Ночь, сон, смерть и звезды - Джойс Кэрол Оутс
Она уедет в половине одиннадцатого. Ей не нужна ничья «помощь», чтобы отвезти Мэкки к ветеринару. Сама отвезет, в другой раз.
Съездит в библиотеку. Сегодня не ее волонтерский день, но, если кто-то не смог, она займет чужое место. Какое наслаждение работать волонтером в местной библиотеке: читать детям вслух, расставлять по полкам книги и компакт-диски, приводить в порядок стеллажи с газетами и журналами. Все ее знали. «Добрый день, миссис Маккларен!», «Привет, Джессалин!». И она всех знала.
Мэм? Извините, что я вам это говорю, но мне так нравится ваша седина.
Мэм? У вас прекрасные седые волосы! У меня будут такие же, и мне плевать, если кто-то скажет, что я старая.
Как же классно вы должны были выглядеть в молодости, мэм!
Переливающиеся седые волосы с пробором посередине. Оттенок радия.
Она уже забыла, когда последний раз заглядывала в свой платяной шкаф. Она отдала в Армию спасения платья, которые посчитала слишком броскими, или смешными, или жалкими, все, что она больше никогда не наденет. Отдала почти всю обувь. С какой лихорадочностью она швыряла вещи на пол, чем повергла в шок Беверли, которая настояла на том, чтобы забрать самую стильную и дорогую одежду «для сохранности». А сейчас она с удивлением взирала на пустые вешалки.
В глубине шкафа Джессалин обнаружила плиссированное бледно-желтое платье вроде греческой туники, впустую провисевшее лет двадцать. Уайти очень его любил, и она не решилась с ним расстаться.
А к платью-тунике – подаренное мужем янтарное ожерелье и янтарные серьги в форме слезинок.
Она расчесывала волосы, пока не полетели искры.
Все, надо торопиться! Слишком близко подошла к пропасти.
Но когда она собиралась к выходу в 10:20, к дому подкатил подержанный «мерседес-бенц», и вот уже по дорожке широким шагом приближается Хьюго Мартинес, а в руке у него не иначе как большая переноска.
Джессалин остолбенела. Как это возможно? Он здесь!
Ей ничего не оставалось, кроме как открыть дверь. Хьюго с некоторой тревогой воззрился на ее платье-тунику и идеально расчесанные белоснежные волосы. Сам он был в своей широкополой шляпе набекрень и опять же в широко распахнутой на груди рубашке. А на руках аккуратные кожаные перчатки.
– Отлично выглядите, – произнес Хьюго Мартинес тихим голосом, а не привычным зычным, и у Джессалин навернулись слезы; больше никаких мужчин, все же решено.
А Хьюго был сама деловитость. Он приехал за котом, как договаривались. И прихватил переноску, в которой может поместиться средних размеров собака, а уж кот и подавно.
– Мэкки! Мэкки! – позвал Хьюго Мартинес фальцетом, продвигаясь мимо хозяйки в кухню.
Джессалин была уверена, что хитреца не обманет этот фальшивый вкрадчивый голос, однако он тотчас выбежал, задрав голову и короткий хвост, ничего не подозревая, хотя переноска стояла на виду с широко распахнутой дверцей. Кот приветствовал гостя тихим мрр.
Джессалин стала извиняться, что забыла записаться на прием в ветеринарной клинике.
– Не проблема. Я позвонил знакомому ветеринару, и нас ждут к одиннадцати.
Он наклонился, чтобы потереть кошачью макушку костяшками пальцев. И Мэкки, как ни странно, не зашипел, не убежал, а громко замурлыкал и потерся о ноги мужчины. А тот быстро кинул его в переноску и запер дверцу раньше, чем кот осознал, что происходит. Хьюго все это проделал с такой ловкостью, что Джессалин застыла в изумлении.
А Мэкки в ярости, с воплями заметался по клетке. Его ощетинившиеся усы и шерсть пролезали между железных прутьев. Горел бешеный глаз. Что ты со мной сделал? Эй, ты!
