Сад на краю (СИ) - Lillita
– Понятно… – Роза прикусила губу изнутри и медленно кивнула. Если семья узнает… Они же поймут, не откажут? Даже если отец снова не послушает, у других сердце и совесть остались. – Хорошо, я подумаю, как мне лучше поступить. Но раз мы заявим о себе… Смогу ли я похоронить маму как положено?
– Похоронить?
В горле встал ком. Роза тяжело сглотнула, сцепила пальцы в замок и постаралась совладать с дрожащими губами и голосом. Да, она не мечтала о «свободе», но всегда хотела дать маме хотя бы место памяти.
– Дело в том, что… Моему отцу подарили чучело. И я… Я точно знаю, что это она. Пусть это только шкура, но я бы хотела, чтобы… Чтобы мама встретила человеческий конец. Она… Она не заслужила такого надругательства. И я сама… Не смогу успокоиться, зная, что её вот так выставляют на обозрение. Будто… Она в самом деле не больше, чем редкий зверь.
– Я поняла. Прямо сейчас сделать это не получится, но в течение полугода организовать сможем. Я постараюсь ускорить процесс. Раз такое возможно, я бы тоже хотела дать Линнее возможность упокоиться с миром.
Чтобы помочь успокоиться, Эвелла принесла Розе сладкий чай, та же нашла в себе силы долистать дело до конца. Как бы ни было тяжело, нельзя упускать шанс больше узнать о маме, её настоящей работе. Память услужливо соотносила даты на записях со временем «командировок». Было дело, Линнея пропала в день рождения дочери, а потом долго-долго просила прощения, говоря, что срочно выдернули по работе. И, несмотря на глубочайшие сожаления, ещё сильнее отдалилась от семьи. Тогда одиннадцатилетняя Роза, проглотив обиду, решила, что чем-то сильно обидела маму. Или она снова поругалась с отцом, поэтому не хотела появляться дома. Оказалось, тогда Линнея чуть не погибла в подстроенной аварии. И покушения участились, а через год увенчались успехом.
Открылись глаза и на широкое разнообразие навыков. Раньше Роза списывала рукастость на то, что все мамы – бытовые волшебницы, обладающие магией поиска, уборки, готовки и «ложись спать, мама обязательно что-нибудь придумает». Что же, помимо оказания первой помощи, Линнея умела стрелять из пистолета, вскрывать замки, проводить анализ образцов в полевых условиях, выживать в дикой природе, водить машину и мотоцикл, чинить их, владела тремя мёртвыми языками… Сложно сопоставить информатора из папки с миловидной улыбчивой женщиной, любящей собирать обрезанные до плеч волосы в маленькие пучки, скреплённые детскими резинками.
– Какой была мама на самом деле? – тихо спросила Роза, рассматривая разрешение на оружие. – Сейчас мне кажется, что я её совершенно не знала.
Отвлёкшись от просмотра сообщений, Эвелла улыбнулась. Мечтательно и ностальгично.
– Такой, что я никогда не понимала, как она оказалась на службе. Здесь много угрюмых лиц, и среди них Линнея всегда была ярким солнышком. Да, она прекрасно работала, но ничуть не хуже – приободряла. С ней оттаивали даже самые мрачные сотрудники. И многие знали, как сильно она любила тебя и мужа. – Чётко очерченные губы сжались, придавая улыбке странный горький оттенок. – И тут бы, знаешь, сказать, мол, поэтому она попросила нас обязательно позаботиться о тебе, случись с ней что, но именно из-за любви она сказала ни за что не взаимодействовать с тобой больше требуемого. Понаблюдать ради безопасности, но не ошиваться рядом. Тесный контакт с нами рано или поздно поставил бы тебя в опасное положение. Поэтому даже в вопросе её смерти мы должны были как можно меньше пересекаться с тобой: тогда «Анх» точно пристально наблюдал за связанными с ней действиями. Некоторые расследовавшие потеряли память, пропали или погибли.
Тогда Роза предпочла бы попасть под прицел, нежели остаться наедине с тайной. Сейчас смогла заглушить детские капризы и признать мамину правоту. Осознать серьёзность обстоятельств. И оттого только горче. Роза поняла: скорее всего, долгое время именно маму тяготила невозможность быть честной с близкими, именно ей очень не хватало поддержки.
