Сущность - Фрэнк де Фелитта
– Скуластый?
Механ приподнял скулы несколькими ловкими мазками бледно-голубого и белого мела.
– Да, – ответила Карлотта, отходя от жуткого лица. – Он выглядит так.
Механ положил финальный набросок в свою коллекцию. А также переписал описание Карлотты. Он передал фотокопии доктору Кули, Крафту и доктору Балчински.
Доктор Балчински отправил набросок доктору Веберу с запиской о том, что девять дней эксперимента закончились и что, если он, доктор Вебер, увидит что-либо похожее на прилагаемое изображение, его очень просят позвонить в отделение парапсихологии.
Доктор Вебер расхохотался.
– Пошли это Шнайдерману, – сказал он своему секретарю.
Шнайдерман забрал почту в тот же день. Он развернул рисунок, украшенный несколькими эпитетами доктора Вебера. Шнайдерману было не смешно ни от наброска, ни от нацарапанных комментариев. Лицо было пугающим. Ему стало дурно от самой идеи их «исследования».
Шнайдерман постучал в дверь доктора Вебера. Тот просматривал свою дневную почту. Ему предложили организовать программу стажировки в Гватемале, и он пытался уладить дела в клинике до начала лета.
– Заходите, Гэри, – позвал доктор. – Получили мое письмо?
– Да, – ответил Шнайдерман, угрюмо держа набросок. – Похоже на Балчински.
Доктор Вебер хмыкнул, подписал записку и потянулся к ножу для писем.
– Как думаете, все это, этот эксперимент, навредит ей? – спросил Шнайдерман.
– Вам правда интересно мое мнение?
Шнайдерман аккуратно присел на большое черное кожаное кресло.
– Наше главное преимущество в том, что они потерпят неудачу, – сказал доктор Вебер. – И тогда – а уж поверь, это случится – она не сможет прятаться от реальности. Ей придется вернуться к нам и встретиться лицом к лицу с тревогой. Вот и все.
Шнайдерман скомкал конверт и бросил его в мусорку. Некоторое время он наблюдал за медсестрами, проходящими мимо во дворе за окном. Доктор Вебер закончил печатать докладную руководителю программы по борьбе с наркоманией.
– Когда это будет? – спросил Шнайдерман.
Доктор Вебер пожал плечами.
– Осталось пять дней эксперимента. Плюс еще пара дней, пока Карлотта поймет, что ей некуда бежать.
– Пять дней, – вздохнул Шнайдерман. – Мне плохо от одной мысли.
– Успокойся.
– Может, мне зайти и посмотреть?
– Что решил совет?
– Посетители не запрещены.
Доктор Вебер серьезно взглянул на Шнайдермана.
– Тогда иди и проверь. Только не натвори там ничего.
Шнайдерман вышел из кабинета доктора Вебера, быстро пересек внутренний двор и вошел в психологическое крыло комплекса. Затем поднялся на лифте на пятый этаж.
Шнайдерман наклонился, чтобы попить из фонтанчика в коридоре. Он понял, что ревнует. Причем уже больше двух месяцев. У них была Карлотта, а у него – нет. Столь юношеские эмоции были для него мукой. Он не гордился своими чувствами, но они были, и не было смысла притворяться.
Шнайдерман тихонько постучал в дверь кабинета доктора Кули. Студент сообщил ему, что она сейчас на четвертом этаже. Шнайдерман медленно бродил, сунув руки в карманы, по крошечным лабораториям. Наблюдал за хомяками, к спинам и бокам которых были прикреплены электроды. И задумался, какие эксперименты проводятся над бедными животными под прикрытием очередной «теории». Шнайдерман услышал странный булькающий звук. Обернулся. Из зеленого аквариума на него смотрела рыба. Такая экзотическая и уродливая, она раскачивала плавниками воду у гальки на дне аквариума.
В соседней комнате Шнайдерман увидел, как несколько студентов подвергают свои руки воздействию магнитных полей. Он тихонько кашлянул. Студенты обернулись, удивленные и настороженные присутствием постороннего.
