Кнут Гамсун - Бенони (пер. Ганзен)
Бенони не могъ понять такихъ дикихъ выходокъ; онъ слушалъ повѣствованіе, какъ газетный романъ. А Свенъ Дозорный машинально опорожнилъ еще рюмку и началъ ослабѣвать.
— Такъ мнѣ и не удалось убить ее, — докончилъ онъ.
— Ну, коли все такъ и было, коли ты велъ себя съ ней, какъ звѣрь, — сказалъ Бенони, — не мѣшало бы мнѣ взять да связать тебя веревкой.
— Да; такъ все и было.
— Сегодня вечеромъ?
— Сегодня; сейчасъ вотъ.
Бенони опять сказалъ:- Такъ ужъ не знаю — мѣсто ли тебѣ у меня въ горницѣ. Ступай себѣ, куда хочешь. Знаешь ли ты, какъ ты себя велъ? По-скотски.
Свенъ Дозорный сидѣлъ молча, въ задумчивости… Затѣмъ спросилъ:- Что она хотѣла сказать этимъ: «Ну, это намъ вдвоемъ рѣшать»? Она его любитъ.
— Макка? — спросилъ Бенони, словно съ неба упавъ.
— Да.
Свенъ сидѣлъ, перегнувшись впередъ, и усиленно моргалъ глазами, все больше и больше ослабѣвая. Тутъ Бенони пришло на умъ: сколько же выстрадалъ этотъ обезумѣвшій человѣкъ, если дошелъ до такой крайности… Да, онъ впрямь лишился разсудка, коли могъ подумать, что Элленъ Горничная любитъ Макка.
— Ну, посиди теперь смирно и спокойно, — сказалъ Бенони. — Тогда я, такъ и быть, пойду съ тобой въ Сирилундъ. И ты можешь идти спокойно, разъ пойдешь со мной.
Но Свенъ Дозорный быстро ослабѣлъ послѣ пережитаго волненія, и вскорѣ глаза у него начали слипаться. Сдѣлавъ надъ собой послѣднее усиліе, онъ снова широко раскрылъ глаза и сказалъ: — Вѣдь она же не порѣзалась ножомъ? Пойдемъ скорѣе.
Онъ попытался встать, но снова опустился на скамью и не могъ двинуться съ мѣста. Бенони вынулъ у него изъ кармана ножъ.
XXII
Пропустивъ нѣсколько дней праздника, Бенони явился въ контору Макка. Маккъ, вѣрно, сразу понялъ причину и сказалъ:- Здравствуй, Гартвигсенъ. Я какъ разъ собирался послать за тобой. У насъ съ тобой счеты, и мнѣ бы хотѣлось ихъ покончить.
Напряженіе Бенони дошло до послѣдней степени. Вѣдь быть не можетъ, чтобы Маккъ оказался въ состояніи расплатиться съ нимъ!
— Прежде всего я долженъ высказать сожалѣніе, что не могъ пригласить тебя въ сочельникъ, — сказалъ Маккъ. — Нельзя было въ этомъ году.
— А есть о чемъ толковать, — отвѣтилъ Бенони, не безъ горечи. — Не такого я званія и состоянія…
— Да? Развѣ? А я вотъ тебѣ что скажу, милѣйшій Гартвигсенъ: для меня не могло быть гостя желаннѣе тебя. Но изъ вниманія къ тебѣ самому и другимъ мнѣ поневолѣ пришлось обойти тебя приглашеніемъ.
— Я бы не укусилъ ея, — сказалъ Бенони.
— Гм. Я увѣренъ, что ты понимаешь, какъ тягостно это было бы для… ну для всѣхъ. Вѣдь и мужъ былъ тутъ.
Бенони инстинктивно почувствовалъ, что Маккъ былъ правъ и сказалъ уступчиво: — Да, да. Я вѣдь такъ только.
Маккъ открылъ конторку и приподнялъ шкатулку за ручку. Какой тяжелой она казалась для этой тонкой руки! Вдругъ Маккъ оставилъ шкатулку и сказалъ: — Ахъ, да! хочешь ты нынче ѣхать съ Фунтусомъ на Лофотены?
— Хочу ли… съ Фунтусомъ?
— Ну да, какъ въ прошломъ году.
