Или — или - Серен Кьеркегор
Разберем же этот вопрос по существу. Ты вот говоришь, что в безмолвной чаще леса обитает нимфа, чудное существо, девушка. Хорошо, пусть же она появится в Копенгагене или в Нюрнберге, подобно Каспару Гаузеру, — дело ведь не в месте действий, а в самом действии, то есть в ее появлении перед очами героя. «Вот это так подруга жизни!» — скажет он. Предоставляю тебе затем дополнить остальное: ты ведь отлично сумел бы написать роман под заглавием «Нимфа, необыкновенное существо, чудная лесная дева» в pendant к известному роману «Урна уединенной долины». Итак, положим, что она появилась и наш герой оказался тем счастливцем, которому она дарит свою любовь. Согласиться ли нам на это? С моей стороны препятствий, пожалуй, нет — я ведь женат. Но ты как раз оскорбишься, что тебе предпочли такого обыкновенного человека. Прими, однако, участие в моем клиенте, согласись, что лишь таким путем он может еще оправдать твои надежды — стать героем, и потому не мешай его счастью. Посмотрим же теперь, насколько будут прекрасны его любовь и брак. Основанием как его любви, так и брака служит ведь то обстоятельство, что его возлюбленная — единственная в своем роде девушка во вселенной. Вся суть, следовательно, в ее исключительности, сулящей ему, как он воображает, необыкновенное счастье, и в этом-то воображении его, собственно говоря, и заключается самое счастье. Не раздумает ли он поэтому жениться на ней? В самом деле, дать подобной любви такое обыденное вульгарное выражение, как брак, — не унизительно ли? Более того, не дерзко ли вообще требовать от двух таких необыкновенных влюбленных банального вступления в брак, как будто они только на то и годятся, чтобы увеличить собою огромное число супружеских пар или чтобы о них можно было сказать, как и о всякой другой чете: они женаты?! …Ты найдешь, пожалуй, подобные размышления вполне основательными и со своей стороны присоединишь разве возражения вроде того, что не следовало бы вообще такой необыкновенной девушке доставаться такой бездарной посредственности, как наш герой, что будь он, напротив, таким же необыкновенным субъектом, как она (или таким, как ты?), все пошло бы как следует, и нельзя было бы даже представить себе более совершенных любовных отношений.
Оказывается, таким образом, что герой наш — опять в критическом положении. Все единогласно говорят, что его возлюбленная необыкновенная девушка; я сам, женатый человек, скажу слова донны Клары: «Молва ничего на этот раз не преувеличила, и прелестная Прециоза — чудо создания!» Немудрено в таком случае увлечься призрачной прелестью необыкновенных отношений к такой необыкновенной девушке и упустить из виду общечеловеческую задачу. А между тем герой наш ведь уже узнал от этика, что брак не только не лишает жизнь красоты, но, напротив, придает ей высшую красоту. В самом деле, разве брак отнимает что-либо у него, уменьшает красоту или уничтожает какое-либо из исключительных достоинств ее? — Ничуть… Брак только учит его смотреть на все это как на случайные и несущественные обстоятельства, пока он не вступит в самый брак, пока не обратит все эти исключительные достоинства в средство достижения или осуществления общечеловеческой задачи. Этическое воззрение на любовь и брак учит его, что лишь брачные отношения являются абсолютным выражением любви, что лишь благодаря им любовь ведет человека к осуществлению общечеловеческой задачи. Брак, правда, лишает его суетного удовольствия сознавать себя необыкновенным человеком, но зато доставляет ему действительную радость — быть обыкновенным человеком, олицетворять собою общечеловеческое. Брак восстанавливает в его глазах гармонию всего существующего, учит его быть довольным жизнью, радоваться ей, тогда как противоположное отношение к любви из желания быть необыкновенным человеком, т. е. исключением, приводит только к неминуемому столкновению с жизнью; основывая свое счастье на необыкновенном, он поневоле стал бы смотреть на свою обыденную жизнь как на мучение. Кроме того, будь даже такое счастье действительным, а не воображаемым, и тогда его следовало бы назвать скорее несчастьем, так как оно ставит человека в исключительное перед другими людьми положение, благодаря чему если его жизнь и приобретает красоту случайную, то утрачивает зато красоту истинную. Наш герой поймет все это и вновь осознает истину слов этика: «долг каждого человека — жениться»; осознает и то, что брак придает жизни высшую, истинную красоту и значение. Пусть в таком случае ему достанется в супруги чудо создания, он не будет уже основывать своего счастья на исключительности ее натуры, хотя и от души будет радоваться ее красоте, прелести, богатству ее чувств и ума: «В главном, — скажет он себе, — мое положение не отличается от положения всякого другого человека, — вся суть ведь в самом браке, который один является абсолютным выражением любви». Или пусть ему достанется девушка, менее богато одаренная природой, он все-таки будет радоваться своему счастью? «Хотя она и уступает другим женщинам во многом, — скажет он, — я все-таки счастлив, так как вся суть в самом браке». Он не будет уже так пристрастен ко всему исключительному, ко всему необыкновенному и поймет, что как не существует абстрактного призвания для всех людей, а у каждого есть свое, так не существует и абстрактного брака. Этик поэтому может сказать ему, что он должен жениться, но не может сказать, на ком именно. Этическое отношение к любви поможет, следовательно, нашему герою уяснить общечеловеческое значение упомянутых исключительных достоинств невесты, и он сам уже займется уяснением себе различных оттенков и особенностей в исполнении общечеловеческого долга.
Этическое воззрение на любовь имеет, таким образом, много преимуществ перед всяким эстетическим, — оно обращает внимание человека на общее, а не на случайное; оно показывает не то, каким образом может быть счастлива отдельная чета людей необыкновенных, но каким образом может достигнуть счастья каждая супружеская чета. Оно рассматривает брак как нечто, имеющее абсолютное значение в жизни; оно не принимает упомянутых исключительных свойств или достоинств героя и героини за гарантию счастья, но относится к ним как к задачам или долговым обязательствам человека; словом, оно смотрит на любовь с точки зрения истинной красоты и свободы.
Так вот, герой наш живет своим трудом, в котором видит к тому же свое призвание, так что работает весело и охотно и вполне довольствуется своим
