Вихрь - Йожеф Дарваш
Как только они в этом убедились, я им сказал:
— Ну, ребята, у нас нет иного выхода, как сдаться в плен!
А русские были так близко, что уже начали кричать:
— Бросай оружие, руки вверх!
Мы сдались. Сопровождал пленных всего-навсего один солдат, который и привел нас в штаб.
Нас направили в лагерь для военнопленных под Киев. На пути нам попалось еще одно венгерское село, чему я весьма удивился. Я не имел никакого представления о том, что в России есть венгерские села.
Плен
Попали мы в лагерь для военнопленных в Дарнице. Жили в деревянных бараках. Поскольку в лагере было засилье немецких офицеров, которые входили в лагерную администрацию, то положение венгров было незавидным. У нас сразу же отобрали наиболее ценные вещи, оставив нам рванье.
Не обходилось дело и без драк, которые разнимала русская стража. Попадаться ей в руки было делом опасным. После одной такой потасовки (мы, венгры, отстаивали свои права) мы все разбежались кто куда. Мне сильно повезло. Когда я пробегал мимо лагерного лазарета, меня кто-то схватил за руку и затащил в барак. Моим спасителем оказался парень-словак, работавший в лазарете. Он мигом уложил меня в кровать и так забинтовал мне голову, что меня и мать родная не узнала бы.
Два дня спустя в Донбасс отправляли эшелон пленных, в который потихоньку пристроили и меня. Когда же эшелон прибыл на место, никто не стал просматривать старые списки (где меня не было), а тут же составили новые со слов прибывших.
Из лагеря можно было написать домой, чем я сразу же воспользовался. Мой братишка Карой сохранил это письмо. Вот оно:
«Дорогие мои родные!
Надеюсь, что это небольшое письмецо застанет вас всех в добром здравии. Я, слава богу, жив и здоров. Жаль только, что не имею от вас никаких вестей. Очень прошу вас, дорогие, как только получите мое письмецо, немедленно ответьте. Вместе со мной находится Пишта Чаус, Жига Келеш, Лаци Гуяш и еще несколько земляков. Любящий вас ваш сын Балинт».
Послав это, пятое по счету, письмецо, я наконец получил ответ, из которого узнал, что мой брат Лайош тоже в плену и находится в Астрахани.
Я тут же решил сбежать из лагеря в Астрахань, чтобы разыскать там брата. Однако убежать далеко мне не удалось.
В соседнем селе меня поймали казаки.
— Ты куда идешь? — спросили меня.
Я не мог ничего придумать, пришлось сказать правду.
Казаки засмеялись.
— До Астрахани далеко, особенно если идти пешком. А зачем тебе туда?
— Там мой старший брат. В плену он, вот я и решил разыскать его.
Казаки ничего мне не сделали, но вернули обратно на шахту, где мы работали.
Первая встреча с большевиками
Известие о Февральской революции в России дошло до нас быстро. В лагерь приехал агитатор, он говорил от имени правительства Керенского. Нас собралось больше тысячи, так как на многих шахтах работали пленные.
После свержения царизма мы получили возможность передвигаться более свободно. Нас стали называть товарищами.
В середине июня я как-то попал в город и по дороге разговорился с одним русским шахтером.
— Ну, ты хоть теперь понял, за что же ты воевал? — спросил он.
Мой ответ понравился ему, и он задал мне другой вопрос:
— А нет ли у тебя желания помочь нам?
— Отчего же! Есть. А что нужно делать?
Оказалось, что задача моя заключалась в том, чтобы приносить листовки на шахту.
В городе мне дали пачку листовок и рассказали, где и кому я должен был передать их.
В ту пору белоказаки упорно охотились за большевиками и приглядывали за местными шахтерами. Их тщательно обыскивали при проходе на шахту, нас же, пленных, охранник только спрашивал: «Куда?»
Я в то время уже довольно сносно разговаривал по-русски и объяснил охраннику, что иду на другую шахту проведать своих земляков.
— Давай, — ответил он, — иди, но осторожнее.
Что значит «осторожнее», я в тот момент не понял.
Сначала я пошел на шахту, где работал Пишта Чаус, и у него спросил, не знает ли он нужного мне человека. Оказалось, что он знал этого, товарища, и сам повел меня к нему, представил.
Мы с Пиштой, идя позади шахтера, проводили его до дома. Пишту я отпустил, а сам вошел в дом.
Я объяснил шахтеру, кто я такой и с какой целью зашел к нему.
Жена шахтера, из-за юбки которой выглядывало четверо ребятишек, мал мала меньше, увидев меня, перепугалась.
Я отдал шахтеру сверток; разворачивать при мне он его не стал. Я понял, что он и без того догадался, что именно в нем лежит.
Поблагодарив меня, шахтер предложил мне съесть у него тарелку супа.
— Нет, — ответил я, — мне нужно вовремя вернуться в барак.
Подобным же образом я разнес свертки по другим шахтам. Меня похвалили, убедившись в том, что действовал я осторожно и умело.
Позже мне пришла в голову мысль о том, что в первый раз я, возможно, нес в свертке не листовки, а чистую бумагу.
Екатеринославская история
После Октябрьской революции большинство военнопленных решило, что война вот-вот кончится и мы все сможем вернуться домой. В один прекрасный день мы сбежали из своего лагеря.
Мы открыто шли по дороге, и никто нас не останавливал. Без особого труда добрались до Екатеринослава, нынешнего Днепропетровска. Там собралось очень много пленных.
Но тут я должен рассказать одну историю.
В пятнадцатом году мы одно время стояли в Галиции, в большом лесу. Я очень любил цветы и однажды пошел за ними на ничейную землю.
Облюбовал одно место, где лес был вырублен, и стал рвать цветы. Вдруг слышу: у меня за спиной кто-то копошится. Оглянулся: никого нет. Снова рву цветы, и снова слышу какой-то