— Развѣ не Арнъ Сушильщикъ поѣдетъ?
— Нѣтъ, — отрѣзалъ Маккъ.
Молчаніе.
— Ты вѣдь самъ понимаешь, — снова началъ Маккъ, — я могъ послать Арна Сушильщика въ Бергенъ; сдать грузъ не велика важность. Но я не могу поручить ему закупку груза для трехъ судовъ. На это нужно человѣка съ головой.
— Ну, разъ онъ годился съѣздить въ Бергенъ… — возразилъ Бенони.
— Прежде всего, — продолжалъ Маккъ, — тутъ отвѣтственность. У Арна Сушильщика ничего за душой. А тебѣ я могу довѣрить какія угодно тысячи. Ты человѣкъ съ обезпеченіемъ.
Бенони было несказанно пріятно услышать отъ Макка такія слова послѣ всѣхъ тѣхъ сплетенъ о банкротствѣ, отъ которыхъ онъ столько натерпѣлся. И онъ отвѣтилъ:
— Не всѣ такъ разсуждаютъ, какъ вы. Я теперь человѣкъ неимущій, даже не внесенъ въ списокъ плательщиковъ.
— Счастливецъ! Нѣтъ имущества, нѣтъ доходовъ и — нѣтъ налоговъ!.. А Вилласъ Пристанной и Оле Человѣчекъ поѣдутъ на яхтахъ, какъ въ прошломъ году. Ты же, вѣрно, возьмешь съ собой на Фунтусѣ Свена Дозорнаго?
Врожденное чувство повиновенія и въѣвшееся съ годами почтеніе къ Макку Сирилундскому, ворочавшему всѣмъ и всѣми на много миль кругомъ, помѣшали Бенони наотрѣзъ отказаться. Кромѣ того, онъ зналъ, что одному только Макку подъ силу возстановить общее довѣріе къ нему, Бенони. И онъ сказалъ:
— Смѣй я только думать, что могу постоять за себя…
— Въ прошломъ году ты могъ.
Тутъ Бенони сказалъ:- Все дѣло въ деньгахъ. Разъ нѣтъ денегъ…
— Денегъ? — спросилъ Маккъ съ удивленіемъ. — Вотъ деньги, — сказалъ онъ и положилъ свою ладонь на шкатулку.
— Ну да, ежели такъ…
— Но дѣло-то въ томъ, что деньги нужны мнѣ,- сказалъ Маккъ, прямо приступая къ дѣлу. — Мнѣ надо бы получить еще отсрочку, чтобы скупить теперь треску. И вотъ что я тебѣ предлагаю: отправляйся на Лофотены и нагрузи тамъ рыбой всѣ три судна; покупай рыбу, какъ бы для себя. По-осени же, когда я продамъ ее, ты получишь свои деньги съ процентами.
— Нѣтъ, — сказалъ Бенони, — я ужъ рѣшилъ… Нѣтъ, нѣтъ… И что мнѣ порукой, что я получу свои деньги по-осени?
— У тебя будетъ залогъ въ рукахъ — рыба! — опять какъ бы съ удивленіемъ замѣтилъ Маккъ.
— Такъ я получу въ залогъ рыбу?
— Разумѣется. Рыба твоя, пока я ея не продамъ, а тогда деньги — твои.
Бенони прикинулъ въ умѣ этотъ новый проектъ въ связи съ сушильными площадками, которыя купилъ недавно, — теперь онѣ могутъ ему пригодиться, у него будетъ рыба, — и сказалъ, колеблясь въ раздумьѣ:- Но ежели я буду скупать рыбу на собственныя деньги, то это ужъ будетъ не на вашъ счетъ?
— Милѣйшій Гартвигсенъ, для того, чтобы скупать рыбу, нужны суда; у меня ихъ три, у тебя ни одного. Кромѣ того, я опять хочу помочь тебѣ, какъ и прежде: надо тебѣ пріучиться къ дѣлу. Вѣдь ты же собираешься когда-нибудь заняться скупкой рыбы на собственный страхъ, иначе ты не обзаводился бы сушильными площадками? Ну вотъ, довѣряя твоей дѣльной головѣ и легкой рукѣ, я даю тебѣ пріучиться къ дѣлу за мой страхъ. Наживу я что-нибудь — хорошо; потерплю убытокъ, потеряю я, а не ты. Твое дѣло — получить свои проценты на капиталъ да жалованье.