Хьюго пытался его успокоить, но Мэкки продолжал голосить. Он вцеплялся в прутья с таким остервенением, что казалось, сейчас их раздвинет и вырвется на волю. Джессалин заткнула уши – эти вопли разрывали ей сердце. Можно подумать, что несчастного кота режут по живому.
Хьюго рассмеялся. Все эти бешеные крики и отчаянные метания его не волновали. Он подхватил переноску обеими руками и, пошатываясь, направился к «мерседесу» с предусмотрительно открытой задней дверцей, осторожно поставил переноску на сиденье, покрытое расстеленными газетами. Хотя он был в перчатках, разъяренный Мэкки сумел-таки расцарапать ему кисть, и рана закровоточила.
– ¡Diablo bastardo![28] – вскрикнул он.
Но было ясно, что он доволен собой, и Джессалин внутренне восхищалась совершённым чудом. Она промокнула рану бумажной салфеткой. Поразительно, как глубоко сумел проникнуть один коготь.
Хьюго похвалялся перед ней, что вот так и следует поступать с четвероногими. Им надо дать понять, кто в доме хозяин, и при этом проявлять доброту. Они попротестуют, но потом усвоят, что ты их защитник.
Джессалин помотала головой. Она бы не сумела заманить Мэкки в переноску и уж тем более затолкать его туда силой. Кто-то пал бы жертвой.
Но даже если бы ей удалось запереть кота, она бы не смогла ни поднять переноску, ни донести ее до машины.
– Вот почему я здесь, – сказал Хьюго, оценив похвалу.
И вот Джессалин уже сидит рядом с водителем. (На заднем сиденье, помимо оборудования фотографа, легкий дождевик, пара туристских ботинок, книжки, газеты. Скомканные бумажные салфетки. И слабый запах не то салями, не то сосисок.) Хьюго выбрался по щебенке на Олд-Фарм-роуд, а затем на Хайгейт-роуд, и они поехали мимо знакомых домов и пейзажей, которые постепенно уступали место менее знакомым и ухоженным, и наконец оказались в полудеревенской заброшенной местности (кстати, недалеко от Медвежьей горы), через которую пролегала оживленная автострада. С тех пор как Джессалин стала вдовой, она не решалась заглядывать в эти места с унылыми магазинчиками, усыпанными табличками «Сдается в аренду», бензозаправками, ресторанчиками фастфуда и франшизой по продаже автопокрышек с хлопающими на ветру красными флагами. А вот и оштукатуренный дом с вывеской «Для местных животных. Приют и лечение», а перед ним усеянная грубой щебенкой парковка.
Дородная крепкая женщина в фартуке с нагрудником приветствовала Хьюго как старого друга: после рукопожатия обняла его и даже смело прошлась губами по вислым усам.
– Доктор Глэдис, – представил ее Хьюго своей спутнице.
Доктор оказалась чрезвычайно радушной, а ее рукопожатие могло нанести травму.
Доктор Глэдис присела на корточки перед Мэкки и даже присвистнула. Размером он был с мейн-куна, только короткошерстный.
– Сколько ему?
– Понятия не имею, – призналась Джессалин. – Он пришел неизвестно откуда. Что называется, бродячий кот.
Доктор Глэдис сказала, что они поищут микрочип, который поможет идентифицировать животное и найти хозяина. В ее интонации Джессалин, кажется, уловила скрытый упрек. Почему она до сих пор с ним или с ней не связалась?
Между тем кот перестал мяучить. Странно притих. Такой звериный стоицизм и отчуждение. Джессалин почувствовала укол сожаления по поводу того, что они делают с Мэкки, даже если это пойдет ему на пользу. Выхолостить, лишить мужского начала потрепанного и изуродованного в схватках кота-мародера – вроде правильная идея. Она попробовала его утешить, поглаживая пальцем железный прут рядом с его огненным глазом,
