Сад на краю (СИ) - Lillita
– Когда ты так беспокоишься, то напоминаешь мелкую.
– Кого?
– Сестру свою. Азалию, – зачем-то уточнил Рон. Мало ли, за время отсутствия ещё кто-то появился.
Роза промолчала. Он усмехнулся и достал из кармана сигареты, зажигалку. Здесь уже не помогут врачи. Выписанные таблетки делали свой максимум и не сказать, что хорошо справлялись. Регулярные сеансы казались припарками мёртвому.
– К бабушке, значит, – прошептал, чиркая зажигалкой. – Ирен сильно ошибалась в одном: древние никогда не просили прощения, а в день ухода проклинали сильнее всего. Это потом… Натянули белые шкуры и заблеяли, выставляя себя жертвами.
– Тебе-то до этого какое дело?
– Да в общем-то никакого. Просто бог – тот ещё терпила. Лучше б вовремя сдох, пока никому хуже не сделал.
Не было в божьей любви никакой благодетели. Именно она растлила древних. Именно она усугубила ситуацию, сгустила краски трагедии. Кровь каждой жертвы на руках бесхребетного бога, прикрывающего собственную никчёмность бесполезной и совершенно невзаимной любовью.
– Я не верю во всё то, о чём ты бубнишь, однако даже если предположить реальность сказанного, сделанное не воротишь. Особенно по прошествии такого времени. Всё уже случилось. И что-то исправлять поздно.
– Никогда не признавать ошибки тоже говно идея.
– Так и ошибки не наши.
Он пожал плечами. Кто знает, может, кто-то ещё поехал крышей и способен говорить за прошлое. Главное – зайти в правильную палату.
– Знаешь, что значат ирисы? – спросил Рон, выпуская дым.
– Нет. Цветы не по моей части.
– Ошибку, которой нет прощения. Проёб, за который жизнь отдать не только мало, но и не получится.
«Потому что нужно было сделать всё, чтобы помешать ему так поступить, но духу не хватило выкопать и выкинуть, хотя это не сделало бы хуже».
– По-моему, тебя уж слишком заносит. Может, до дому проводить?
– Не боишься? С ебанутых ж спросу нет. А этой ночью я особенно ни за что не отвечаю.
– В крайнем случае я тебя вырублю.
– Тогда не буду возражать. Веди хоть куда. Я сейчас ни одно направление не узнаю.
«Странно, что она ничего не сказала про Азалию, – подумал, с трудом вставая. Несмотря на относительную ясность сознания, телу влитого алкоголя более чем хватило. – Это ж она… По цветам. И пристыдить её беспокойством… Было бы ожидаемо. Или на упоминание напомнить держаться подальше».
========== Глава 21. Энтропия сознания ==========
Комментарий к Глава 21. Энтропия сознания
Ахтунг! Насилие, самовыпилы и прочие прелести жизни, не рекомендованные впечатлительным людям перед сном и во время еды.
Тяжёлый вздох. Взгляд на небо. Азалия решилась выйти в город, да как обычно понятия не имела, что делать дальше. Перед уходом Аламея настояла взять с собой загадочный непрозрачный пакет, содержимое которого сейчас проверять совершенно необязательно, но точно пригодится в будущем. Также она поделилась запасными карточками, пояснив, что знает об Азалии достаточно, чтобы не сомневаться в благоразумии, а вот расхаживать в современном мире без связи и денег психологически некомфортно, даже когда они не нужны.
В самом деле. Видений не стало меньше, люди всё так же не замечали Азалию до близкого столкновения, но стало самую малость спокойнее. Она знала и что может положиться хотя бы на одного человека, и что денег точно хватит на еду и лекарства – здоровье может подвести в любой момент. Не чувствовала себя совсем потерянной, оторванной от мира. Как ни крути, современный человек слишком привык всегда иметь доступ к информации. И уж Азалия точно не готовилась выживать в отрыве от благ цивилизации.
Да только ни один навигатор, ни одна поисковая система не подскажет сейчас, куда пойти. К тому другому человеку, сохранившему память? Знать бы ещё, кто это и где находится. Аламея никаких дополнительных пояснений не дала.
«Увы, больше ничего подсказать не могу, чтобы не помешать инициации. Главное, помни: у тебя достаточно сил, чтобы преодолеть это. И слушай сердце», – вот и всё, что сказала она на прощание.
