Смерть мастера Лоренцо Барди и другие рассказы - Лео Перуц
– Пожалуйста, не забудьте доложить о моем приходе, – сказал Волошин. – Был строгий приказ…
– Это уже не ваша забота, – раздраженно перебил его Столешников. – Мы знаем, что делать. Ждите, пока вас не вызовут.
Волошина отвели в комнату, где сидел всякий сброд. Карманники, сутенеры, взломщики, человек, подделывавший продовольственные карточки, и еще шофер, задержанный за то, что, надышавшись паров бензина, приставал к прохожим.
Два дня спустя Аукскас зашел в кабинет Дзержинского. Его взгляд упал на шифрованную телеграмму, торчавшую из-под стопки исписанных бумаг. Он рассмеялся.
– Боюсь, я все же лучше как психолог, товарищ председатель, – сказал он на своем ломаном русском. – Волошин, конечно, не вернулся. Ко мне он не пришел.
И добавил:
– Наверное, он теперь в Ростове – вода и воздух поощряют здоровье.
Дзержинский поднял голову.
– Сегодня у нас… Сколько прошло дней? Семь? Он вернулся. Он приходил к вам, но вы об этом забыли.
Аукскас задумался.
– Может быть, он доложился Столешникову, но во всяком случае не мне, – сказал он. – Столешников вчера после обеда уехал по делам в Тулу. Но, скорее всего, этот…
– Он вернулся, – вскричал Дзержинский. – Вернулся. Я знаю свой народ. Правда, по пути его могли убить, наши или белые. Но если он еще жив, значит, он здесь. Немедленно проверьте!
Когда за Волошиным пришли, он играл в дурака с двумя карманниками и шофером.
Через несколько минут он стоял перед Дзержинским.
– Вы приехали с опозданием? – спросил, не поднимая на него взгляда, председатель всероссийской Чека.
– Нет. Я приехал вовремя, – ответил Волошин. – Даже чуть раньше назначенного часа.
– С какого времени вы здесь?
– Я прибыл сюда в четверг вечером.
– Кому вы доложились?
– Товарищу Столешникову. И я сказал ему, что вы приказали…
– Ладно. Со Столешниковым я поговорю после, – перебил его Дзержинский. – Вы попрощались с женой и ребенком?
– Попрощался.
Дзержинский скользнул по нему взглядом и спросил:
– Итак? Вам больше нечего мне сказать?
– Больше мне нечего сказать, – тихо проговорил Волошин.
– Значит, вы не подумали над моим предложением? Вы не согласны работать на нас ни при каких условиях?
– Я не против, – сказал Волошин. – Но теперь уже вы не хотите, чтобы я на вас работал.
Дзержинский в течение минуты испытующе смотрел на него из-под полуприкрытых век.
– Верно, – сказал он, наконец. – Теперь мы уже не сможем вас использовать. Вы были у белых, и там вас научили, как саботировать работу здесь, а, может быть, и чему-нибудь худшему.
Он замолчал в ожидании, что тот начнет возражать, попытается отвести от себя подозрение. Но Волошин не произнес ни слова.
– Как здоровье ваших жены и малышки? – спросил Дзержинский.
– Благодарю вас, они здоровы, – ответил Волошин, после чего снова воцарилось молчание.
Дзержинский выбросил окурок.
– Мне бы хотелось дать вам еще один шанс, – сказал он. – Я уже как-то упоминал, что интересуюсь людьми с выдающимися способностями. Есть у меня такая слабость. Если вы оправдаете мои надежды, тогда, быть может, я смогу под свою ответственность предложить вам работу у нас. – Вот шифрованная депеша. Сколько времени вам потребуется, чтобы расшифровать ее?
Только теперь, в этот самый момент, Волошину стало ясно, что он спасен. Расшифровать депешу, только и всего! Он будет жить, он сможет вернуться к Елене и Нине, пусть и не через два месяца, но все же. Или вызовет обеих в Москву. Безумная радость охватила его, но он взял себя в руки – нельзя было показывать, насколько дорога стала ему жизнь с этого момента.
– Сколько? Тут бывает по-разному, – сказал он. – Все зависит от того, использован ли в шифровке один-единственный ключ или комбинированная система. У нас было приблизительно двадцать ключей. Я должен попробовать их все по порядку, чтобы определить, какой из них правильный. Кроме того, здесь всего пять строк, и это несколько затрудняет дело. Но больше четырех часов мне не требовалось еще ни разу.
– Четыре часа. По-моему, многовато, – заметил Дзержинский. – Но вы их получите. Сейчас два. Если до шести вы положите ко мне на стол расшифрованную депешу, вы будете на нас работать. Если нет… тогда вы сами знаете, что вас ждет. Тогда вы будете отвечать перед законом. И запомните: это ваш единственный шанс. – Вам будет отведена комната. Вы курите во время работы?
Комната, которую ему выделили, сообщалась через стеклянные двери с двумя другими комнатами. Продолговатый стол с бумагой и письменным прибором. На стене висела картина с изображением баррикадного боя времен Парижской коммуны – красные знамена, пороховой дым, идущая на штурм инфантерия, а на переднем плане распростертая на земле фигура молодого рабочего, сраженного пулей. На полу комнаты сиротливо валялась белая картонная табличка с надписью: «Г. К. Нирод. Прием посетителей с десяти до двенадцати». На столике в углу красовались старинные часы в стиле ампир – возможно, они были реквизированы в одном из соседних домов или сохранились здесь еще с тех времен, когда здание Чека принадлежало страховому обществу.
Еще одна затяжка папиросой – и за работу. Он пребывал в полной уверенности, что при составлении шифровки был использован один-единственный ключ, а не комбинация из нескольких ключей. Что-то в этой, на первый взгляд, бессмысленной череде букв подсказывало ему, что он прав; в таких вещах он никогда не ошибался. Первая пробная попытка: какой-нибудь из наиболее распространенных ключей, «Великое войско Донское». – «Интуиция – вещь полезная, но самое надежное – это метод», – говаривал его учитель, старый генерал Шарвенко. Где сейчас генерал Шарвенко? В Париже. Может быть, это он отправил эту депешу и теперь даже не подозревает, что именно я ее расшифрую. Времени у меня достаточно, прошло всего двадцать минут, и уже отброшены два ключа, они определенно не годятся. «Великое войско Донское» и «Архангел Михаил». Какие прекрасные старинные часы. Нет, «Архангел Михаил» точно не подходит. «Храм Христа Спасителя». – На письменном столе Дзержинского стоят обычные серебряные часы. «Как здоровье ваших жены и малышки?» Он всегда говорит «малышка», откуда он знает, что Ниночке всего пять. Интуиция, у него прекрасная интуиция. И все же самое надежное… Нет, этот ключ не подходит. Попробуем-ка «Москву белокаменную». А может быть все-таки комбинация? Да нет! Нередко удается уже с третьей или четвертой попытки. Везение… Конечно, без везения здесь тоже не обойтись. Иногда помогает психология: когда знаешь отправителя и получателя, можно угадать, какое ключевое слово они выбрали. Но самое главное: сосредоточенность, ясное, методичное мышление. Я мало спал за последние дни. Неплохо бы отдохнуть. Хотя бы минутку. Времени еще полно.
Когда же это я был на Кузнечном мосту? Что я
