Над Нейвой рекою идем эскадроном - Олег Анатольевич Немытов
– Уйди, гад! Застрелю! – И стал передёргивать затвор.
Роман, повинуясь молниеносному инстинкту, в два прыжка оказался рядом и твёрдо попросил комиссара:
– Оставь его! Ты же видишь его состояние, он брата потерял! Потерял от рук своих же, кстати… – И, взяв за повод комиссарского коня, слегка потянул его к развороту. Петровский, развернувшись, с тяжелой злобой поглядел на Федорахина и поскакал в полковой штаб.
Позже Роман узнал, что произошло. Комиссар принялся внушать брату убитого, что его брат погиб не просто так, а другим в науку, ибо не могут бойцы передовой народной массы трудящихся показывать противнику спины…
* * *
Когда дивизион вернулся на свои старые позиции на берегу Емуртлы, то ни на этом, ни на противоположном берегу белых не оказалось.
– Классика отрыва от противника! – сказал Говорковский подчиненным ему командирам. – Мы шли на их плечах, а они выбрали момент, контратаковали и отбросили нас! Причём как раз тогда, когда мы думали, что они будут драться в глухой обороне. А потом беляки спокойно собрались и ушли!
– Что делать будем? Комиссар на меня давит: давай, мол, публично накажем виновников – и всё! А я ему говорю, что таковых у нас нет! – возмущался Иван Егорович.
– Так ты же, Егорыч, тоже комисар, что мне тебя учить! Пожалуйся на него в дивизию! Ладно, ребята, располагайтесь на старых позициях, а я в штаб полка с докладом и, видимо, за новым приказом.
И с этими словами командир дивизиона поскакал вслед за полковым комиссаром.
Вскоре на позициях полка появились двое дюжих парней. Подойдя к Роману, они справились, он ли командир второго эскадрона, и показали ему свои мандаты особого отдела.
– Мы сейчас арестуем твоих бойцов, накануне ходивших в разведку. Заберём их для разбирательства! – пояснил один из них.
– То есть как арестуете? Заберёте?!
Не отвечая на вопрос Федорахина, они словно прошли сквозь него, лишь вопросительно махнув рукой на бойцов сотни:
– Которые из них?
Лицо Романа передёрнулось. Он машинально сжал эфес шашки, схватив одного из особистов за гимнастёрку:
– Стоп! Никого вы забирать не будете! Никто вам этого сделать не позволит. Здесь я пока командир! Один из разведчиков погиб, а второй подавил пулемётную точку противника! Так что… подобру-поздорову!
Бойцы, слышавшие разговор, явно насторожились, и кое-кто так же посматривал на эфес своей шашки, что несколько обескуражило прибывших.
– Тогда мы допросим его здесь! Запишем показания, как он ходил в разведку, а там начальство пусть решает. Этого ты нам не запретишь.
– Хорошо, поговорите с ним здесь, это можно. Да заодно вон к заградотрядчикам съездите, узнайте, за что моего бойца убили! – с нажимом ответил Роман.
– Насчёт этого у нас не было указаний! А вот тебе велено передать, чтоб ты сам немедленно явился в особый отдел полка и дал объяснение! – как из пулемёта оттарабанил до сих пор молчавший особист.
– Хорошо, я пошёл.
Перед тем как уйти, Роман передал командование Фёдору Крюкову и наказал, чтобы тот не выпускал из виду особистов и никого из сотни для ареста им не выдавал. Похлопав по крупу своего коня, Федорахин вскочил в седло и, проскакав на галопе от силы двадцать минут, вошёл в особый отдел, располагавшийся в соседней деревне – там же, где и штаб.
Ему навстречу поднялся невысокий человек в офицерском френче, так же, как и полковой комиссар, в очках, что Роману бросилось в глаза. Подкрутив редкие усики и пригладив такую же шевелюру, он внимательно посмотрел на Федорахина, поздоровался и спросил:
– Вы и есть Федорахин, герой операции на Тоболе?
– Не знаю, какой уж там герой, но он самый! – весело подтвердил Роман.
– Наслышаны, наслышаны! Ладно, если не возражаете, товарищ командир эскадрона, перейдём к делу.
Роман кивнул.
– Итак, вчера ваши красноармейцы ходили в разведку. Что выяснили? Что рассказали, показали, когда вернулись?
Командир сотни рассказал, что ему сообщили и нарисовали разведчики.
– И вы им поверили?
– А почему я им не должен был верить?
– Хорошо, Роман Михайлович! А не было ли тут злого умысла? Скажем, ваши разведчики были перевербованы противником? Например, попались во время разведки, им пообещали жизнь или ещё что-нибудь?
Федорахин взъярился:
– Да вы что? И после этого драться и погибать в ходе боя?! Один ведь из них погиб, а второй, рискуя собой, подорвал пулемётную точку противника. Такого просто не может быть!
– Вы ещё не знаете, что может быть, а чего не может! Сами-то как трактуете нашу неудачу?
– Обычный прокол, какой бывает на любой войне. Сегодня тебе везёт, а завтра может повезти противнику, а тебе военное счастье изменило, и всё… А получилось, конечно, красиво! В шестнадцатом году, когда я после мобилизации попал в учебную команду, у нас был ефрейтор, мастер по кулачному бою. Боксом это у него называлось. И он нас обучал этой драке. Так тут, можно сказать, все по его науке получилось: мы практически шли на плечах противника, а он выбрал момент и, когда мы зарвались, нокаутировал нас встречным ударом. А пока мы очухивались, он преспокойно собрался и ушёл. То есть отступил в полном порядке! Вот и всё.
– Значит, восхищаетесь белым офицерьём?
– А хоть бы и так! Но всё равно не сегодня, так завтра мы их нагоним и уничтожим!
– Распишитесь вот здесь! – Начальник особого отдела протянул Роману лист бумаги, на котором тщательно записал всё, что говорил эскадронный.
– Надо же, какая бумага у вас чистая, а в штабе пишут аж с обратной стороны.
– Вы на будущее, товарищ Федорахин, не забывайте всё же, что мы особый отдел. Особый! – спесиво подчеркнул начальник.
– Со шпионами боретесь. Это мы знаем.
– И не только! С саботажниками и с анархистами тоже. Примите к сведению, товарищ.
И на этом глава особого отдела распрощался с Федорахиным. Вернувшись к своему эскадрону, Роман увидел большое движение. Людей стало гораздо больше, подошли ещё две роты пехоты. Артиллеристы, наконец-то догнавшие кавалерию, копошились у своих орудий. Навстречу командиру эскадрона вышел Фёдор.
– Арестовал я твоих особистов. Вон, в амбаре сидят! – усмехаясь, бросил Крюков.
– Как арестовал?! За что?
– Да так! Ты сам велел за ними догляд держать, а они, только ты уехал, давай у меня бойца требовать, да ещё наганы достали! Ты, говорят, такой-сякой, колчаковский агент! Так разошлись, понимаешь… Пришлось разоружить и под арест до твоего приезда отправить! – обстоятельно повествовал Фёдор.
– Молодец! Всё правильно! Пошли посмотрим на этих орлов.
Как только они открыли амбар