Сердце молчало. Разум, впрочем, тоже не спешил подкидывать годных идей, а ноги уносили подальше от многолюдных улиц. Тяжело долго находиться среди большого количества людей: слишком много видений, от избытка информации начинала гудеть голова, болело отмеченное Порядком место.
Завтра весна, однако пока на это вокруг ни намёка: холодно, пасмурно, снежно. Окружающую местность Азалия не узнавала, понимала только, что поначалу двигалась в сторону альма-матер. Хоть она и провела всю жизнь в Лёйхене, сильно прогулками по городу не увлекалась. И уж тем более не заносило её в настолько тихие, пустынные районы. Скорее даже… Покинутые. При взгляде на тёмные глазницы старых домов становилось не по себе. На первых этажах почти все окна были заколочены. Как и двери.
Не хотелось надолго задерживаться среди заброшенных зданий, даже если условная невидимость распространялась и на сомнительный контингент. Однако прежде чем Азалия успела куда-либо свернуть, внимание привлекло возникшее на снегу красно-жёлтое пятно.
Анемон и пижма. Цветочное сообщение: «Потерянная, я объявляю тебе войну», – само по себе страшное, но особенно в момент, когда о ней все забыли. Потому что… Это явно не человек, о котором говорила Аламея. Не оставит такое послание тот, с кем стоит провести время. И если цветы появились на глазах, недоброжелатель совсем близко.
Азалию окатило волной тяжёлой вязкой энергии, воздух вокруг потемнел, словно наступили сумерки. Дыхание сдавило, тело не слушалось – ни шанса на побег, развернуться-то едва удалось. И прошло слишком мало времени, чтобы забыть ощущения и не догадаться, кто окажется рядом.
– Нужно прислушиваться к предупреждениям, – проворковала Нерисса, неторопливо приближаясь. – Чарльз, держи её.
Сильные руки появившегося сзади мужчины схватили Азалию. До боли в рёбрах крепко. Вдох дался с трудом, куда там вырваться. Как только она попыталась дёрнуться, Чарльз схватил под руки, без слов намекая, что на следующем необдуманном движении вывернет их к чертям. Из капкана не выбраться. И звать на помощь бесполезно – едва ли кто-то сюда забредёт, а даже если да – не обратит внимание. Или решит не вмешиваться.
Пощёчина. Удар по голени, коленом в живот. Перехватило дыхание. От резкого движения слетели очки. Если бы не Чарльз, Азалия бы уже согнулась пополам и упала. Ледяные пальцы сжали нижнюю челюсть, заставляя посмотреть вверх, большой палец ногтем царапнул по щеке. От сумасшедшей улыбки Нериссы кровь стыла в жилах. По лицу проползли красные линии, рисуя тянущийся до ушей оскал.
– Тебе же хуже, милочка, что тебя сейчас нельзя убивать. Физически. – Нерисса слизнула с пальца кровь, другой рукой хватая за шарф. Затянула, почти душа. – Опустевшую оболочку он восстановит и всё равно использует. А вот сколько выдержит твоя мышиная психика…
«Сколько выдержит? Да тут выдерживать уже нечему!» – Азалия чувствовала, что за февраль от её нервных клеток осталось одно название.
– Что тебе от меня нужно? – спросила слабым голосом. Раз уж огрести всё равно придётся, хотелось хотя бы знать за что.
– От тебя лично – ничего. Однако твоя задача мешает моей цели. Так что можешь начать проклинать тех, из-за кого в это втянута.
– Твоя цель – гибель мира? Но зачем? Ты ведь тоже тут живёшь.
– Собственная жизнь меня не волнует. Как и любая другая. Милая моя, – Нерисса наклонилась к уху и прошептала приторно сладким голосом, – я не делаю ничего плохого. Смерть – это естественно. В отличие от жизни, к которой возвращают раз от раза. Я просто помогаю всем обрести покой.
– Будь оно естественно, Порядок не стал бы вмешиваться.
– Кто сказал, что его мнение верное? Я знаю сущность, которая считает иначе. Однако мы здесь не беседы вести собрались. – Нерисса отстранилась. Вокруг неё сгустилась покрытая бензиновыми разводами чернота. – Мне не сдалось твоё одобрение, понимание или что-то ещё. Только чтобы ты сидела в норе и не высовывалась. Но мышка решила пренебречь предупреждением и пересекла черту. Придётся сломать её маленькие ножки.
