Мартти Ларни - Современная финская новелла

Крестьянин уставился на нее. Женщина была в белой блузке с короткими рукавами, в узкой черной юбке, не закрывающей колени и в нейлоновых чулках, сквозь которые просвечивала веснушчатая розовая кожа. Она выглядела гораздо моложе мужа, которому на вид было лет сорок. Он был в белой рубашке, коричневом галстуке и бежевом костюме.

— Как там много коров, а пастбища совсем-совсем голые, — сказала женщина.

— Да, совсем голые, — повторил сосед, глядя на ее коленки. — Лето такое жаркое и сухое. Вот они и остались без корма.

— Это что, ваши коровы? — спросила женщина.

— Да нет, те не мои, — возразил он.

Дама инстинктивно спрятала ноги под сиденье. Господин искоса взглянул на свою жену: тонкие ноздри ее были нежно-розовые, точно пронизанные светом.

— Подай мне, пожалуйста, шаль, — попросила дама.

Господин вытащил из стоявшего на полке раскрытого саквояжа шаль. Дама прикрыла колени.

— Хейкки, когда же мы наконец приедем? — спросила она.

— Один черт знает, скорей всего никогда. При такой-то скорости.

— Хе-хе-хе. — Рассмеялся сосед и перевел взгляд на грудь женщины.

Дама заметила это и залилась краской. Наступило долгое молчание. На очередной станции кто-то заглянул в дверь, но так и не пошел.

— Да, если такая жарища еще продлится, тут и шуба не спасет, — сказал вдруг сосед.

Супруги напряженно молчали.

— У вас есть дети? — спросил он.

— Нет, — ответила дама, — то есть да, один.

Господин вытащил сигару и закурил. Затем снова стал разглядывать покачивающийся угол крыши за дверью. Дама невольно взглянула на вырез своей блузки. Крестьянин вдруг протянул руку и схватил ее за грудь, стиснул и отпустил. И замер, положив руки на колени.

Муж встал. Дама всхлипнула.

— Перестань реветь, — приказал он. — А вы… идемте в соседний вагон. Предстоит мужской разговор. — Он направился к выходу, а крестьянин поплелся за ним.

Дама зарыдала, уткнувшись в оконное стекло.

— Свинья! — негодовал муж в соседнем вагоне. Там было полно пассажиров. — Да как вы осмелились, кретин! Сядьте вон там, чтобы не мозолить людям глаза. Вы что же, всегда хватаете незнакомых женщин за грудь?

— Нет…

— Может быть, вы женщин никогда не видели?

— Видел я.

— Как же вы осмелились на такое, да еще с моей супругой. Она там сейчас одна и мне надо скорее вернуться. С этим делом надо быстрее покончить.

— Я не хотел оскорбить. Я заплачу за убытки.

— Заплатите? — насмешливо спросил муж.

— Я заплачу. Сколько?

— Двадцать тысяч, — сказал господин, вздохнув.

Крестьянин достал бумажник и протянул деньги.

— Оставайтесь здесь, — выговаривал ему муж. — Если вы явитесь в наш вагон, я вышвырну вас из поезда. Вы, кажется, не понимаете, что я мог бы подать на вас в суд. Ну да ладно, я не привык расстраиваться по пустякам, я хирург.

Когда доктор вернулся к своей жене, та уже успокоилась и вытирала глаза.

— Я так испугалась. Какая неслыханная наглость! Такого со мной еще не случалось.

Господин снял с гвоздя черный женин жакет и, бросив ей на колени, сказал:

— Надень.

— Я ведь его не провоцировала. Взгляни сам, разве я так уж обнажена?

— Можешь считать, что это был комплимент. Мужичишка рехнулся, увидев твою грудь.

Дама снова заплакала.

— Не расстраивайся. Дело того не стоит, — успокоил ее муж.

— Что ты с ним сделал?

— Надавал по морде и предупредил, что, если только он сунется сюда, я ему нос отрежу.

— Только не нужно было говорить ему, кто ты такой. А то все узнают.

— Я же не сумасшедший.

— Что он сказал?

— Он? Да если б он хоть слово сказал, я б его в окно выкинул.

Провинившийся сидел в соседнем вагоне и рассказывал какому-то старику о том, что случилось. К ним подсел молодой парень и, выслушав эту историю, пошел взглянуть на пострадавших. Он вернулся и шепнул:

— Эй, послушайте, они еще сидят там. Я видел их через дверное окно.

Антти Хюрю

Сенья

Перевод с финского И. Бирюковой

Поначалу Сенья вела себя как гостья. Она сняла пальто и шляпку с вуалью, оставшись в легком, красном в цветах платье с туго затянутым пояском, на ногах у нее были шелковые чулки.

— Кофе, Сенья, — предложил хозяин и велел дочери Айле принести чистые чашки.

