она заметила Флоуси, но видна была только шляпа, зато Софуса, стоявшего в профиль, Эстер разглядела прекрасно. От волнения в кожу впились сто иголок. С той самой поездки они с Софусом не перебросились ни словом, да и сама поездка почти вся прошла в молчании. Эстер торчала в переулке уже достаточно долго, и в душу начали закрадываться сомнения. Наконец Эстер разгладила короткую белую юбку из полиэстера, поправила золотой пояс и пластмассовую золотую корону. Потопталась в золотых сапожках на высоких массивных каблуках.
Men Without Hats допели. Эстер затаив дыхание ждала начала следующей песни. If You Love Somebody Set Them Free. Она закатила глаза и проворчала:
— Ну спасибо тебе, Стинг.
Эстер еще несколько минут постояла, не двигаясь с места. Вдохнула, чтобы успокоиться, и, сжав рукоять пластмассового меча, прошла в