«Смогла бы я также? Или выбрала бы дать себе под дых, разом порвав со всеми, и жить дальше, не беспокоясь о других?»
Неизвестно. Испытывали ли она к кому-нибудь любовь и привязанность столь сильную, что легче притворяться, чем на самом деле уйти, наступить на горло своей природе, чем отказаться от отношений? Взгляд опустился на правую руку, где за широким браслетом скрывался небольшой ожог – следствие недостаточно хорошей регенерации в детстве.
«Кроме бабушки, Аззи единственная поверила мне, не требуя ни объяснений, ни доказательств. Смогу ли я когда-нибудь оставить её надолго?»
Ещё немного поговорив с Эвеллой, Роза покинула кабинет, чувствуя себя одновременно и разбитой, и злой, и обнадёженной. Один единственный день принёс слишком много информации, пищи для размышлений и потенциальных изменений. Слишком сильно отдавшись мыслям, она не заметила, как лифт по пути остановился на седьмом этаже, вышла, пошла прямо. Коридоры выглядели достаточно похоже, чтобы сразу не заметить подвох. Очнуться заставил знакомый голос.
– Роза?
Она резко обернулась. Что? Откуда здесь Каспер? Это же… Да, точно он. В знакомом деловом костюме без пиджака, но с жилеткой, бабочкой вместо галстука. В привычных округлых очках с тонкой оправой цвета старой латуни и с собранными в низкий короткий хвост волосами.
– Дядя?
«Не может такого быть, что он тоже не человек! Ведь тогда и отец…»
Каспер спешно подошёл ближе, выглядя настолько же удивлённым. Быстро глянув на часы, он неловко улыбнулся.
– Кажется, нам предстоит долгий разговор… А у меня едва ли найдётся пять минут. У тебя будет время в воскресенье?
– Да. Я собиралась уезжать только в понедельник.
– Тогда давай встретимся. Я напишу позже.
Роза проводила дядю взглядом, только сейчас обратив внимание, что забрела куда-то не туда. И эта ошибка подкинула в её жизнь ещё один неожиданный поворот. После таких виражей поджидающему внизу Далю придётся проявить изрядное терпение, наблюдая за скачками эмоций и мыслей. И снова достанется роль «собутыльника для успокоения с возможным продолжением».
***
Сеть баров, к которой имел отношение Каспер, обладала одной важной особенностью: она являлась местом встречи для нелюдей. Двести лет назад ночная служба безопасности началась с тайных собраний в одном баре Небелфлена. За прошедшие века многое изменилась, но осталась важная роль этих мест, позволяющих решать дела вне штаба. Настоящим владельцем являлся сам основатель, люди же изначально требовались для прикрытия и порядка в бумагах, а уже потом разрастание сети потребовало дополнительных рук.
Поэтому Каспер знал о другой стороне мира, но держал это в тайне от семьи. И похоже, не он один так хорошо скрывался. Появление Розы в данное время в данном месте указывало на её нечеловеческую сущность, но в силу возраста отпадала принадлежность к видам, в которые превращаются – о метаморфозах племянницы он бы узнал. Оставалась наследственность. Сторона брата и его сторона, отсюда точно нечему взяться. А вот Линнея… Осведомлённый человек мог ощутить в ней что-то неправильное. Нечеловеческое. Да вот чётких доказательств не имелось.
Он бы очень хотел обсудить всё сейчас, но из-за грядущих изменений в отношениях видов приходилось носиться с бумагами, решая постоянно появляющиеся вопросы и обсуждая нововведения в заведениях. Нелюдям со временем станут не нужны настолько засекреченные комнаты и фразы-пароли, можно будет объединить меню, не прятать так тщательно холодильники с кровью, замаскированной под красные соки. А вот людям уже сейчас можно начать аккуратно подкидывать нужные мысли о существовании соседей, которых нет смысла бояться – сколько лет вместе уживаются.
Покинув очередное собрание, Каспер устало выдохнул. Сегодня спешить больше некуда, можно вернуться в отель и подготовиться к завтрашнему раунду. Настоящего покоя не стоит ждать до воскресенья. Ладно, пережить ещё два дня в деловом галопе можно. Сам выбрал поторопиться, чтобы надолго не оставлять Альбину одну с детьми.