Бенони долго стоялъ и раздумывалъ. Потомъ оказалъ:- Хотѣлось бы все-таки взглянуть на деньги.
Маккъ открылъ шкатулку и сталъ вынимать оттуда ассигнаціи пачку за пачкой, А Бенони отъ изумленія поднялъ брови такъ, что складки на его низкомъ лбу затерялись подъ шапкой волосъ.
— Хочешь сосчитать? — спросилъ Маккъ.
— Нѣтъ, я только такъ… нѣтъ, нѣтъ, не надо…
Бенони ушелъ отъ Макка, какъ и пришелъ — безъ денегъ. Онъ успѣлъ только вспомнить подъ конецъ обезпечить себѣ кредитъ въ лавкѣ у Макка до осени, когда треска будетъ продана. И Маккъ не отказалъ, отнюдь нѣтъ, но согласился открыть Бенони кредитъ.
— Устроимъ какъ-нибудь, — сказалъ Маккъ. И хотя Бенони и побаивался язвительнаго Стена Лавочника, все-таки пришлось къ нему обратиться.
— Ежели я пришлю свою работницу за чѣмъ-нибудь въ лавку, такъ ты запиши на меня, — сказалъ ему Бенони.
— Маккъ развѣ открылъ тебѣ кредитъ? — спросилъ Стенъ.
Бенони проглотилъ дерзость лавочника и отвѣтилъ усмѣхаясь:- Да. Онъ полагаетъ, что я настолько надеженъ. А ты какъ думаешь?
— Я? Мнѣ-то все равно на чей счетъ записывать. Всѣ вы у насъ въ долговыхъ книгахъ.
— Ха-ха! Какъ это ты не сказалъ: у тебя въ долговыхъ книгахъ?
Пожалуй, не мѣшало бы Бенони когда-нибудь проучить этого прилавочнаго плясуна, поставить его на свое мѣсто, — ужъ больно онъ зазнался! На бѣду еще Розѣ съ адвокатомъ вздумалось взять къ себѣ одного изъ ребятишекъ Стена, шестилѣтнюю дѣвочку, на побѣгушки и ради развлеченія. Теперь Стенъ Лавочникъ еще пуще задралъ носъ, — дѣвчонку его одѣли и обули во все новенькое.
— Вотъ это люди! — сказалъ онъ Бенони:- разодѣли ребенка, какъ принцессу, а ѣды даютъ столько, что ей не съѣсть.
— Еще бы! Самому-то адвокату дѣтей не дождаться, — сказалъ Свенъ Дозорный, который случился тутъ. Завязался споръ. Свенъ настаивалъ, что не долго адвокату величаться; ему уже пришлось оставить кистерскій дворъ и переѣхать на квартиру къ кузнецу. — Подходящее это дѣло для важной барыни? И такого ли мужа надо было пасторской Розѣ? Онъ и сейчасъ торчитъ у винной стойки. Фу! Будь я здѣсь дозорнымъ, я бы попросту хлопнулъ его по плечу я сказалъ: — Пойдемъ, братъ, за мной!
Бенони позвалъ Свена Дозорнаго съ собой на дворъ и тамъ сказалъ ему:- Опять поѣдемъ на Лофотены на Фунтусѣ. Что ты на это скажешь?
Что скажетъ на это Свенъ Дозорный? Скажетъ, что ему неохота ѣхать. Онъ опять поладилъ съ Элленъ послѣ той сумасшедшей выходки въ сочельникъ. Съ тѣхъ самыхъ поръ дѣло пошло у нихъ даже лучше прежняго. Затрещины и ножъ, впрямь, подѣйствовали на Элленъ и исправили ее. Она только прильнула къ нему и сказала съ упрекомъ: — Но ты вѣдь никогда больше не сдѣлаешь этого? — Нѣтъ, нѣтъ, — отвѣтилъ онъ, смущенный и виноватый, — я просто погорячился. — А Маккъ тотъ прямо сказалъ Элленъ: — Пусть Свенъ Дозорный женится на тебѣ весной; я не хочу убійства въ домѣ.
