Восьмая шкура Эстер Уайлдинг - Холли Ринглэнд
Хейди покусала ноготь.
— Эстер, с тобой все нормально?
Они постояли в дверях. Вопрос Хейди остался без ответа.
Поддавшись порыву, Эстер нагнулась и поцеловала Хейди в лоб.
— Вы великолепны, леди Вайолет. Желаю вам отлично провести время.
* * *
На улице было холодно. Эстер глубоко вдохнула прохладный воздух и быстро прошла через сад, пообещав Фриде Мааало и Долли Мааартон, что скоро принесет им угощение. Она сама не знала, куда собралась; знала только, что ее гонит из дома желание идти. Идти вперед. В глазах Эстер светилось солнце белых ночей.
В голове звучал голос Фрейи. «Вернись домой, Эстер, вернись ко мне. Ты нужна мне».
Эстер зашагала размашистее. Быстрее.
Что чувствуешь, когда исчезаешь?
Эстер шла по тропинке вдоль реки Сандоа; Софус говорил, что эта дорожка ведет к морю. При мысли о Софусе у Эстер сжалось сердце. Сколько горя было у него на лице; какой теплой была его рука, которую он подал Эстер, когда та спускалась, отцепившись от статуи Коупаконан; как он на несколько секунд задержал ее ладонь в своей, когда они снова оказались на дороге, и лишь потом отпустил.
Мысли кружились, как в водовороте. Какой могло бы быть ее детство, расти она с двумя сестрами? Будь она одной из трех сестер Уайлдинг?
Эстер попыталась представить Айрис. Может, она больше походила бы на Джека и Фрейю: волосы потемнее, зеленые глаза. Интересно, что значит быть младшей из трех сестер? Вот они втроем на пляже. Втроем в Звездном домике. Сестры Тюленья Шкура, Лебяжий Пух и… Лепесток?
От напрасных мыслей закружилась голова. Эстер сделала попытку очистить разум, но вопросы никуда не делись. Как она жила бы, если б знала, что до нее была Айрис? Чтила бы ее память. Говорила бы о ней. Эстер и Аура не упоминали среднюю сестру; сколько таких разговоров не случилось? Связь между ними, Уайлдингами, оказалась такой непрочной — не из-за того ли, что они не отдавали дань уважения Айрис, которая хоть недолго, но все же существовала? Если бы они с Аурой говорили в детстве об Айрис, то, быть может, пятнадцатилетняя Аура смогла бы рассказать о своем выкидыше? А ее фарерская жизнь с Софусом? С Алой? Что еще украли у них неуместный стыд и семейные тайны?
Эстер застонала, сжав виски. Остановилась и повернулась лицом к ветру. Небо. Все оттенки синего. Аура. Айрис. Ала. Ее непрожитая жизнь с двумя сестрами, с племянницей была кораблем-призраком, уплывшим без нее; путешествием, о котором она никогда не узнает.
Эстер шла вперед. Впереди показалось море. Облака собирались в тучи, будто замышляя заговор. Ближе — стая морских птиц: вертятся, ныряют, скрываются под водой. Воспоминания, присоединившись к ним, тоже вертелись, ныряли, скрывались.
Тропа, тянувшаяся вдоль реки, сделала поворот; Эстер, глубоко задумавшись, подняла взгляд. Поняла, где она, и чуть не рассмеялась: она вышла к Сандагеру.
Эстер окинула взглядом почти пустой пляж. Внизу, на берегу, где мелководье и песок одинаково отливали серебром, толпились женщины. Они заправляли волосы в резиновые шапочки. Растирали друг другу руки и спины влажным песком.
Сидя на крутом, поросшем травой берегу, Эстер смотрела, как женщины ступают в море. Уверенно шагая, они входили в ласковые волны. Иные весело взвизгивали, погружаясь в холодную глубину. Они покачивались и плавали, оттирали с лиц соленые брызги; иные, посмелее, плескались и ныряли, на несколько секунд исчезая под водой.
Что-то заставило Эстер подняться и подойти ближе. Когда трава кончилась и начался песок, она расшнуровала ботинки и стянула носки. Эстер спустилась к воде; сердце застучало в груди. Одна из плескавшихся в море женщин заметила ее и помахала рукой. Эстер тоже помахала ей. Грета.
— Хорошо, что ты пришла, — прокричала Грета. На мелководье она двигалась медленнее. — Эстер, ты хорошо себя чувствуешь? — Грета нахмурилась, стряхивая соленую воду. — Теперь понятно, почему Софус встревожился.
— Со мной все нормально. — Эстер поддела ногой песок.
— Он сказал, в последние дни на тебя много чего навалилось. — Грета оглядела Эстер.
— Со мной все нормально. — Эстер отвернулась и посмотрела на купавшихся женщин. Она узнала Ракуль — та помахала ей. Кое-кто из женщин тоже приветливо замахал рукой. Эстер помахала в ответ.
— Не хочешь присоединиться? — спросила Грета. — Холодно, мы недолго. — Указывая на куртку Эстер, она вытянула руку, и птица туи на ее запястье ожила. — Первый шаг самый трудный. Потом будет легче.
Эстер не дала себе времени передумать. Сунула носки в ботинки. Отдала Грете куртку. Стащила джемпер. Стянула лифчик через пройму футболки — футболку она снимать не стала. Расстегнула джинсы. Сложила на песок одежду, еще хранившую тепло ее тела. Вещи Ауры нашли там, где Аура бродила по берегу и где ее видели в последний раз, и отдали им в запечатанном пластиковом пакете для улик. На ткани еще оставались песчинки.
— Готова? — спросила Грета.
Эстер пошла к воде. Сухой песок сменился влажным.
Холодная вода омыла ноги, и Эстер резко вдохнула. Дальше она шла по мелководью. Еще один резкий вдох. Шок от холода.
— Шаг за шагом, — пробормотала Грета. Она не торопила Эстер, но держалась рядом.
Эстер опустила взгляд на собственные ноги в воде. «Узнай же, кто я».
Она сделала еще шаг. Глубже в море.
До колен. Выше колен. До паха. До тазовых косточек. До пупка. Обжигающий холод.
Резкий треск заставил ее вздрогнуть. Эстер огляделась; похоже, никто больше его не услышал. В ступни будто воткнулись иглы, боль пронизала тело.
Эстер сделала еще шаг вперед. Море коснулось груди, мягко потянуло за кончики волос.
Рядом с ней плавно двигалась Грета. Чуть дальше покачивались на волнах другие женщины, растирая руки, чтобы согреться.
Еще шаг — и вода поднялась выше сердца. Дотянулась до ключицы. Опять резкий треск. Опять что-то болезненно рванулось вверх. Эстер поморщилась, прижала руку к груди. От боли стало трудно дышать. Это просто холодная вода, сказала она себе. Просто холод.
«Говорить о ее смерти для меня было все равно что говорить о том, как тяжело далось мне твое рождение».
Эстер поджала ноги и стала погружаться в воду. Наконец она достигла дна. Выдохнула воздух и открыла глаза, наблюдая, как поднимаются и исчезают пузырьки.
Что чувствуешь, когда перестаешь быть?
Она осмотрелась под водой. Ища. Тоскуя.
Подводный мир был темным, непостижимым. Бескрайним. От холода разболелась голова.
Сквозь морскую рябь Эстер посмотрела вверх, на белесое небо, по которому летели черные птички. Закрыв глаза, она представила небо, полное переливчатых черных крыльев; их было столько,
