Сад на краю (СИ) - Lillita
Он вернулся в комнату и плюхнулся на кровать, поднимая облако уже не способной раздражать нос пыли. Подтянул колени к груди. Он устал. Правда очень устал. От болезни, предчувствий, всеобщей глухоты. И одиночества. Вот бы хоть раз получить возможность не только услышать, но и увидеть Амариллис. У Ириса никогда не было друга вернее и ближе. И они никогда не находились в разлуке так долго.
«Даже если ты вернёшься цветком, снова лишишься всех совместных воспоминаний, я буду просто рад тому, что ты рядом. Я привык помнить за двоих. Но так и не привык жить без тебя».
Слабые пальцы сжали подвески. Ирисы не могут уйти, пока нужны, дороги хоть кому-то. Сердца Ирисов покрываются ранами, когда они теряют друзей. И умирают, когда никого не остаётся.
***
Никогда ещё не хотелось так сильно, чтобы рабочая часть недели не заканчивалась. Чтобы на неё приходились стандартные пять, а то и шесть, да хоть все семь дней, но не эти огрызочные три. Но пятница неминуемо наступила, и как бы Азалия ни желала отступить, слово уже дано. В первую очередь – себе. Как на зло, даже на завтра не отложишь – сегодня наиболее удачный день: у Розы выездная съёмка, вернётся поздно, есть шанс прийти домой раньше.
Арка. Вот она. При свете дня это место казалось совсем обычным, но каждый шаг давался всё труднее. Азалия нервно дёрнула рукой с браслетом. Как-то рано всплыло желание проверить, сколь много храбрости способен дать амариллис.
«Нельзя. Даже если Дион сказал свободно пользоваться силой цветов, хотя бы с такой мелочью я должна справиться сама», – одёрнула себя, медленно подходя к деревьям.
У страха глаза велики, но ведь там дальше всего-то чахнущий мир. Пусть даже с персонифицированным злом, в целом – пустой. Как кладбище в обычный день. Не лучшее сравнение, но по неведомой причине кладбищ Азалия не боялась. Возможно потому, что там почти не приходили видения.
Она остановилась прямо под аркой, посмотрела наверх. И ничего не почувствовала. Ладно в первый раз – мысли в другом месте витали. А сейчас? Место перехода никак о себе не заявит? Или на самом деле пройти в другой мир куда сложнее? Впереди виднелось всё то же заснеженное продолжение парка. Даже рябь не появилась. Прошлый переход точно не оказался случайностью? Хотелось бы. Что бы ни говорили другие, Азалия всё ещё считала себя неподходящей для выделенной роли.
«На получится – не судьба», – подумала она и направилась дальше.
Окружающий мир менялся плавно. Слишком. Как будто когда моргаешь, не на своём месте оказывается ровно одна деталь, и ты даже не можешь уловить – какая. Лишь чувствуешь дискомфорт от частых мелких несовпадений. Уверенность, что что-то произошло, и невозможность предъявить доказательства заставляли усомниться в своей адекватности. Газлайтинг от реальности – иначе не обзовёшь. Только когда вокруг не осталось снега, Азалия поняла – она в Мире Садов.
Здесь ничего не изменилось, только теперь день, поэтому не так страшно. Всего-то неуютный холодок пробежал по спине. А ещё… Точно. В этот раз нет странного голоса. Его хозяин её не заметил? Сдался? Притаился, чтобы не спугнуть? Как бы то ни было, пусть продолжает молчать.
Куда идти дальше? Азалия в растерянности стояла на развилке. От корки до корки прочитанная «Энциклопедия» сейчас ничем не помогала, намёки о необходимости найти некоего Ириса – тоже. Даже видения коварно спрятались, хотя в их полезность веры никогда и не было. И всё же… Когда знания бессильны, единственное, чему остаётся довериться – чутьё. Раз уж она из себя вся такая особенная, единственная, ради разрешения чужих проблем рождённая, разве не должно быть вложено подсознательное понимание необходимых действий? Тогда появился бы хоть намёк на справедливость.