– Где Крафт?
– На четвертом этаже.
Шнайдерман направился обратно через первую лабораторию к коридорам. Он остановился, чтобы рассмотреть схему, наложенную на карту города.
«Активные участки, полуактивные участки, спящие участки», – гласила надпись.
На Кентнер-стрит был активный участок, рядом с которым карандашом были написаны имена Крафта и Механа. Шнайдерман отметил, что активных участков на карте было очень мало. Неудивительно, что они так волновались. Ординатор печально покачал головой, подумав, что на каждый такой участок приходится потенциальный шизофреник, которому отказывают в надлежащем психиатрическом лечении.
На четвертом этаже было особенно темно. Верхний свет в вестибюле заменили тусклыми желтыми лампочками. Студент приветливо поднял голову от парты, которая загораживала доступ в коридор.
– Чем могу помочь?
– А вы кто? Охрана?
– Мы следим за наблюдателями.
– Ну, передайте, что пришел Гэри Шнайдерман.
Через некоторое время студент вернулся из-за угла, затерянного в темноте.
– Доктор Кули просит объяснить, зачем именно вы пришли.
– Просто посмотреть, – ответил Шнайдерман, стараясь звучать непринужденно.
– Ладно. В таком случае, идите за мной.
Шнайдерман последовал за студентом по коридору. Свет становился все тусклее. Вскоре стало совсем темно. Затем Шнайдерман осознал, насколько здесь тихо. Они завернули за угол и продолжили идти. Воздух был спертый, словно коридоры были где-то перекрыты.
– Тут как в чертовых пирамидах, – пробормотал Шнайдерман.
Студент, проигнорировав замечание, открыл дверь в комнату наблюдения. Внутри было множество экранов, на некоторых из которых показывали Карлотту в помещении, похожем на ее дом.
– Добрый день, доктор Шнайдерман, – осторожно поздоровалась доктор Кули, протягивая ладонь.
Они пожали руки.
– Я пришел один, – пояснил он. – Неофициально.
– Понимаю. Если у вас будут вопросы, пожалуйста, задавайте их мне. Остальные очень заняты.
Шнайдерман скрестил руки на груди и огляделся. На стене висели мониторы, установленные довольно высоко, так что ему пришлось задрать голову, чтобы увидеть их все. Они были цветные и, вероятно, очень дорогие. Затем он увидел на экранах Карлотту, входящую в спальню. Она присела на край огромной резной деревянной кровати и начала делать пометки в большом виниловом блокноте. Тут в поле зрения появился Механ. Сердце Шнайдермана сжалось. Его взгляд переместился на другой монитор, на котором было пусто, не считая коробок с электронным оборудованием. На экране появился Крафт, почесал в затылке, не подозревая, что за ним наблюдают, и вытащил из коробки несколько небольших инструментов. На экране слева Карлотта тихо рассмеялась над чем-то, что сказал Механ.
– Она выглядит очень расслабленной, – сказал Шнайдерман.
– Так и есть. Она хорошо спит. Без медикаментов.
Шнайдерману показалось, что он уловил нотку разочарования в голосе доктора Кули. Он быстро взглянул на нее, не в силах разгадать ее мысли. Затем увидел через открытую дверь проход в экспериментальную камеру с блестящим новым замком. Почему-то это его взбесило, и все же у него не было оснований протестовать.
– А это что? – спросил он.
– Все спроектировал мистер Крафт. Мы установим оборудование на подиуме над экспериментальными помещениями. Это обеспечивает уровень ионизации, идентичный показателям в ее доме.
– Вы будете облучать ее радиацией?
– Это наука, доктор Шнайдерман, а не фантастика. Каждая органическая клетка на земле постоянно подвергается ультрафиолетовым лучам, космическим излучениям и многим другим видам энергии. Мы лишь пытаемся в точности воссоздать условия ее дома на Кентнер-стрит.
Шнайдерман решил, что в этом было