Потом хозяин вышел во двор. Сенья оглядела оставшихся в комнате и присела к столу возле чистой чашки. У нее были темно-русые пышные волосы, падающие на лоб, чуть выпяченные губы, широкие и густые брови и серо-синие глаза, полуприкрытые веками. Она была полновата и сидела развалившись.

— Дождь идет, — сказал работник Ойва, который устроился в качалке с газетой в руках. Сенья взглянула на него, но промолчала.

— Да, дождь, — подхватил Ееро, мальчик лет тринадцати. Он сидел у стены, за спиной у Сеньи, и гримасничал.

— Интересно, а в Олтавяйоки как с дождями? — продолжил разговор Ойва.

— Позавчера шел, — ответила Сенья.

— Вот и у нас тоже.

— Пожалуйста, кофе, — предложила Айла, — выпей и ты, Ойва.

Она разлила кофе по чашкам. Ойва подошел, взял свою и снова уселся в качалку. Вечерело. Сегодня Ойва и Ееро чинили изгородь, но начался дождь, и они вернулись домой. Дождь утихал, но приниматься за работу уже не было смысла.

В окно, выходящее на реку, виднелось мокрое поле, сараи, березы, а дальше — лес.

— Третью чашку, для ровного счета, — улыбнулась Айла.

— Нет, спасибо.

Часы пробили шесть. На пороге появился хозяин и велел Айле показать Сенье комнату над верандой. Сенья встала, захватила вещи, оставленные у порога, и вместе с Айлой они вышли на веранду. «Странный запах», — подумала Сенья, поднимаясь по узенькой лестнице. Комнатушка оказалась низкой, под гребнем крыши можно было стоять только пригнувшись. Сенья переоделась. Платье она повесила на торчащий из матицы гвоздь. «Вот хорошо, из окошка виден двор», — подумала она. Под окном вместо стола стоял деревянный ларь, у стены — кровать. Айла объяснила, что отсюда можно подняться выше, на чердак, где на одной половине спят они с Лийсой, а на другой — Ееро и Калеви.

— А тот работник, как его звать-то? Он где спит?

— Это Ойва, он спит в избе. Он из Таннила.

С улицы доносился шум ветра. Ненадолго показалось и скрылось за тучей солнце. «А через этот люк можно спуститься», — догадалась Сенья.

— Тут везде гвозди, так что ты осторожнее, — предупредила Айла. — Коровы у нас уже в летнем хлеву, вон там. Идем, пора доить, — и Айла направилась вниз.

Сенья спустилась следом. В избе Айла подала Сенье ведро с горячей водой и тряпку, а сама захватила в сарае цедилку и ведро для молока. По тропинке они пошли в хлев. Теперь на Сенье было выцветшее синее платьице и резиновые сапоги. Сенье понравилось, что хлев стоит почти у самой дороги и хорошо видно, кто куда идет.

В хлеву их ждали четыре коровы и теленок. В маленькое оконце видна была изба, на противоположной стене — закрытое мешком отверстие для уборки навоза. Светлыми точками выделялись дыры в кровле. Сенья принялась доить. Скоро ей пришлось передвинуть скамейку, потому что корова повернулась, потом корова взмахнула хвостом, и Сенья прижалась щекой к ее боку. Отодвинув в сторону мешковину, Айла выбрасывала навоз. Белела вдали березовая роща и, отведя от нее взгляд, Сенья уже ничего не могла разглядеть в хлеву. Под крышей и вокруг коров жужжали мухи.

— Вот эту легко доить, — рассказывала Айла, — эта перестала давать молоко, эта тоже спокойная, а вот у той треснули соски, и она лягается. Помажь жиром. А то иногда ее даже держать приходится. Но, может, сейчас ей уже полегчало. И нужно не дергать, а давить. Умеешь?

— Приходилось. Но это ведь намного медленнее, — ответила Сенья и выпрямилась. Корова повернула морду и обнюхала девушку.

— Еще помажь, — сказала Айла.

Сенья сунула пальцы в кружку с жиром и помазала корове соски.

Подоив, они с ведрами пошли обратно. Сенья посмотрела на дорогу: «Так вот откуда она идет». Из-за тучи выглянуло солнце. «Неужели это все один и тот же день, — думала Сенья, — и сегодня утром я еще была дома. А работы здесь сколько, и Айла такая маленькая! Сейчас, наверное, надо мыть посуду. Переодеваться не стану, не так уж сильно пахнет от меня коровами». Она представила, как вечером ляжет спать на чердаке, а утром встанет. Они опустили молоко в колодец, чтобы охладилось, вымыли ведра и поставили их на полку. Резиновые сапоги Сенья сняла на крыльце, потом поднялась на чердак, надела туфли и спустилась вниз.

Айла показала ей, в чем мыть посуду, и Сенья взялась за дело. Все были на улице, один Ойва сидел за столом и курил. В окно, выходящее на дорогу, светило солнце.