Не имея других вариантов, Азалия просто отправилась куда ноги повели. Странно всё же устроен Мир с точки зрения человека. Из книги удалось понять, что сады на самом деле огромны, но снаружи так не казалось. Будто ходишь по частному сектору или посёлку. Заброшенному. Тихому. Иногда порывы ветра заставляли скрипнуть калитку, окно, ветвь… На каждый внезапный звук тело отзывалось вздрагиванием. За жалкие три дня Азалия успела раскачать свои не то чтобы крепкие нервы. Из-за очередных новостей, размышлений о новой роли, Роне… Отчего-то последний всё чаще мерещился в толпе, будто совесть решила перейти в наступление, корила при каждой удобной возможности.
«Если явно встретимся, обязательно поговорю с ним», – в который раз дала себе слово, чтобы в назначенный час снова струсить.
В однообразно серой картине неожиданно возникло относительно яркое пятно – Азалия увидела впереди сад. Зелёный и цветущий, пусть даже над ним тоже вилась тягучая, гнетущая мрачность. Похоже, она почти дошла до края, но вместо того, чтобы повернуть назад и точно не пересечься с губителем Мира, направилась прямиком к ограде.
Каждое действие казалось столь привычным, естественным, будто Азалии уже не раз доводилось подкрадываться к стене из зелени, к тому самому месту, где есть небольшой просвет, и осторожно заглядывать в сад, слегка раздвинув ветки руками.
Первым делом притягивал внимание дом, отчего-то казавшийся в разы мрачнее заброшенных. Если это – отражение состояния Последнего, ничего светлого и обнадёживающего в нём не осталось. Веяло смертью, безысходностью… И болью. Резкие черты и трещины в глазах Азалии походили на глубокие раны. Кровоточащие, покрытые корками или воспалённые. Болезненный вид строения словно кричал о помощи. Раньше. Теперь только хрипел и сипел сорванным голосом, воспалённым горлом.
С трудом отведя взгляд, Азалия глянула на цветы. Людские души, значит? Удивительно, как им удавалось оставаться прекрасными даже в такой обстановке. Среди болезней, грубых зарослей и растоптанных засохших сородичей.
И вот мимо прошёл он. Тёмная, длинная, сутулая фигура, вместо ожидаемого страха вызывавшая… Жалость? Когда Последний достал нож и резко, нервно срезал несколько цветов, Азалия невольно приложила руку к груди, сжала ткань пальто. Она знала эти движения – так выглядят люди, раздражённые, измотанные непроходящей болью. Сдавившие грудь чувства казались крайне неправильными. Зло нужно ненавидеть, остерегаться, сторониться, да хоть бояться. А не сочувствовать. Ведь это первый шаг к тому, чтобы находить оправдание любым, даже самым отвратительным поступкам.
Наверное… Да, дело наверняка в том, что Последний ей просто кого-то напомнил. Другого уставшего и больного человека. Нельзя допустить, чтобы наложение образов навредило здравости суждений. Но кого же она увидела в садовнике? Тот ненадолго обернулся к ограде.
– Рон, – пробормотала Азалия.
И тут же отшатнулась от зазора, зажала рот рукой. Слова же не прозвучали слишком громко? У Последнего же нож! Если её застанут, если догадаются, что она должна стать помехой планам и спасением для Мира… Пульс подскочил, сердце ощущалось где-то в горле. Бежать или затаиться? Если заметили, стоит как можно скорее скрыться, но если нет – можно таки привлечь внимание суетой. Воспользоваться дельфиниумом? Но тот не работает против тех, кто уже наблюдает…
Пока Азалия нервно соображала, как быть, рядом возник белый юноша, без лишних слов схватил за руку и потащил за собой: прочь от сада. Пока они убегали, по носу ударила холодная капля. Кап. Кап. Пыльная земля всё быстрее покрывалась тёмными точками.
Они успели забежать в какой-то дом, а уже через минуту за ливнем нельзя было разглядеть ни ограду, ни статую. Азалия привалилась к стене, пытаясь отдышаться – в родном мире после такой пробежки едва ли на ногах держалась бы, а то и вовсе кровь из-под носа вытирала, но тут просто запыхалась.
– Прости, что так резко, – подал голос юноша. – Мне показалось, он тебя заметил.
– Что ж… Спасибо? – неуверенно ответила Азалия. – А вы кто?
– Ах, точно! Я Жасмин. Я, э… Живу в том саду. Увидел тебя из окна. Когда закончится дождь, провожу к вратам. Не знаю, как ты здесь оказалась, но лучше поскорее возвращайся домой.
