Сущность - Фрэнк де Фелитта
На эксперимент выделили четвертый этаж психологического факультета. С одобрения декана Осборна и неохотного согласия смотрителя университета стены четырех отдельных лабораторий снесли, и студентам доктора Кули предоставили огромное помещение, оснащенное множеством розеток, вентиляционными каналами, газовыми трубами, водой и кислородом. Оттуда вынесли старые письменные столы, краны, полки и шкафчики, осталось лишь пустое пространство – достаточно большое, чтобы вместить несколько теннисных кортов. Рабочие взобрались по приставным лестницам к невероятно высоким потолкам и приступили к звукоизоляции помещения. Стены облицевали двухслойным экраном Фарадея и сверхпроводящим слоем из ниобия и мю-металла, чтобы предотвратить любое попадание постороннего электромагнитного излучения.
Затем там соорудили широкий мостик вдоль стен, так что Крафт, Механ, доктор Кули или кто-либо другой могли обойти помещение и заглянуть на двадцать футов ниже.
6 мая была готова копия дома на Кентнер-стрит, только без крыши. Кухня, гостиная, спальни и прихожая были созданы в тех же пропорциях. Затем туда перевезли мебель Карлотты. Старый пол застелили коврами, мебель поставили на привычные места. На полу валялась обувь и несколько журналов, словно здесь жили уже много лет. Прямо-таки театральная декорация, вот только стены были прочнее.
Когда утром 10 мая работу завершили и занавес над «Делом 142 – Развоплощенная сущность» уже был готов подняться, почти четверть гранта фонда Роджера Банема в размере миллиона долларов уже была израсходована.
Из дома на Кентнер-стрит осталось перевести только один объект – Карлотту Моран.
Вечером накануне двухнедельного пребывания Карлотты в подготовленных условиях – по соглашению декана Осборном и доктора Кули – к ней пришли в последний раз. Он пришел в маленький номер в мотеле, предоставленный университетом.
Карлотта легла рано, угрюмая и с тяжелым сердцем. Уход Джерри висел над ней, как вечная туча. Его все еще держали в тюрьме, и он отказывался видеться с ней и принимать любые сообщения. Карлотта написала адвокату и объяснила, что споткнулась и случайно ударилась головой о стул. Пока что ей не ответил ни адвокат, ни Джерри. Карлотта уже почти смирилась, что больше ничего не значит для Джерри. На этой мысли он и пришел.
Никакого шума, только холод. Вот комната пуста, и вдруг он уже там. Он пытался растормошить ее, возбудить, несмотря на ее явное отторжение. Его запах окутывал ее, как защитная оболочка, обволакивающая ядовитым, леденящим холодом. Матрас ритмично прогибался под их общим весом. Он стал грубее, резче, пытался ее контролировать.
– Мне нужно больше.
Он заставлял ее извиваться, выгибаться туда-сюда, ему было все равно, что ее затопила тошнота и чернота в душе. Он держал ее, согнутую пополам, в странной позе и удовлетворял свою похоть.
– Передай это своим дружкам.
Карлотта прибыла в университет в 10:30 в сопровождении Крафта, Механа и доктора Кули. В 11:15 она расположилась в своем «доме», и наблюдение официально началось.
Первой реакцией Карлотты было ошеломляющее чувство дежавю. Это правда ее дом. Или нет. То, что казалось солнечным светом, проникало сквозь обычные окна. В воздухе витала пыль. Пахло как от обычного, слегка потертого ковра, кое-где виднелась плесень. Двери вели в те же комнаты. Сломанный радиоприемник Билли лежал в углу возле его кровати. Даже резиновая игрушка Ким томилась в грязной ванне. Как и в ее ночных кошмарах, все было одновременно настоящим и искусственным.
Но вместо огней, освещающих подиумы, в темноте безмолвно вели запись видеомониторы. Карлотта ничего не видела. И никто бы не увидел, даже если бы знал, куда смотреть.
В темной кабинке высоко наверху доктор Кули и ее команда наблюдали за происходящим с помощью сложной системы.
Оборудование для наблюдения было максимально автоматизировано для непрерывной записи. Датчики регистрировали наличие электрических, магнитных и электростатических полей как переменного, так и постоянного тока по всему помещению. Также там установили более тонкие ионизационные мониторы, нежели те, что использовались на Кентнер-стрит. Электронные датчики регистрировали изменения показателей сопротивления атмосферы прохождению электрической энергии и анализировали изменения в различных диапазонах частот.
Доктор Балчински, в соответствии со своими прямыми полномочиями, крайне изумленно и растерянно наблюдал за этим процессом.
– За последние несколько месяцев, – объяснил Крафт, – мы внимательно наблюдали за миссис Моран, ее детьми и домом. И теперь, когда мы воспроизвели ее жилище до мельчайших деталей, то надеемся с помощью миссис Моран раскрыть этот феномен.
– Но что именно она должна делать? – подозрительно спросил доктор Балчински.
– Просто жить здесь, – ответил Крафт.
– В смысле спать? И все такое?
– Да.
Лицо доктора Балчински помрачнело.
– Значит, мне тоже нужно оставаться на ночь.
Крафт улыбнулся.
– Надеюсь, вы пронаблюдаете за каждой ночью. Вообще-то, мы попросим вас написать отчет, подтверждающий ее психическое здоровье. Для окончательного заключения.
Доктор Балчински вздохнул, словно соглашаясь.
– Вряд ли вы кому-то что-то докажете, – пробормотал он, глядя на мониторы.
– Почему?
– Это… так… Уж простите, но так по-детски.
Улыбка Крафта не дрогнула, но его глаза будто стали темнее, и его выражение вдруг показалось доктору Балчински угрожающим.
– По-детски будет не верить в доказанное, доктор Балчински.
Доктор неоднозначно улыбнулся. В его глазах будто виднелась борьба надежды и профессионализма.
– Она ведь знает, что за ней наблюдают? – спросил он.
– Конечно. Мы все рассказали. Но комнаты ей знакомы, так что это быстро забудется. Именно это нам и нужно.
– Но все эти камеры… Она понимает, что находится под постоянной слежкой, – заметил Балчински, – такое любого выведет из себя. В таком случае у нее точно разовьется вполне логичная паранойя.
– Но она не видит камер, – заметил Крафт. – Идемте, я вам покажу.
Молодые люди поднялись в темноте по крутой металлической лестнице. Доктор Балчински оказался на парапете, в двадцати футах над Карлоттой, которая сидела в кресле и читала.
– Видите? – прошептал Крафт. – Она нас совсем не видит.
Доктор Балчински энергично помахал руками. Карлотта не подняла взгляд. Было как-то жутко вот так наблюдать за другим человеком.
Стоя перед рядом камер, Крафт с улыбкой смотрел на доктора Балчински.
– Это, – сказал Крафт, – тепловизионная видеосистема. Работает за счет инфракрасного излучения. Оно показывает температурные градиенты и распределение тепла любого объекта в помещении.
Крафт поправил несколько рычагов. На экране появился зеленый прямоугольник.
– Что это? – подозрительно спросил доктор Балчински.
– Это холодильник. Он холодный, поэтому выделяет относительно мало тепла. Отсюда и зеленый цвет.
– А что за оранжевое свечение снизу?
– Там двигатель. Он теплее холодильника, поэтому и цвет другой.
Доктор Балчински снова посмотрел вниз. Карлотта жевала яблоко. Она выглядела совершенно невозмутимой и даже не подозревала, что в двадцати футах над ее головой стоят двое мужчин и обсуждают ее. Крафт направил камеру на Карлотту. На
